Отец, Василий Матвеевич, строго смотрел на будущую сноху, будто рентгеном просвечивал. Всё увидел. Некрасивая, но умная. Из простых, но трудолюбивая, старательная.

– Для меня важно, чтобы Олег окончил институт, доучился, – предупредил Василий Матвеевич.

– Со мной доучится, – спокойно заверила Альбина будущего свёкра.

– И к водочке чтобы поменьше прикладывался. Безвольный он. Может не остановиться, – добавил подполковник.

– Прослежу. Отважу, если что, – невозмутимо пообещала Альбина.

Казалось, что он ей ребёнка передаёт на воспитание. Другая бы поостереглась, призадумалась, но Альбина уже созрела для семьи, стосковалась в девках, хотела перемен. Биологические часы неумолимо тикали, толкали навстречу судьбе. Олег слабовольный, но зато добрый, весёлый, широкая душа. А твердости в характере ей хватало на двоих.

В этом доме всё было с магической приставкой «спец». У Василия Матвеевича – спецработа, спецтранспорт, у всех – спецполиклиника, спецсанаторий, продуктовый спецзаказ и, конечно, спецсвязи. Стержень семьи – немногословный отец. С виду подполковник суров, но на самом деле щедрый, заботливый человек. Всей родне старался «соломки подстелить», оградить от житейских забот. Своего родителя Альбина не помнила вовсе, так что стала почитать Василия Матвеевича, как родного отца.

Свекровь, Мария Ивановна, вечно занятая на работе, приняла сноху радушно. «Нарожала я сыновей – полон дом мужиков, пощебетать по-бабьи не с кем» – шутила она.

Братья мужа – отзывчивые, на редкость дружные. Друг за друга горой. Правда, Анатолий к тому времени в отдельную квартиру переехал, но встречались часто.

Муж ввёл Альбину в слаженный семейный мирок. Раньше у девушки была одна мать, а после свадьбы образовалась новая родня. Славный клан Тороповых.

Дом – полная чаша. Квартира огромная, светлая. В коридорах заблудиться можно. Была даже столовая, где собирались по вечерам и на праздники. Альбине нравилось хозяйничать на кухне Тороповых. Из хороших продуктов готовить не в тягость. Всё вкусно получалось. Оказалось, и в маленьком городке с осенним названием возможно счастье.

Подполковник частенько накрывать помогал. Он любил приобщиться к домашним делам: мог посуду помыть, ковры пропылесосить. Салфеточки белые разложит, ножи – справа, вилки – слева. Над столом – люстра чешского стекла. Красиво!

Василий Матвеевич, бывало, спросит:

– Ну, Альбина, как твои цифирочки, крючочки, закорючечки в бухгалтерии? На месте? Сальдо дебетовое?

– Дебетовое, – улыбалась сноха.

– Может, работу сменить желаешь? Говори, я помогу, пока вес в городе имею.

– Спасибо, Василий Матвеевич. На привычном месте надёжнее.

– Олежка не шалит? Ты не молчи, если что. Мы его поправим, – продолжал свёкор.

И случалось – поправлял.

Свекровь часто запаздывала. Появлялась голодная, неунывающая, всегда с ворохом новостей. Смеялась, рассказывала, не забывала сноху хвалить. Засиживались за полночь.

Олег засыпал быстро, а Альбина, обласканная мужем, лежала ещё некоторое время в темноте и молила кого-то в небесах: «Пусть ничего не меняется, пусть так будет всегда».

Не зря удачу называют птицей. Присядет, отдохнёт, поможет и летит на следующий зов. Мало ли людей о счастье мечтают… А ты уж береги, что получила. Но слаб человек, и век его короток. Уходят люди из жизни, не успев завершить задуманное.

Приказала долго жить милейшая Мария Ивановна. Слабо ахнула однажды в воскресный полдень и упала на кухне возле старинного буфета. Инсульт.

Василий Матвеевич после её смерти сник, замкнулся, разом постарел. Плечи горестно опустились, взгляд погас, будто кто лампочки вывернул. Подполковник прожил немногим больше своей любимой жены. Через год похоронили и его.

Сыновья горевали долго. Особенно тяжело перенесли смерть отца Олег и Игорь. Оба попивали ежедневно то вместе, то поврозь. Игорь во хмелю становился непривычно грубым, вспыльчивым, вздорным, а Олег – совсем безвольным, обмякшим и даже слезливым.

