Юми, тем временем, явно беседовала с диспетчером.

— … штанги отошли, коридор отошел, визуально контролирую…

Изображение на одном из экранов резко поменялось, и стало видно, как стыковочный коридор втягивается в борт станции. Похоже, корабль остался висеть на длинных решетчатых фермах. Виктору захотелось покрутить камерой, но он не знал как. Да и Юми, скорее всего, не одобрит.

— «Кицунэ», ответьте РП, — донеслось из динамиков. Юми, похоже, привыкла летать одна и вывела радио на громкую связь.

— Ответила.

— «Кицунэ», даю сброс. Ждём угла.

— Поняла, ждём угла.

— Угла? — зачем-то спросил Виктор вслух.

— Ремни проверь, — ответила Юми. — Станция же крутится. Сейчас нас кинет куда надо…

Когда всю жизнь живешь на планете, воспринимаешь силу тяжести как данность. В космосе для этого приходится вращать всю огромную станцию. На корабле тоже есть сила тяжести — значит он к станции прицеплен и крутится вместе с ней. А если вдруг отцепится… Виктор додумал эту мысль ровно в тот момент, когда фермы, державшие корабль, раскрылись. И резко наступила невесомость.

* * *

С ремнями, как оказалось, напутал сильно. От кресла улететь они не давали, но туловище болталось как попало. А тут еще Юми отработала маневровыми двигателями. Как всегда, несколько раз и в какую попало сторону. Пришлось мертвой хваткой вцепиться в подлокотники.

К счастью, минут через пять включились основные двигатели и появилась сила тяжести. Небольшая, меньше чем на станции.

— Ты там живой? — спросила Юми, повернувшись вместе с креслом.

— Вроде того, — ответил Виктор. — С акробатическими трюками закончили?

— Не отстёгивайся пока. Минут через десять дадут нормальный вектор, и тогда уже полетим по-настоящему.

— «Не отстёгивайся», — передразнил её Виктор. — Мне бы пристегнуться сначала по-человечески.

— Будем считать, — улыбнулась Юми. — Что я тебе не говорила про маленький рычаг с правой стороны кресла, возле бедра…

Рычаг действительно нашелся. От себя — не идёт. На себя… о чудо! Плечевые ремни наконец-то сели как надо.

— Там сбоку табличка с инструкцией есть, — продолжила Юми.

— Зачем мне инструкция? — растерянно ответил Виктор. — Я еще ничего не сломал…

Он наконец-то смог нормально настроить поясной ремень. Теперь невесомости можно было не бояться. Наверное. Проверять не очень хотелось.

Юми снова развернулась к пульту, по экранам запрыгали схемы и карты. Виктор пытался хоть что-то понять, но не очень успешно.

— Слушай, — спросил он. — А что за «кицунэ» такое? От диспетчера услышал.

— А, это корабль так называется, — ответила Юми.

— А что означает? Просто интересно.

— Мифологическое существо.

— Ни разу не слышал.

— А, сейчас покажу, — оживилась Юми. — Смотри на правый экран.

На экране вместо непонятных схем появилась картинка.

— И что это? — задумался Виктор.

— Такая мифологическая лисичка.

— Лисичка?…

Виктор примерно представлял себе что такое «лиса». На его родной планете сначала поломали всю биосферу терраформированием, а затем попытались развести то, что жило на прародине человечества. Получилось не очень хорошо. Но в детских книжках звери всё-таки были, и люди их помнили.

Хотя на картинке от лисы были только уши. И хвост. Несколько хвостов. Всё остальное принадлежало молодой рыжеволосой девушке. Она сидела на берегу ручья, и цветастый халатик как бы случайно съезжал с плеч, практически обнажая всё, чем красавицу невероятно щедро одарила природа. На голове у девушки были лисьи ушки, а из-за спины раскинулось сразу несколько пушистых хвостов. В общем, на лису было очень похоже.

— Нравится? — с улыбкой спросила Юми. — Я сама рисовала.

«Художница» — вспомнил Виктор. — «И ведь её все подряд так зовут…»

— Думаю, твои рисунки популярны, — сказал он вслух.

Нарисовано было действительно неплохо.

