Ирина изящно встала, держа спину очень прямо, молча забрала пустую хрустальную посудину из моих рук и пошла мелкими танцующими шажочками к детям. «Наверно, берёт индивидуальные уроки шейпинга у стоящего инструктора» – подумала я, глядя вслед её удаляющейся фигурке с хорошим мышечным рельефом.

На душу, словно сажа, опустился первый слой неприятного осадка. «Если этот парень голубой, то очень хорошо маскируется, – подумала я. – А впрочем, какое мне дело до его сексуальной ориентации?» Конечно, насчёт его нетрадиционных пристрастий Ирина могла и солгать, чтоб расстроить нашу предполагаемую свадьбу, но про самоубийство жены Вадима должны знать и другие. Неужели это правда? Коварный у меня «женишок» оказался!

Долго терзаться сомнениями не пришлось. Вскоре родственнички один за другим потянулись к лавочке под соснами. Каждый спешил со своей «ложкой дёгтя». На мелкие гадости я уже не обращала внимания, выделяла только существенные детали биографии Вадима.

Тётушка Эллина Васильевна была так добра, что поспешила поделиться с «невестой» племянника личными переживаниями:

– Я опасаюсь, что Вадичка не в состоянии иметь детей. Ведь почему-то первая его жена не родила ребёнка, хотя и очень хотела.

– Не это ли привело её к самоубийству? – заинтересованно спросила я.

– Так вы в курсе! Ну, что же, может так и лучше! – торжественно молвила тётя Эля. – Надо всё знать заранее, если входишь в семью.

За час с небольшим, пока шла неспешная подготовка к застолью, заботливые родственнички нашептали про Вадима столько, что стало ясно: одному человеку невозможно совмещать в себе такое количество душевных и физических пороков одновременно. Меня по-человечески огорчило одно: противоестественная смерть его первой жены. «Пора приниматься за журналистское расследование», – иронично подумала я.

Родственнички порядком утомили и перегрузили противоречивыми сведениями. Я решила немного пройтись по округе и осмыслить информацию. Моё внимание привлёк небольшой участок, отведённый под фруктовые деревья, видимо яблони и груши. Они отцветали, трогательно роняя на землю бело-розовые лепестки. Через садик пролегала узкая брусчатая дорожка, которая вывела меня на хоздвор. Какой-то человек в рабочем комбинезоне укладывал чурочки в поленницу. «Для камина или для бани» – подумалось мне.

– Здравствуйте! – поприветствовала я мужчину. – Я у вас в гостях. Давайте знакомиться. Я Рита.

– Доброго здоровья! – откликнулся он. – Про вас уже всем известно. Вы – невеста Вадима Элемовича.

– Верно, – легко солгала я. Я почувствовала себя примадонной в спектакле, который режиссировал Вадим. Это было захватывающе интересно, но с оттенком эпатажа.

– А я Пётр Никанорович. Я тут на все руки, хозяйство большое, сами видите. Примечаю, что вы девушка непорченая, небалованная. Он тоже хороший, Вадим-то наш, – совершенно неожиданно сказал мой новый знакомый. – Я у них лет пятнадцать работаю, все у меня на виду. Досталось ему в жизни.

Признаться, мне было приятно услышать, наконец, добрые слова о Вадиме.

– Вы его первую жену имеете в виду? Мне кажется, его это гложет, – я попыталась вызвать славного человека на откровенность.

– Вот уж она была, прости господи, стерва! Пила много, нервы ему мотала, хулиганила. Ему надо бы давно с ней развестись, а он нянькался себе во вред. Дай бог вам всего хорошего. А сейчас ступайте ужинать, накрыто уже. Хозяин, Элем Васильевич, не любит, когда кто задерживается. Уважает, чтоб все вместе сидели за одним столом, по-русски, а не кусочничали и не бегали по усадьбе с тарелками.

