— Я мало что расслышала по телефону — связь прерывалась. Почему вы попросили меня приехать?

Она поджала губы.

— Мы получили жалобу.

Ой-ёй.

— На Отряд Сверхов?

Барнс посмотрела на меня.

— На тебя.

Мой желудок совершил новый кульбит. Блин. Пусть я прекрасно понимала, что моё поведение в последние недели не было идеальным, я не думала, что совершила что-то, заслуживающее подачи официальной жалобы. Я определённо не делала ничего, из-за чего могли вот так вызвать.

— Окей, — настороженно сказала я. — Что я натворила?

— Проблема не в том, что ты натворила, Эмма, — сказала мне Барнс. — Проблема в том, кто ты.

***

Детектив Барнс привела меня в свободное помещение и показала на стул у стола. Шумно выдохнув, я села; сильный запах антисептика в комнате мне вовсе не помогал. Я заметила в углу кулер с водой и встала, налив себе стакан воды и жадно выпив.

Барнс наблюдала за мной.

— Ты в порядке? Выглядишь немного больной… и весьма усталой.

Иными словами, я выглядела дерьмово. Я натянула улыбку.

— Я в порядке, — сказала я ей.

— Ты не выглядишь «в порядке». Ты выглядишь так, будто тебя вот-вот стошнит.

— Дело в чистящих средствах, здесь ими слишком сильно пахнет для меня, — я снова села. — Это не проблема. Расскажите, что происходит.

Барнс выглядела так, будто хотела сказать что-то ещё, затем пожала плечами и подалась вперёд.

— Ты слышала имя Алан Кобейн?

Я нахмурилась; оно не казалось знакомым.

— Я так не думаю. Это он пожаловался на меня? Каковы основания для его жалобы?

— Мистер Кобейн заявляет о краже личности, — Барнс помедлила. — Своего рода.

(Кража личности в англ. языке — это то, что у нас называют кражей персональных данных (данные паспорта, банковские сведения и пр.). Оставлен буквальный перевод, чтобы дальнейший диалог имел смысл, — прим.)

Я покачала головой.

— Я не понимаю.

— Он утверждает, что это он феникс, — она пристально изучала меня.

— Ээ… — я почесала голову. — Но все литературные источники утверждают, что на свете есть лишь один феникс.

Барнс кивнула.

— Он так и говорит.

Я начинала распаляться.

— Ну то есть, ничто и нигде не намекает, что фениксов может быть больше одного.

Она снова кивнула.

— Ага.

— И я феникс, — я ткнула себя пальцем в грудь. — Я умираю. Я уже умирала. Несколько раз, к тому же. Затем двенадцать часов спустя я перерождаюсь в вонючем огне и с раздражающими подпалинами. Это случалось не раз.

— Я прекрасно знаю об этом, Эмма.

— Другие люди были свидетелями моего воскрешения, — сказала я.

— Я знаю.

— Есть даже видеозапись.

— Я знаю.

Я не могла скрыть раздражение в голосе.

— Тогда зачем мы это обсуждаем? У Кобейна есть доказательства того, что он феникс?

— У него есть видео. Если это подделка, то хорошая подделка, — сказала она. — Может, он приходится тебе далёким родственником.

— Я феникс не от рождения, — напомнила я ей. — Когда я была ребёнком, друидка сотворила со мной некое заклинание. Я такая не по крови.

Барнс не сводила с меня глаз.

— Есть ли вероятность, что проведённый ритуал, сделавший тебя фениксом, непреднамеренно почерпнул силу Алана Кобейна, и теперь вас таких двое?

Я уставилась на неё.

— Рискну повториться, но я была ребёнком, когда это произошло. Я понятия не имею, как работает эта сила и откуда она пришла. Над этим, — выразительно сказала я, — я не имею никакого контроля.

— Ммм.

Я скрестила руки на груди, не зная, почему я чувствую необходимость оправдываться.

— Слушайте, я не понимаю, почему это стало проблемой. Если он говорит правду (в чём я сильно сомневаюсь), и он феникс, тогда это хорошо. Нас двое. Я не одна, — я поджала губы. — И он тоже не один. Мы должны праздновать.

Меж бровей Барнс пролегла складка.

— Мистер Кобейн не празднует. Он весьма… раздражён, что ты якобы украла его славу.

— Славу? — я не могла скрыть неверие в голосе. — Какую славу?

