Я прищурилась. Он намекал, что я отказываюсь встречаться с ним. Я говорила с его чёртовым адвокатом час или два назад, ради всего святого. Филеас Кармайкл хотел, чтобы я держалась подальше от Кобейна, а не болтала с ним.

Кто-то выкрикнул другой вопрос:

— Если вы действительно феникс, покажите нам сейчас. Умрите сейчас. Мы выступим вашими свидетелями. Давайте посмотрим, действительно вы переродитесь или нет.

Филеас Кармайкл сердито уставился на него.

— Неудивительно, что моему клиенту бросает вызов вампир. Детектив, которая называет себя фениксом, состоит в серьёзных отношениях с Лордом Лукасом Хорватом, лидером вампиров. Это лишь доказывает, с какой горой проблем сталкивается мистер Кобейн, пытаясь доказать свою личность. Против него не только вся полиция, но и всё сверхъестественное сообщество.

«Да ёб вашу мать».

До меня донесся прошёптанный вопрос.

— Это вы? — спросила нервная секретарша. — Они говорят о вас? Вы феникс, верно? Ваш бойфренд Лорд Хорват?

Я обернулась через плечо. В её глазах виднелся отчётливый блеск жутковатой заворожённости сценой, которая перед ней разворачивалась. Я напряглась.

— Не могу комментировать, — сказала я, осознавая, как нелепо и чопорно это прозвучало.

Я стиснула зубы и быстро покинула здание.

Глава 8

— Надеюсь, ты звонишь мне не для того, чтобы отложить нашу встречу сегодня вечером, Д'Артаньян, — голос Лукаса звучал шёлковым, но я всё равно чувствовала пульсацию отчаянной боли в каждом слове.

— Я не поэтому звоню, и ты это знаешь, Лукас, — сказала я, открывая дверцу Таллулы и плюхаясь на водительское сиденье.

Он не медлил ни секунды.

— Значит, ты видела пресс-конференцию.

— Я видела достаточно, чтобы знать, что ты послал вампиров сорвать её, — огрызнулась я. — Это вообще ни капельки не помогло. Алан Кобейн не имеет к тебе никакого отношения.

— Совсем напротив, Д'Артаньян, он имеет ко мне прямое отношение. Он ставит под сомнение порядочность сверхов, и долг обязывает меня ответить ему. Это никак не связано с тобой.

— Хрень собачья.

Лукас мягко рассмеялся.

— Ладно, пожалуй, это так. Но я знаю, что он создаёт тебе проблемы, и я хочу их решить. Он мошенник. Он хочет лишь денег.

— Ты не знаешь этого наверняка. Может, он говорит правду.

— Не говорит. Этот мужчина даже не сверх.

Я крепче стиснула телефон.

— Откуда ты это знаешь?

— Мы проверили его волчьим аконитом и вербеной, и он ничего не почуял. Вся эта публичная истерика — какая-то подстава. Он старается создать как можно больше шума в надежде, что ты и полиция заплатите ему за то, чтобы он тихонько смотался. Я очень разочарован, что Филеас в это вмешался. Я поговорю с ним позже.

— Не поговоришь, — мой тон прозвучал резче, чем я намеревалась. — Лукас, пожалуйста. Не лезь в это.

— Я хочу помочь тебе, Эмма.

Моё сердце защемило, когда он назвал меня моим настоящим именем, и я на мгновение прикрыла глаза.

— Ты поможешь, если не будешь вмешиваться.

— Ты знаешь, что он пытается спровоцировать тебя, чтобы ты приблизилась к нему, а потом заявит, что ты на него напала.

— Я не планирую приближаться к нему, — я же не совсем дура.

— Тогда он заявит, что ты намеренно избегаешь его, и использует это как доказательство того, что он говорит правду.

— Но что если он действительно говорит правду?

— Нет.

Несмотря на тест волчьим аконитом и вербеной, он мог говорить правду. Я должна была рассмотреть каждую вероятность.

— Просто держись от него подальше, Лукас. И ты, и все твои вампиры. Пожалуйста.

Я услышала его вздох.

— Ладно, если ты хочешь этого.

— Определённо хочу.

Его тон изменился.

— На вечер всё в силе?

Я дотронулась ладонью до своего живота.

— Да. Я буду там.

— Хорошо, — он казался удовлетворённым. — Тогда увидимся, — он повесил трубку прежде, чем я успела сказать что-либо ещё.

