Наступал новый фронтовой день. Реутов пришел на стоянку еще до рассвета.

Вскоре раздался сигнал боевой тревоги. Посты воздушного наблюдения сообщили о появлении на большой высоте вражеского разведчика. На перехват вылетели командир полка и его новый ведомый.

Зная повадки врага, Сафонов с Реутовым набрали высоту несколько в стороне от маршрута разведчика. Ждать пришлось недолго. Под ними появился грязно-серый двухмоторный самолет с черными крестами на крыльях. Это был «Юнкерс-88». Он шел ровно, не меняя курса и скорости. Значит, не видел наших истребителей.

— Товарищ старший лейтенант, выходите вперед! Атакуйте! Я вас прикрываю! — приказал Сафонов.

С волнением новичка Реутов энергично отжал ручку от себя и одновременно двинул вперед до отказа сектор газа. Истребитель ринулся с высоты, развивая скорость. Брызнули две трассы пуль — и обе прошли мимо цели: одна выше, другая ниже.

— Ну разве так стреляют? — спокойно сказал по радио Сафонов, увидев, как напуганный внезапной атакой фашистский летчик пытается удрать, а его воздушный стрелок уже хлещет пулеметными очередями.

Самолет Сафонова вырвался вперед и, слегка перемещаясь из стороны в сторону, повис за хвостом «юнкерса» в необстреливаемом секторе.

— Смотрите, как надо! — услышал Дмитрий по радио голос командира. — Дальность пятьдесят метров, даю короткую очередь, бью по кабине стрелка. Наблюдайте!

Это была поистине снайперская стрельба! Вражеский пулемет сразу же захлебнулся, его ствол вздернулся вверх и замер.

Приблизившись еще больше к хвосту «юнкерса», Сафонов продолжал давать пояснения, словно это было не в бою, а в зоне учебных стрельб.

Выпустив по кабине стрелка еще одну короткую очередь для гарантии (стрелки иногда притворялись убитыми, чтобы потом в решающий момент бить наверняка), Сафонов ударил по левому мотору разведчика. Он загорелся.

Сбить пламя вражескому летчику не удалось — за самолетом потянулся густой черный дым.

— Ну а теперь выходите вперед вы, — приказал Сафонов ведомому. — И повторите все, что я вам сейчас показывал.

Командир отвалил от «юнкерса», а ведомый занял его место.

— Хорошо! — одобрил Сафонов действия Реутова. — Но не надо спешить... Слишком длинная очередь. Расходуйте на каждую не больше трех-четырех патронов. Поняли?

— Понял!

— Теперь бейте по правому мотору.

Реутов чуть-чуть довернул самолет и открыл огонь.

На этот раз две короткие очереди угодили в цель. Вспыхнул и правый мотор «юнкерса».

— Совсем другое дело! — удовлетворенно сказал Сафонов.

В следующий раз Реутов вел бой намного уверенней и энергичней. Командир предоставил ему возможность один на один расправиться с фашистским самолетом. Подбитый «юнкерс» приземлился на нашей территории. Его экипаж пытался убежать в сопки. Сафонов и Реутов встали в круг и произвели одну за другой несколько атак. Фашисты были прижаты ко льду. Летчики до тех пор кружили над озером, пока не показались наши лыжники.

Гитлеровцы с поднятыми руками пошли им навстречу.

Вечером из штаба флота сообщили: «Захвачен в плен экипаж сбитого самолета и группа диверсантов-разведчиков».

Так после совместных полетов с Сафоновым летчик Реутов стал настоящим истребителем, как и все летчики Сафонова.

Еще в сентябре на аэродроме, где находилась эскадрилья Сафонова, обосновались английские истребители. Англичане прилетели с авианосца, чтобы усилить истребительное прикрытие конвоев. Их авиационная группа получила кодовое название «Бенедикт».

Сафоновцы гостеприимно встретили союзников. Им отдали лучшие помещения для жилья, создали максимум возможных удобств для технического обслуживания полетов, делились боевым опытом. В сопровождении североморцев англичане начали ознакомительные полеты на театре.

Более месяца английские летчики вместе с североморцами выполняли боевые задачи: патрулировали в воздухе, дрались с общим врагом, прикрывая союзные конвои! Но немного было подобных вылетов. Не сразу родилось и взаимопонимание, вызывавшееся интересами совместной борьбы.