— Подозреваю, что у него есть планы стать телеведущим или блогером в социальных сетях. Я сама толком не понимаю.

— Он намекает, что это я фальшивка? — медленно уточнила я.

— Либо ты фальшивка, либо ты украла часть его силы. Он старше тебя и утверждает, что был фениксом со дня своего рождения в 1982 году. За восемь лет до тебя. Полагаю, он планирует подать на тебя в суд за то, что ты его обворовала.

— Что? Это безумие!

— И, — продолжала Барнс, не поведя и бровью, — он также хочет подать в суд на полицию Лондона за содействие твоему существованию и умножение его.

— Умножение? — я не понимала.

— И тем самым принижение его личности.

Я зажмурилась.

— Это идиотизм.

— Да.

— Он псих, верно? Пытается привлечь внимание?

— Кажется, он настроен весьма серьёзно, Эмма. Он нанял адвоката.

Я закатила глаза.

— Это ничего не значит.

— Я не думаю, что он отстанет, — осторожно сказала Барнс. — Это превратится в проблему.

— Проблему, — ровно повторила я.

— Такое бывает, — она пожала плечами.

Я поджала губы.

— Заставьте его доказать. Заставьте его умереть и посмотрите, что случится.

— Мистер Кобейн затребовал, чтобы мы застрелили его и через двенадцать часов стали свидетелями его воскрешения. Само собой, мы не можем убить человека, чтобы проверить теорию.

— Он мог бы сам убить себя у вас на глазах.

Барнс выглядела слегка раздражённой.

— Ты же знаешь, мы не можем допустить, чтобы на наших глазах произошло самоубийство.

Я втянула прерывистый вдох.

— Что я должна делать в этой ситуации?

— Я рекомендую нанять адвоката. Мы можем помочь с этим, или же ты можешь сама найти себе законного представителя. Я просто хотела предупредить, что впереди могут ждать проблемы. И я, и полиция Лондона поддержим тебя, но ситуация может стать немного… проблемной.

Я откинула волосы с лица.

— Могу я встретиться с мистером Кобейном? Или хотя бы поговорить по телефону? Выяснить, в чём на самом деле проблема?

— Это не лучшая идея, — сказала мне Барнс. — В связи с потенциальным иском на горизонте.

Я выругалась вслух.

— Будем надеяться, это ни к чему не приведёт, Эмма, — выражение её лица указывало на обратное. — Но это может создать некоторые проблемы для тебя. Тебе нужно подготовиться.

Невероятно. Как моя неделя умудрилась стать ещё хуже, а не лучше? То, что кто-то вроде Кобейна выполз откуда-то на свет божий, не было совсем неожиданным, но мне бы хотелось, чтобы он выбрал для этого другое время. Этот момент совсем неуместен.

Я была уверена, что разберусь за минуты, если поговорю с ним лицом к лицу. Я докажу, что я феникс, он докажет, что он лжёт, и дело в шляпе. У меня имелись более важные поводы для беспокойства, чем какой-то аферист, желающий срубить бабла на своих пятнадцати минутах славы.

Детектив Барнс встала и одарила меня улыбкой. На сей раз она казалась искренней.

— Постарайся не беспокоиться об этом, — легко ей говорить.

Мой желудок сжался, совершая кульбиты один за другим, и я застыла. Блевать перед Барнс не входило в мои планы на сегодня. Или на любой другой день.

Она вскинула брови.

— Ты позеленела, Эмма. Возможно, тебе стоит сходить к доктору до твоей следующей рабочей смены.

Я убрала волосы со лба, внезапно остро осознавая, какой липкой ощущалась моя кожа.

— Да, — пробормотала я. — Возможно, так и сделаю.

***

Я не испытывала энтузиазма при мысли о том, чтобы записываться на приём к моему лечащему врачу. Не настолько уж я и заболела. Наверное, это просто стресс — нельзя сказать, чтобы я сейчас жила своей лучшей жизнью. А если не стресс, то лёгкое пищевое отравление или какой-то гадкий вирус, который больше никто не подцепил. Одна ночь хорошего сна меня излечит. И, возможно, мятный чай.

Я посмотрела через дорогу на небольшую аптеку, затем на Таллулу. Наверное, я могла выкроить пять минут и купить лекарство. Это лучше, чем зацикливаться на мыслях о ком-то вроде Алана чёртова Кобейна.