Я отрывистыми шагами пересекла дорогу, продолжая игнорировать трио вампиров, которые здесь выделялись ещё сильнее, чем у библиотеки. Когда я толкнула дверь аптеки, колокольчик громко звякнул.

Я не помнила, когда в последний раз болела; обычно мне не приходилось беспокоиться о недугах. Я всегда думала, что это преимущество быть фениксом. Затем я нахмурилась, гадая, вдруг тошнота и утомление связаны с тем, что я стала Кассандрой. Логично, поскольку больше ничего не изменилось. Если меня прокляли не только способностью видеть будущее, но и недомоганием, я могу закатить настоящую истерику. Или даже несколько.

— День добрый!

Я слабо улыбнулась женщине за кассой, после чего окинула взглядом полки. Чёрт, как много тут витаминов.

— Могу я вам помочь? — спросила она.

Я отодвинулась от витаминов к обезболивающим… но мне не было больно. Я заскрежетала зубами.

— Да, — сказала я. — Я ищу какое-нибудь средство от тошноты.

— Само собой. Вы для себя покупаете?

Я кивнула.

— Есть другие симптомы? Повышение температуры? Головная боль?

Я задумалась.

— Нет, меня просто тошнит. Возможно, я съела что-то нехорошее. Во рту металлический привкус.

— Тошнота постоянная?

— Приходит и уходит, — я почесала шею сзади. — Но я весьма устала. В данный момент переживаю немало стресса и плохо сплю.

Она окинула меня добрым взглядом.

— Как давно вы испытываете тошноту?

Я пожала плечами.

— Пару недель, наверное.

Фармацевт не сводила меня взгляда.

— Когда у вас были последние месячные?

Я издала удивлённый лающий смешок.

— Я не… — начала я.

Затем остановилась.

Погодите.

Ох.

Вся кровь отлила от моего лица.

— Я принимаю таблетки, — прошептала я. Но в последнее время у меня было много забот, и я не обращала внимание на свой цикл. Умирание имело свойство сбивать его, так что я не всегда следила за ним так внимательно, как должна была.

— Оральные контрацептивы очень эффективны, но ни один способ контрацепции не является 100 % гарантией, — сказала мне фармацевт.

Меня снова начинало тошнить.

— Моя грудь ощущается немного чувствительной, — призналась я.

Фармацевт робко улыбнулась.

— Может, вам сначала стоит сделать тест на беременность, — предложила она.

Глава 3

Я убрала со лба волосы, промокшие от пота, и уставилась на забрызганную рвотой керамику. Морковь. Почему в рвоте всегда была морковь?

— Знаешь, — сказала Лаура, появляясь у двери и протягивая мне прохладное влажное полотенце и стакан воды, — извлечь ДНК из чьей-то рвоты намного сложнее, чем ты думаешь.

Я промокнула полотенцем свою кожу и жадно выпила воду, после чего вытерла рот тыльной стороной ладони и посмотрела на неё.

— Ты так хочешь сказать мне, что если я блевану на следующий труп, который мне встретится, это не будет иметь значения?

— О нет, это точно будет иметь значение, — бодро отозвалась она. — Не делай этого.

Проще сказать, чем сделать. Прямо сейчас свою хаотичную жизнь я контролировала лучше, чем содержимое своего желудка… а это о многом говорит.

— Но, — продолжала Лаура, — в плане получения улик и доказательств рвота не так полезна, как другие телесные жидкости, и её на местах преступлений находят не так часто, как ты думаешь, — после задумчивой паузы она добавила: — Но я слышала, что в беременности это положительный признак. Утренняя тошнота — это хороший индикатор, снижается вероятность выкидыша.

Я посмотрела ей в глаза. Прошло меньше суток с тех пор, как я сделала тест, и я никому не говорила про своё надвигающееся материнство. Но она не дура и она доктор, пусть и патологоанатом, а не акушер, но всё равно доктор. Я вздохнула, нажала на смыв в унитазе и поднялась на ноги.

— Это так очевидно?

Она пожала плечами, но я видела беспокойство в её глазах.

— Лорд Хорват, — начала она. — Он…

Я покачала головой.