Я все же явилась к столу последней. Вадим выглядел обеспокоенным и так трогательно бросился ко мне, что я подумала о нём: «Как ловок этот парень! Каков притворщик! Такой не упустит свой куш и разыграет ради этого любое представление».

– Я тебя потерял, разволновался, – шепнул мне коварный «жених».

– Я немного прошлась, милый, – подыгрывая ему, сказала я достаточно громко и принялась за еду. Свежий воздух сделал своё дело: у меня просто слюнки текли.

Все соблюдали приличия, но сквозь былую напускную непринуждённость постепенно прорывалась откровенная нервозность томительного ожидания. Ели вяло, словно язвенники. Общались тускло. Пожалуй, дети, я и Элем Васильевич демонстрировали окружающим отменный аппетит, не заглушённый меркантильными интересами. Отец Вадима метко шутил, подтрунивал, одаривал небанальными комплиментами своих близких. Я невольно залюбовалась им. Острый ум и воля этого человека завораживали. Видимо, желая разрядить обстановку, он сказал:

– Сделаем небольшой перерыв перед чаем. После ужина перейдём к нашим основным делам. Разомнитесь немного, а я поговорю с Ритой.

Он отвёл меня всё к той же беседке под соснами. Я испытывала противоречивые чувства: его личность вызывала во мне человеческий интерес, но я вся внутренне сжималась от необходимости лгать ему. Впрочем, этот удивительный человек так выстроил разговор, что я отвечала только чистую правду!

– Ты любишь читать, деточка? – совершенно неожиданно поинтересовался он. – Читать по-настоящему?

– Я не только много читаю, но и пишу статьи. Я журналистка, – сказала я.

– И это замечательно! – обрадовано заметил Элем Васильевич. – А как тебе наш хутор?

Он смотрел на меня, как мудрый удав Каа на человеческого детёныша Маугли. Хорошо, что на этот вопрос можно было ответить, не кривя душой. Я призналась:

– Я очарована. Это маленький рай на Земле.

– Но люди показались далеко не ангелами, верно? – опять внезапно спросил он.

Я неопределённо пожала плечами.

– Я ведь их совсем мало знаю, чтоб так строго судить.

– Зато я их знаю хорошо! – заявил мой собеседник. – Даже лучше, чем они думают! И что самое главное – это не мешает мне любить их. Веришь?

– У меня нет оснований не доверять вам, – осторожно сказала я.

– Но и нет оснований симпатизировать собравшимся. Скорее наоборот – они тебя разочаровали. Я ведь видел, как они бегали к тебе сюда в беседку. Напели про Вадима, пожалуй, столько, что у тебя возникли неприятные подозрения. Я прав?

– Ну, что-то примерно в этом роде происходило…

– Я не буду допытывать тебя, мне даже неинтересно знать эту скверную болтовню. Я скажу тебе вот что: лет пятнадцать назад со мной приключилась серьёзная болезнь. Не буду вдаваться в медицинские подробности, но скажу лишь, что я был очень плох. Я как бы заглянул по ту сторону бытия. Когда повеяло могильным холодом, мне так захотелось жить, наслаждаться простыми вещами, видеть чаще своих несуразных детей. Всё обошлось, врачи меня поставили на ноги. С тех пор я понял, что главное – не пытаться переделать всех и каждого. Жизнь многогранна, противоречива, несправедлива и прекрасна. Я купил этот участок, потихоньку обустраивал его. Я приезжаю сюда и наблюдаю за сыновьями, внуками, снохами, собаками. Они очень разные. Они ссорятся, мирятся, сплетничают, проявляют странности, чудят, но меня это не огорчает! На самом деле они довольно безобидные люди. Я согласен жить долго-долго и бесконечно наблюдать пестроту бытия моей большой семьи. Не бери в голову то, что они там тебе наговорили. Это всё проявление забавных несовершенств. Человек очень слаб, и зависим от своих слабостей. Однажды книгу прочитал, «Бедные, злые, любимые» называется. Как это верно! Ты понимаешь меня?

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.