– Всё, больше не могу, – как-то обречённо заявила жена Игоря, Татьяна. – Буду разводиться!

– Подожди, – попыталась остановить её Альбина. – Обойдётся. Повремени. Тяжело им.

– А мне не тяжело? – Татьяна вспыхнула, выплёскивая горечь. – Он деньги пропивает, а потом ещё воюет со мной. Детей пугает. Всё, меня эти бои местного значения измотали. Развожусь!

«Были родными, а станем просто знакомыми» – с грустью подумала Альбина, а вслух сказала:

– А жить как станете? Куда он пойдёт?

–Так я чего и пришла – к вам его отселю. Неужели же я с двумя детьми свою двухкомнатную разменивать буду? А у вас квартира большая. Пусть братья сами думают, как им жить.

Двухкомнатную квартиру Игорь получил благодаря хлопотам покойного отца. Не предполагал радетельный Василий Матвеевич такого поворота событий.

Татьяна слов на ветер зря не бросала. С разводом провернула всё быстро. Несмотря на расторгнутый брак, Игорь уходить от семьи не торопился.

– Танька! Что делаешь?! – театрально кричал он жене. – Семь раз отмерь, один раз отрежь – забыла народную мудрость? А ты… Отца от детей гонишь?

Татьяна – женщина решительная. Мерить семь раз – годы зря терять. Она предпочитала резать по живому, но однажды.

Скандальные страсти кипели месяца три, но в итоге Игорь перебрался с пожитками в родительский дом, под крыло к младшему брату.

Теперь в столовой не ужинали. Там по вечерам сидели братья за бутылкой. Жалели друг друга, спорили до хрипоты. Пили, пили горькую допьяна.

Когда-то крепкий клан Тороповых размывался водкой, слабел, разваливался на глазах. Семейный корабль остался без опытного капитана. Члены команды без него плавать в житейском море не умели и проявляли не лучшие свои качества.

Пару раз с добрыми намерениями наведался Анатолий. Посидев с младшими братьями, понял, что те увязли в своих комплексах и обидах на судьбу нешуточно. Возиться с ними Анатолию было некогда – семья, работа ответственная. Посочувствовал, развёл руками. Нет, не потянул Анатолий на капитана. У Альбины рухнула последняя надежда на Тороповых. Нужно было что-то срочно предпринимать самой.

Вечерами, когда из-за прикрытой двери столовой раздавались выкрики хмельных братьев, Альбина ходила в раздумье по пустынным комнатам, зябко кутаясь в шаль, тоскуя по прежней жизни. Она – Олегу жена, но, прежде всего она – мать. Детей Альбина жалела больше всех. Их у неё уже имелось двое. Когда младшенькая, дочка Регина, пугливо смотрела влажными карими глазами, сердце Альбины сжималось в бессилии. Региночка, доченька – изящная, мечтательная девочка, внешностью пошла в утончённую породу Тороповых. Хрупкая трогательность сочеталась в ней с наивностью, и это волновало Альбину до дрожи. В школе дочь училась неважно – и этим в отца. Регина любила рисовать. Она выдумывала нереальный мир, населённый смелыми принцами и прекрасными принцессами, райскими птицами и добрыми феями. Тонкие пальчики сжимали карандаш, и тот начинал танцевать по бумаге. Эти фантазийные рисунки она оставляла повсюду, а Альбина собирала их в картонную бухгалтерскую папку.

Сынок, старший из детей, походил на саму Альбину. Невысокий крепыш, реальный паренёк. Он лучше чувствовал происходящее, и за него Альбина была спокойна.

Рубить с плеча, как Татьяна, Альбина не могла. Дети отца любили, с первых дней привыкли жить в большой семье. Покойные дедушка с бабушкой не одобрили бы разрыва. Да и какая семья без родного отца? Грубый обрубок. Требовалось другое решение, и оно появилось внезапно.

Братья ссорились чаще и чаще. Альбина приступила к действиям. Продала кое-что из ценных вещей, заняла денег и деликатно отселила Игоря в однокомнатную квартиру.

Ни Олег, ни сам Игорь даже не пытались ей помочь, и все заботы воспринимали как должное. Она поняла окончательно, что сыновья добрейшего подполковника Торопова совершенно беспомощны в жизни.

На работе Альбину по-прежнему ценили и часто премировали, но денег не хватало. Муж работал от случая к случаю.