В первый же день появления союзников капитан Б. Ф. Сафонов со своими сослуживцами зашел на стоянку «Харрикейнов». Их встретил командир английской эскадры майор Э. Миллер. Состоялось знакомство. Сафонов попросил Миллера показать свою машину. Тот ответил:

— О, «Харрикейн» — машина сложная. У нас только опытные летчики укрощают ее.

После осмотра машины Сафонов сказал, что машина ему понравилась и он не прочь ее изучить. Англичанин согласился.

На следующий день командиры двух союзных эскадрилий, ползая под самолетом и карабкаясь на стремянки, как заправские техники-мотористы, облазили всю миллеровскую машину. К переводчику они почти не обращались — опытные истребители понимали друг друга без слов, по малейшему жесту, мимике. Потом Сафонов забрался в кабину и стал задавать вопросы. Миллер вместе с переводчиком, стоя на плоскости, подробнейшим образом объяснил действие всех агрегатов и приборов. Советский летчик слушал, не перебивая и не переспрашивая. Когда Миллер закончил объяснения, Сафонов попросил переводчика:

— Скажите майору, что я прошу его проверить, все ли я правильно понял.

Майор удивленно вскинул брови и тут же устроил самый настоящий экзамен. Сафонов неторопливо давал объяснения и по лицу англичанина видел, что тот поражен его правильными ответами.

— Передайте мистеру Сафонову, — сказал англичанин переводчику, — что он может спокойно вылетать на «Харрикейне».

Сафонову показалось, что такая высокая оценка его знаний — это просто любезность командира английской эскадрильи. Он попросил спрашивать его более придирчиво. Миллер пожал плечами и, видимо обидевшись, сказал переводчику:

— Скажите мистеру Сафонову: лучше знать самолет «Харрикейн» нельзя. Если он моему экзамену не доверяет, пусть сам проверит свои знания на практике. Моя машина к его услугам!

Сафонов первым на Северном флоте вылетел на «Харрикейне», а спустя десять дней новую машину освоили все его летчики. В ходе боевой работы постепенно складывались добрососедские отношения. Сафоновцы встречались с англичанами не только перед вылетами на совместные задания, но и в свободные часы. На снежном пятачке разыгрывались настоящие футбольные баталии. Довольные, сняв нервное напряжение, расходились пилоты, чтобы с рассветом снова уйти в полет.

Однажды только что вернувшийся из боя Сафонов собрал свою группу для разбора. В это время над горизонтом показались девять точек, постепенно обретающие очертания самолетов, «Мессеры»!

Сафоновцы кинулись к своим машинам. Но навстречу стервятникам из-за сопки уже вынырнула восьмерка «Харрикейнов». Очереди трассирующих пуль ножами заполосовали небо. Треск пулеметов эхом отдавался в сопках. Сафонов внимательно следил за ходом боя. От его глаз не ускользнуло, что один из «Харрикейнов» удачно сманеврировал и сел «мессеру» на хвост. Тот опрокинулся, вошел в штопор и врезался в сопки. Остальные поспешили отойти в облачность. Налет был отбит. Англичане пошли на посадку.

Вечером, встретившись с английскими летчиками, Сафонов узнал имя героя дня. Им был сержант Ч. Хоу. Когда Сафонов поздравил его с победой, у молодого летчика засияли глаза. Смущенно он повторял одну и ту же фразу. Переводчик пояснил:

— На Западе летчику, сбившему пять самолетов, присваивают звание «ас». Хоу очень доволен, что его поздравил с победой русский трижды ас.

Будучи в какой-то степени доволен «Харрикейном», Сафонов довольно критически относился к вооружению этой машины. Оно состояло из 12-14 пулеметов «браунинг» калибра 7,62 мм, которые частенько отказывали. Чаще всего пулеметы умолкали после двух-трех очередей. Кроме того, небольшой калибр не обеспечивал поражение жизненных агрегатов и кабин экипажей гитлеровских машин, защищенных броней.

Тщательно проанализировав летные характеристики «Харрикейна», Сафонов решил заменить «браунинги» на отечественные пушки и крупнокалиберные пулеметы. О своем решении он доложил командующему ВВС Северного флота генерал-майору авиации А. А. Кузнецову Прослушав Сафонова, командующий флотом был поражен его знанием иностранной техники и своего вооружения. Командующий разрешил Сафонову провести необходимые эксперименты с перевооружением «Харрикейна». Непосредственное выполнение этой задачи Сафонов поручил оружейникам полка во главе с воентехником 1-го ранга Соболевским...