Летчик Петр Семененко:

— Не припомню ни одного случая, чтобы фашист, с которым вступил в бой командир, смог уйти целым и невредимым. Много новых, никогда и никем не применявшихся тактических приемов преподал нам Борис Феоктистович. Учил нас внезапному удару, быстроте маневров...

Вспомните, товарищи, какими мы пришли сюда и какими стали теперь.

Взволнованный признанием, уважением товарищей, Сафонов сказал:

— Мне трудно передать словами, какое радостное чувство наполняет меня сейчас. Искренне благодарю партию и Советское правительство за высокую оценку моей боевой деятельности. Мне хочется заверить их в том, что я с новой силой буду бить врага, бить его до тех пор, пока мои руки будут держать штурвал. День, когда мне было присвоено высокое звание Героя Советского Союза, навсегда останется для меня самым светлым днем в жизни. Десятки теплых приветствий получил я от славных товарищей, от командиров и бойцов. Но самые дорогие для меня поздравления ваши, мои славные боевые друзья. Вы участники моих побед над врагом, ваша близость ко мне в бою придавала мне храбрость. Я был уверен, что вы никогда меня не подведете, как не могу подвести вас я. В ответ на ваши приветствия скажу одно: все мои знания, силы и жизнь принадлежат моей Советской Родине. Во славу Родины, за ее честь и свободу с удесятеренной силой буду бить врага до тех пор, пока родная земля не будет полностью освобождена от фашистской нечисти, пока гитлеровская Германия не будет до конца разгромлена. Никогда не отступали мы перед врагом, и в этом ключ наших боевых удач. Мы не считали врагов, а просто били их. Нас вели в бой ненависть к врагу и высокое сознание, что мы отстаиваем Родину-мать, отстаиваем коммунизм!

И снова вылеты по тревоге... И снова воздушные бои. Горечь утрат. Радость боевых побед. И всегда Сафонов и его боевые товарищи были на высоте во всех смыслах этого слова. О нем и его товарищах узнала вся страна...

Как-то потребовалось оборудовать самолеты подвесными контейнерами для мелких осколочных и зажигательных бомб — такие машины могли бы оказать существенную помощь нашим сухопутным войскам. На складе боепитания не оказалось одной весьма существенной детали, без которой было невозможно выполнить это задание командования. Сафонов вызывает к себе инженера по вооружению Соболевского:

— Борис Львович! Возьмите вездеход и быстренько в город, попросите хорошенько от моего имени директора: пусть помогут, если есть возможность...

К удивлению Соболевского, едва услышав, что он с просьбой от Сафонова, директор тут же распорядился создать бригаду рабочих и дал задание на изготовление по образцу необходимого количества деталей. А ведь время для завода было тяжелейшим: не хватало рабочих рук, необходимого оборудования, электроэнергии... И, несмотря на это, заказ Сафонова был выполнен в минимальные сроки.

В конце сентября в командном пункте Сафонов оказался лицом к лицу с тем попутчиком, который запомнился ему, когда он возвращался из отпуска осенью 1940 года. На рукавах его флотского кителя было четыре золотых полоски подполковника. Их представили друг другу. Борис Григорьевич Чухновский тоже узнал Сафонова:

— Здравствуйте, молодой человек. Оказывается, вы не только изучили историю флота, но и сами вписываете в нее новые страницы. Искренне поздравляю со званием Героя.

— Большое спасибо! — ответил Сафонов, ему было неловко оттого, что тогда, в поезде, он не узнал Чухновского.

— Как видите, я оказался прав. Сафонов — фамилия действительно истребительная!

Уже от командира Сафонов узнал, что первый советский полярный летчик принимает участие в боевых полетах, бомбил скопление живой силы и техники фашистов в Западной Лице и Титовке, летал в воздушную разведку над Баренцевым морем. Встреча со старым летчиком запомнилась ему надолго.