— Он не знает, и я не поэтому ушла от него. Я сама только что узнала, — я опустила взгляд. Я жила у Лауры с того дня, когда Лукас сделал мне предложение, и я осознала, что я Кассандра. Вплоть до этого момента она не задавала неловких вопросов и просто гостеприимно приняла меня в своём доме. Честно говоря, в последние несколько недель она чрезвычайно хорошо ко мне относилась, но я не хотела злоупотреблять гостеприимством.

— Если я тебе мешаю, дай мне знать. Я не восприму это на свой счёт, и я могу пожить в других местах.

Лаура шире распахнула глаза.

— Иди нафиг. Ты можешь оставаться столько, сколько захочешь. Я наслаждаюсь компанией. Но ты же знаешь, что рано или поздно тебе придётся иметь с ним дело, — она помедлила. — Верно?

Тёмные черты Лукаса мелькнули в моей голове, и я ощутила укол боли в сердце. Да, ребёнок означал, что мне придётся с ним поговорить. Теперь я не могла избегать его, хотя успокаивало знание, что он будет самым изумительным отцом, что бы ни происходило со мной в остальном. И всё же мне больше всего хотелось вернуться в постель, накрыться одеялом с головой и мечтать, чтобы весь остальной мир исчез.

Я хрустнула шеей.

— Я опаздываю на работу, — пробормотала я. — Я обязана пойти, — хотя бы Отряд Сверхов займёт меня, позволив забыть о текущей ситуации на несколько часов. Я напомнила себе, что мне также надо найти адвоката. Новости о ребёнке отодвинули Алана Кобейна на задний план, но я сомневалась, что эта проблема уйдёт.

Лаура похлопала меня по плечу.

— Я всегда рядом, когда тебе нужно будет поговорить.

Чувствуя себя очень маленькой и очень жалкой, я посмотрела на свои ноги. На моём ботинке виднелась капелька оранжевой рвоты. Мои губы поджались.

— Спасибо, — пробормотала я.

Лаура одарила меня ободряющей улыбкой.

— Береги себя, Эмма.

Я почистила зубы, протёрла ботинок и вышла из уютной квартиры Лауры. Три вчерашних вампа сменились новым горемычным трио. Я посмотрела на них через улицу и дрожащими руками достала телефон.

Лукас ответил с первого гудка.

— Д'Артаньян.

В своей голове я снова и снова репетировала этот разговор, но с таким же успехом могла не утруждаться. Когда я услышала голос Лукаса, у моего мозга случилась истерика, и вместо того чтобы сказать что-нибудь, я стояла и молча дышала в трубку как психованный сталкер.

Его тон изменился.

— Ты в порядке? — хрипло сказал он.

Я тяжело сглотнула.

— Да, — слово прозвучало едва слышным шёпотом.

— Не похоже, что ты в порядке. Оставайся на месте. Я прямо сейчас приеду к тебе.

Это произвело нужный эффект. Я не готова к личному разговору. Мне нужно больше времени. Я облизнула губы и нашла нужные слова.

— Нет! — я поморщилась, осознавая, как это прозвучало. — В смысле, пока что нет. Я в порядке, Лукас. Честно.

— Эмма…

— Пожалуйста, Лукас. Ещё нет.

Теперь пришёл уже его черед погрузиться в болезненное молчание. Прошло несколько мгновений, после чего он прорычал:

— Прошло двадцать три дня.

Мои плечи обмякли.

— Я знаю.

— Двадцать три дня, Эмма.

— Знаю, — повторила я.

— Я понимаю, что моё предложение руки и сердца стало неожиданностью. Прости, если тебя это шокировало, и ты к этому ещё не готова. Я пытался дать тебе время.

— И я ценю это, правда ценю, — я набралась смелости. — Дело не в предложении, Лукас. Я не поэтому ушла.

— Тогда что? Почему ты убежала?

Он не скрывал боли в своём голосе, но я не могла ответить на его вопрос по телефону.

— Нам нужно встретиться лично, и я расскажу тебе всё.

— Я сейчас же сяду в машину.

— Нет, — мне нужно было работать, и Лукасу тоже. Лучше подождать до вечера, когда мы оба освободимся, и никто не будет мешать. Это и без того будет достаточно тяжёлым. — Сегодня вечером. Давай поговорим вечером.

— Ты приедешь в «Сердце»?

Я не могла вынести его клуба и этих любопытных, пытливых глаз.

— Не туда.

— Тогда домой?