Я уставилась на телефон. Лукас верил, что он может решить любую проблему, вставшую на его пути, но он до сих пор не знал правду обо мне. Когда он узнает, что я Кассандра… по мне пробежала дрожь. Он попытается решить и эту проблему тоже, но я была уверена, что решения не существовало. Это теперь моя жизнь, и я должна была это принять.

Проблема в том, что я знала — Лукас не сможет это принять. Я покачала головой. Несколько месяцев назад всё казалось идеальным. Вот вам и идеал.

Я снова дотронулась до живота. Ну, хотя бы не всё потеряно.

***

К тому моменту, когда я вернулась в Отряд Сверхов, наступала темнота, но до встречи с Лукасом было ещё несколько часов. Макс завершил смену, и на его месте был Стабмен, его мрачный коллега, который ненавидел сверхов и копов и сверлил меня сердитым взглядом, пока я подходила к двери.

Я помахала ему рукой и широко улыбнулась, просто из вредности. В ответ он зарычал и отвернулся. Ну и ладно. Если этот мужчина считал себя занозой в моём боку, пусть становится в очередь… и он окажется в самом её конце. Кроме того, я знала его достаточно, чтобы понимать — он только лает, но не кусается.

Войдя, я включила свет и нахмурилась, ощутив холод. Остальные, должно быть, уже разошлись по домам. Лиза пойдёт с Грейсом обниматься на диванчике как счастливая парочка. Фред будет готовиться к проклятому свиданию с Баффи. Я выругалась в голос безо всяких весомых причин. Я планировала оставаться здесь, пока не придёт время увидеться с Лукасом. Расследование дела Квинси Кармайкла поможет мне собраться и оставаться продуктивной.

Я хотела работать в тепле и комфорте, так что с топотом пошла прибавить отопления. Затем заметила сквозняк из задней части здания, так что ещё громче потопала в ту комнату и раздражённо зашипела, заметив открытое окно. Это беспечно. Я захлопнула его, с топотом двинулась к своему столу и села.

Вместо того, чтобы немедленно включить компьютер, я сделала паузу, чтобы посидеть совершенно неподвижно и глубоко подышать. Может, это гормоны, может, это стресс. В любом случае, мне надо успокоиться и перестать вести себя как истеричный карапуз. Я Эмма Беллами, чёрт возьми. Я могла справиться с этим. Я могла справиться с чем угодно.

— Прости, Горошинка, — прошептала я. — Я усложняла тебе всё, да? Я теперь перестану. Мне надо о тебе заботиться, — я решительно шмыгнула носом, затем потянулась к телефону и заказала себе питательной еды, которую можно будет съесть за работой. Моя горошинка нуждалась во мне. И Квинси Кармайкл, возможно, тоже.

Высока вероятность, что Бёрч Кейл был прав: Квинси покинул Лондон, потому что его донимали кредиторы. Но интересен тот факт, что он взял себе билет на автобус до Барселоны, а не на самолёт. Если бы он улетел, его легко могло было бы отследить и проверить, садился он на рейс или нет. С автобусом, даже отправляющимся за границу, сделать это было не так просто, особенно учитывая, что путешествие состоялось задолго до Брексита, когда европейские границы функционировали иначе.

(Брексит — сокращенное обозначение выхода Великобритании из Европейского Союза, — прим).

Зачем ему вообще сидеть в автобусе 30 часов, когда он мог сесть на самолёт и добраться до места назначения меньше чем за три часа? Я связалась с компанией, которая организовывала эти автобусные рейсы, и оставила им сообщение, но я уже знала, что это не поможет. Если я собиралась найти свидетельства того, что Квинси Кармайкл сбежал в Испанию, мне нужно мыслить иначе.

Побарабанив пальцами по столу, я задумалась над этим вопросом. Наконец, я нашла нужный мне телефонный номер и набрала его. Ответили практически мгновенно.

— Buenas noches. Mi nombre es Emma Bellamy, — я содрогнулась. На этом мои познания в испанском практически заканчивались. — Эмм…

(исп. «Доброй ночи. Меня зовут Эмма Беллами», — прим)

— Чем могу помочь, детектив?

Я не удивилась тому, что собеседница на другом конце линии говорила по-английски — наши европейские соседи намного лучше учили языки, чем мы — но я удивилась, что она знала, кто я. Я не представлялась как детектив.