...В октябре в Заполярье погода капризна. Частые дожди с холодными, пронизывающими ветрами сменяются хлесткими, колючими зарядами. После непрерывных изнурительных боев эскадрилью капитана Сафонова сняли с боевого дежурства на отдых. Впервые за несколько месяцев войны летчики и технический состав получили возможность провести часы отдыха не под крыльями своих истребителей и в землянках, а как следует — по-домашнему... Командир и комиссар решили в первую очередь организовать для личного состава баню:

— Ты, батя (так Сафонов именовал в глаза своего комиссара), дай заявку на автомашины. Завтра утречком все съездим в баню, а потом уже будем планировать боевую подготовку и отдых.

— Так и сделаем. Только заявку я уже подал. — Отлично, тогда пойдем отдохнем. Остальное продумаем после бани.

После обеда командир и комиссар вместе обсудили план использования короткой передышки. Основное время и внимание решили уделить проведению технической конференции «Об особенностях эксплуатации авиационной техники в зимних условиях» и обмену боевым опытом между пилотами. Короткое время передышки было использовано с максимальной отдачей.

23 октября 1941 года в городе состоялся антифашистский митинг молодежи. Борис Сафонов был его председателем. Свое выступление он закончил так:

— В боевых полетах, в жарких воздушных боях на подступах к нашему городу мы всегда помним о славной молодежи, которая своим стахановским трудом помогает обеспечить победу на поле боя. Нам известен молодой фрезеровщик товарищ Гусаров, работающий на двух станках, дающий по три-четыре нормы. Нам известна и молодая стахановка Нина Очкурова, дополнительно освоившая три станка. Знаем мы о славных делах и других производственников. Всем им хочется от всей души сказать: спасибо за стахановскую помощь фронту. Вы действуете как подлинные борцы против фашизма.

Дорогие друзья, умножайте свои производственные победы! Помните, что этим самым вы приближаете час разгрома озверелых фашистских банд!

После короткой передышки эскадрилья Сафонова снова приступила к боевой работе.

В один из напряженных дней в эскадрилью прибыла группа молодых летчиков. Встретив новичков, Сафонов пригласил их к себе в землянку, где обстоятельно познакомился и побеседовал с каждым. Разговор с молодежью подходил к концу, когда вошел комиссар.

Познакомившись с прибывшими, Петр Александрович Редков сказал Сафонову:

— Подписан приказ о назначении тебя командиром 78-го полка ВВС СФ, в котором я буду исполнять обязанности комиссара. Приказ будет у нас завтра...

Сафонов на минуту задумался: «По всей вероятности, задача не из легких: нужно воевать эскадрильей и формировать полк». Тишину нарушил комиссар, обращаясь к летчикам:

— Среди вас, товарищи, есть коммунисты?

— Все коммунисты, товарищ комиссар! — дружно ответили прибывшие.

— Повезло нам, командир! Целую партийную организацию прислали!

Через час комиссар занимался устройством молодых летчиков. Надо сказать, что прибывшие очень быстро вписались в дружный коллектив сафоновцев. Став командиром полка, Сафонов по-прежнему много летал на боевые задания, и, как прежде, он брал с собой ведомыми молодых летчиков, у которых на первых порах не все было гладко.

В полку долго говорили о случае, который произошел со старшим лейтенантом Реутовым. К нему командир полка относился с особой симпатией. Впрочем, этого летчика за храбрость и скромность любили все. Во время одной, особенно яростной бомбежки Реутов прибежал на стоянку, поднял на плечо тяжелый хвост самолета и, задыхаясь от напряжения, перекатил машину в капонир. Через несколько минут там, где только что стоял его истребитель, разорвалась фугасная бомба. Но вот после очередного боя командир сделал ему замечание:

— Опять с большого расстояния дали длинную очередь и промазали. Как видите, вы не использовали своих возможностей, и враг ушел невредимым. С сегодняшнего дня будете моим ведомым...

Среди летчиков прошел шумок одобрения. Каждый из них в душе завидовал Реутову. В полку не было такого пилота, который бы не посчитал за честь стать ведомым этого выдающегося мастера огня и маневра.