От него привычно пахло сердечной настойкой и ячменным элем – сколько Нита ни старалась уговорить его бросить пагубную привычку, аптекарь только отмахивался. Зато давать советы любил, как и просто потрепать языком за жизнь, и городские новости узнавал одним из первых. Да и неудивительно – именно в аптеке продавалась лучшая похмельная настойка, и под утро ноги сами вели сюда хорошо отдохнувших вечером жителей. А там слово за слово… У кого зятек загулял, у кого козу со двора увели, а кто недавно в болоте утоп – если и спрашивать, что происходит в городе и его окрестностях, то на постоялом дворе или здесь. В «Золотой бабочке», кстати, заправлял его старший брат, Хромой Берем, так что сплетни были делом семейным.

– Да какой там ученик, – отмахнулась Нита, выставляя на прилавок приготовленные снадобья, – так, приблудился мальчишка. А насчет Караша не переживай, он о ерунде волноваться не станет.

Аптекарь хоть и болтал, а склянки проверял придирчиво, каждую открыл и понюхал, а парочку особенно дорогих зелий капнул на палец и слизнул. Но деньги выложил честно, теном к теному: с ведьмой лучше не ссориться, да и зелья у Ниты выходили что надо.

– Ой, не скажи. – Федул убрал зелья в потайной ящик и хитро прищурился. – Говорят, что он с местным жрецом на днях встречался. Никак уговорил тебя остепениться?

– А ты давно во все слухи веришь? Мало ли для чего Караш с ним виделся. Может, тот у него мясо заказывал, а вы уже на свадьбе гулять готовы. – Нита усмехнулась, хотя на душе стало пасмурно.

Вспомнились задумчивый взгляд Караша и его недомолвки. Со жрецом виделся, значит… Похоже, не ошиблась она в худших подозрениях. Но до чего ж обидно! Все ведь было так хорошо.

Далась ему эта семья! И как выйти из ситуации с меньшими потерями?

Лучше всего поговорить с Карашем начистоту, но такой разговор не пяти минут дело, а отведенный час почти прошел, Ларс наверняка уже на площади. «Завтра поговорю. На своей территории, – решила Нита. – Там и лазурницы будут, чтобы доходчиво объяснить, отчего одинокой волчице не стоит заводить серьезных отношений».

Пока они болтали, в аптеку зашел покупатель, писарь из администрации. Покрутившись у прилавка, торопливым шепотом попросил мазь от известной сидячей болезни, и Нита чуть не расхохоталась: шептать при волчице – это додуматься надо. Получив желаемое, писарь поспешно выскочил прочь.

– Ты, кстати, в последнее время пользуешься спросом. То мальчишка о тебе спрашивал, теперь вот какие-то приезжие, – рассчитавшись с покупателем, продолжил разговор аптекарь.

Было непривычно тихо: обычно к вечеру народу в аптеке прибавлялось, но сегодня горожане предпочли собираться в каких-то других местах.

– А что спрашивали? – Нита насторожилась.

К ведьме ходили с разными просьбами, и не все она могла выполнить. Или не хотела. Но просители все равно злились, если ведьма отказывалась навести порчу облысения на соседку или проклятие мужского бессилия на изменника-мужа, и пытались выместить обиду на ней самой. У Ниты для таких случаев даже старое ружье дома припрятано было – когда кому-то нужно не клыки или магию продемонстрировать, а что-нибудь повнушительнее и попонятнее. Правда, она сомневалась, выстрелит ли оно при необходимости.

– Хотят к руинам выйти. Искали, кто проведет, – успокоил ее Федул.

Научные экспедиции в развалины Емшана и к тамошнему мертвому каменному древу снаряжали регулярно. Что-то они там контролировали или проверяли, но ходили часто – раза два за лето, а порой и зимой, на лыжах. Впрочем, называть это экспедицией – значило немало польстить, поскольку ходил один и тот же профессор Тарсам с разными помощниками, а проводником они обычно брали Ниту, лучше нее эти леса никто не знал.

Профессор, крепкий мужчина пятидесяти с небольшим, Ните нравился. Серьезный и ответственный, он слушался и не лез туда, куда лезть не стоило, полностью доверяя волчице. А еще ему хватало силы и выносливости, чтобы без проблем выдержать путь, и эти два обстоятельства отлично помогали их постоянному почти пятилетнему сотрудничеству.