— Представь себе, имею успех, — улыбалась Юми.

Она что-то нажала на пульте, и экран показал следующую картинку. Халатик на «лисичке» съехал еще ниже, но прядь волос как бы случайно закрыла всё самое интересное. Виктор часто бывал в сети, в том числе и в рабочее время, и там подобного было навалом. По законам жанра, такие картинки рисуются серией, и чем дальше, тем меньше одежды. Интерес постепенно подогревается, а потом следует так называемый «фулл»…

— Кстати, а с этими что делать? — спросил Виктор и достал из кармана один из накопителей.

— Ну, если там что, о чем я подумала, то они ценнее, чем весь остальной груз. Потому нас и придержали немного. Потом в сейф положу.

— И никаких документов?

— Ну… тут всё на доверии.

— Или за еще два места груза ты бы доплату попросила?

— Вот ты вредный, — отмахнулась Юми. — Но да, и это тоже.

— И всё же, что в накопителях?

— Вот долетим — увидишь.

* * *

Легко сказать — долетим. А на деле это весьма долго и скучно. Снотворная книжка уже пошла на второй круг. Виктор с тревогой пересчитывал дни, оставшиеся до конца вынужденного «отпуска». Но, увы, ничего ускорить уже не мог.

Вообще, день на корабле отличался от ночи только цифрами на часах. А Юми, личность глубоко творческая, не признавала никакого графика вообще. Она могла, например, среди ночи полезть менять лампочку и громко уронить инструмент. Могла спать в каюте, а могла и задремать в кресле пилота, пристёгнутая ремнями. Ела когда хотела. Благо Виктор уже разобрался с электроплиткой. Точнее, с приспособлением для разогрева консервов. Назвать этот позор кулинарии «плитой» язык не поворачивался.

От скуки Виктор в очередной раз забрёл рубку к Юми. Художница как раз сидела в кресле пилота и рисовала на планшете.

— Чего тебе? — спросила она не оборачиваясь.

— Да всё хотел спросить… почему тебя зовут Юми?

— А что странного?

— Да ничего. Просто в тебе японского ноль целых ноль десятых. По крайней мере на вид.

— Ой, ну это долгая история, — улыбнулась Юми.

— По-моему, мы абсолютно никуда не торопимся, — заметил Виктор.

Он упал в свободное кресло и откинулся на спинку, глядя в потолок. Пристёгиваться не стал.

— Это да, — рассмеялась Юми. — В общем, я Юля. Сама уже отвыкла, могу не отозваться. После школы тусовалась в одной компании, а там Юль было целых три.

— Путались?

— Не то слово.

— Так, — Виктор начал загибать пальцы. — Одна Юля, вторая Юми, а третья?..

— Сильвана.

— Ох ты ж…

— Она под этим ником стихи в сети публиковала.

— Творческая у вас была компания, — улыбнулся Виктор.

— Да не очень. Те стихи, ну…

Юми повернулась к Виктору и очень выразительно сморщилась. Похоже, стихи её подруги лучше было не искать.

— Всё рисуешь? — спросил Виктор. От скуки он был готов болтать о чем угодно.

— Ну да, — вздохнула Юми и снова уткнулась в планшет. — Что бы я ни выложила, через два — три дня всё равно растащат по пиратским сайтам. И денег я уже не получу. Приходится всё время гнать свежак.

— Ну тогда не буду мешать. Ты есть не собираешься?

Виктор немного запутался во времени и не смог решить, обед сейчас или ужин.

— А давай, — ответила Юми. — Разогрей мне там кашу, которая с мясом. Потом по интеркому звякнешь, я поднимусь.

— Хорошо.

Виктор вылез из кресла и направился к лифту. Но случайно, а может и просто от скуки, прошел мимо Юми и заглянул ей через плечо в планшет. В общем-то, он и ожидал чего-то такого. Но не до такой же степени, да еще и крупным планом. Некоторые вещи Юми рисовала от души, с размахом. Виктор тихонько ретировался — а то еще заметит, что он подсматривает, и начнёт хвастаться творчеством.

* * *

За обедом Юми объявила:

— Собирай всё незакрепленное и складывай по местам.

— К чему-то готовимся? — забеспокоился Виктор.