Раньше по лесам ходила наставница, но потом она сдала и передала эту обязанность ученице. Нита лес любила и чувствовала себя в нем уверенно, но к Емшану близко не подходила. Полуразрушенный город мертвецов у корней умирающего каменного древа – незабываемое зрелище в лучах восходящего солнца, зловещее и жуткое, и Нита предпочитала лишний раз его не видеть.

– Значит, ты их ко мне отправил? – очнувшись от воспоминаний, уточнила ведьма.

– Ну почему сразу я? Берем проболтался, – нехотя признался Федул. – Мне-то невыгодно поставщика терять, если ты уйдешь, кто снадобья варить будет? А брат – трепло. Но деньги они хорошие предлагают.

– Сколько? – спросила Нита скорее из любопытства, в путешествие она не собиралась.

– Только за информацию пять теномов отдали.

– Ясно. Богатенькие детки решили пощекотать нервы. – Нита поморщилась, порадовавшись, что не намеревалась никуда идти.

Одно дело сопровождать осторожных ученых, которые слушаются каждого твоего слова, и совсем другое – группу сорвиголов, целенаправленно ищущих неприятности и свято уверенных, что за деньги можно решить любую проблему, хоть с гулем договориться.

Мысль о гуле напомнила, что в город Нита пришла не одна, заболталась и потеряла счет времени. Бросив взгляд на старые ходики на стене, ведьма торопливо распрощалась с аптекарем. Мальчишка наверняка заждался ее на площади или уже ушел куда-нибудь искать очередные проблемы, с него станется.

Но, к приятному удивлению Ниты, Ларс стоял в оговоренном месте под навесом, о чем-то болтая с торговкой пирожками. В новой рубахе взамен безнадежно испорченной, причесанный, с холщовой сумкой на плече и кобурой на поясе, он выглядел будто старше. Даже надкусанный пирог в руке впечатление не портил. Все же парень непрост, следовало это признать.

Шкатулка с секретом. Посмотришь – волчонок как волчонок, но…

Перед визитом к аптекарю Нита зашла к ювелиру, и тот подтвердил подлинность камня. А услышав его примерную стоимость, Нита только присвистнула: Ларс свою шкуру оценил очень высоко. Но беспокоило не это, а происхождение камня. Откуда у мальчишки драгоценности? Ладно, если из дома прихватил, про семью-то он ничего толком не сказал, мало ли какие богатства у него в клане. А если нет?

Волчица тряхнула головой, отгоняя мысли. Если камни краденые, на них это не написано, и это не ее дело. А ей лучше поторопиться, пока волчонок вовсе не заговорил лоточницу, и та от переизбытка чувств не отдала ему остатки выпечки. Шансы были: заглотнув кусок пирожка в один укус, Ларс рассыпался в благодарностях, да как!

– Надо же, а на болоте ты так соловьем не разливался. Похоже, мясной пирог по вкусу лучше каши? Идем. – Нита подхватила его под локоть.

– Куда? – Ларс кивнул лавочнице на прощание и быстро подстроился под шаг спутницы.

– Буду тебя кормить. Не хочу, чтобы ты объедал честных горожан.

У мальчишки очень талантливо получалось изображать несчастного голодающего. У нее волчонок тоже умял целый котелок каши, Нита и глазом моргнуть не успела. Но нельзя же так беззастенчиво пользоваться добротой жителей Клофорда!

– Вообще-то я помог ей с прилавком: ножка подламывалась, пришлось мастерить подходящую замену. Так что я никого не объедал, а честно заработал пропитание. Но если тебе обидно, что не похвалил твою стряпню, то поверь: каша вышла восхитительной. Зернышко к зернышку, а мясо так и тает во рту! – разошелся Ларс, и Ните показалось, он над ней посмеивается.

Но мальчишка сохранял возмутительно невинное лицо, и подловить его не получилось. Вместо ответа Нита ускорила шаг, и вскоре они вышли к «Золотой бабочке».

Самый популярный трактир в Клофорде умудрялся балансировать между запросами разной публики: сюда не гнушались зайти хозяева земель и шахт, и к их услугам были уютные кабинеты на втором этаже и там же – небольшой зал для особых гостей. Но и простых работяг, шахтеров и охотников никто не гнал при условии приличного поведения, и они собирались внизу, в большом общем зале. Любили «Золотую бабочку» и маги, включая учеников, когда они могли себе такое позволить.