–Прав, – коротко ответил незнакомец и снял капюшон.

Тусклый свет упал на красивое лицо сорокапятилетнего мужчины с аккуратно постриженной острой бородкой и умным взглядом зеленых глаз.

–Игорь Велесов собственной персоной, – осклабился узник. – Как иронично устроена жизнь, да?

–Если ты помнишь, я сыграл ключевую роль в замене твоей казни на пожизненное заключение, – примирительным тоном сказал Князь. – Твои злейшие враги – Перуновы и Хорсовы. Я ничего не мог сделать против большинства на голосовании.

–Вы думали, что можете заткнуть правду, но правда привела тебя сюда. Никто из твоих волхвов не может того, что могу я.

–Это так, – склонил голову Князь. – Только ты можешь исцелить Ярослава. Сделай это, и я исполню любое желание, кроме…

–Ты же знаешь, что я попрошу. Отпустить меня.

–Кроме этого! Ты же знаешь, это общее решение всех Родов. Я не могу пойти против них.

–Тогда желаю хорошей дороги обратно.

Князь переглянулся с Воеводой, у которого по скулам заходили желваки. Игорь Велесов тяжело вздохнул и провел ладонью по лбу.

–Ты точно сможешь его спасти?

Узник помедлил немного с ответом и молча кивнул.

Князь посмотрел на капсулу с мертвым сыном и что-то решил про себя.

–Если он снова будет жив, то даю княжеское слово, что помогу тебе сбежать. Дам тебе жилье, где ты ни в чем не будешь знать нужды. Но и ты должен поклясться богами в следующем: никогда до самой смерти ты не покинешь того места, которое я укажу. И никогда больше ты ни словом, ни делом не выступишь против наших богов и наших Родов.

Узник не медлил ни секунды.

–По рукам, Ваше сиятельство. Клянусь в сем всеми богами.

–И своим богом клянись… Тем самым.

–Клянусь и им.

–Что ж. Боги свидетели. Ты знаешь, что они зрят в души, так что не прячься за формулировками или словами.

–Взаимно, Князь.

–А теперь, говори, что тебе нужно для ритуала.

–Для техно-ритуала, – беззубый рот узника растянулся в улыбке. – Мне понадобится мощный комп, подключенный к этой капсуле, и много-много энергии. Столько, пожалуй, и нет во всей тюрьме…

–Ближайшая электростанция в пятистах верстах, – мрачно сообщил Воевода.

–Хмм… а на чём вы сюда прилетели? Случайно не на боевых коптерах?

–На них. Шесть штук.

–Подойдет. Подключайте аккумуляторы и тяните сюда.

Князь кивнул Воеводе и снова скрылся под глубоким капюшоном.

Через некоторое время капсула была вся утыкана и обвита проводами, а в углу камеры быстро собрали компьютерную станцию для ритуала. Освобожденный из цепей узник, разминая онемевшие конечности, подключился к интерфейсу, готовясь сотворить одну из самых мощных и опасных рун, данных людям богами. Ему принесли нужные травы, которые он тут же воскурил, обдав капсулу дымом. Принесли ритуальный колокол, который тут же наполнил камеру глубокими вибрациями. Техно-волхв начал нашептывать заговор, готовя свое сознание к предстоящему подвигу.

Он действительно не собирался обманывать Князя. Но кое о чем умолчать все же пришлось. А именно: никто не в силах воскресить умершего человека. Даже руны Третьего Атта.

Однако, упускать свободу техно-волхв не собирался. Ведь он мог сделать именно то, о чем они договорились: в теле Ярослава Велесова снова окажется душа, и он снова будет жить.

ГЛАВА 1

АКТАНТ

А в это время в нашем мире

жил да был

добрый молодец по имени Ярик.

Жилось ему туго, невесело…

Пустая бутылка из-под водки пролетела в сантиметре от уха Ярика, врезалась в стену и осыпала его градом осколков.

–А ну ковыляй за бухлом, я сказал! – заплетающимся языком сказал опекун. – Неблагодарный щенок!

Ярик выпрямился и оперся на трость. На его лицо быстро вернулась обычная едкая полуухмылка. Даже легкий испуг не стер ее надолго.

–А не пошел бы ты, тело, – презрительно бросил он.

Он сказал это, зная, что очень пожалеет. Но не смог отказать себе в удовольствии.

Опекун на мгновение замер, помотав головой – не послышалось ли? А затем вскочил с дивана, разразившись нечленораздельным ревом, состоящим из сплошного мата.

Но Ярика уже и след простыл: дверь захлопнулась, а по ступенькам в подъезде быстро стучала трость.

На улице уже темнело, и холодный осенний ветер гнал по асфальту первые опадающие листья. Ярик поежился – он не успел надеть куртку. Несколько секунд он стоял в нерешительности, думая, что делать дальше. Ночевать дома – не вариант. Нужно где-то выждать, пока опекун проспится. Будто в подтверждение его мыслей сверху заскрипело окно, и улица наполнилась пьяным матом.

Опираясь на трость, Ярик захромал вниз по улице. У него было только одно место, куда пойти. В спину ему неслась ругань, насмешки над хромотой, но Ярик лишь усмехнулся.

За свою жизнь он сполна натерпелся издевок. Сначала в детдоме, затем и от нескольких опекунов подряд. Люди с особенной жестокостью издеваются над тем, что ты не в силах изменить. Ярик родился таким и хромал, сколько себя помнил. Правая нога просто не хотела развиваться нормальным образом. Врачи в детдоме удивлялись, что он вообще начал ходить. Никто не уделял ему особого внимания, не давал специальных упражнений, терапию. Нянечки сторонились молчаливого и хромого ребенка. Даже те крохи тепла и внимания, что получали остальные дети, Ярику были недоступны. Но он смог. Уже с самого детства он не хотел быть слабее остальных.

Он прохромал мимо «Пятерочки», хотя в животе свербило от голода. Но денег все равно не было. Его сверстники без сомнений стырили бы какой-нибудь колбасы и банку энергетика. Но он даже не сможет убежать в случае чего.

Ничего ценного при себе тоже не имелось. Кнопочный телефон остался в квартире, а единственного ценного, что было с собой – это потертая, но все еще шикарная трость с рукояткой в виде крокодила, пожирающего солнце. Она досталась Ярику от прошлого опекуна. Трость он, конечно же, не дарил Ярику – слишком уж дорога она была, чтобы отдавать какому-то детдомовцу. Нет, он любил пощеголять в образе франта, а иногда и поколачивал этой тростью подопечного. Поэтому, когда он умер от коронавируса, Ярик успел экспроприировать эту трость себе – в качестве компенсации за перенесенные унижения. Он с удовольствием сжег на заднем дворе свой прежний латанный-перелатанный костыль, с которым проходил всю жизнь.

Стал накрапывать дождь. Ярик ругнулся и захромал быстрее. Он спешил меж гаражей к своему укрытию. Там можно было укрыться от дождя. И это место было ему дороже всего на свете.

Там, за гаражным кооперативом, в полуразрушенном здании бывшей церкви, он сделал себе алтарь, где молился богам. Вырезал фигурки из дерева – корявые, но свои. Придумал каждому богу свое подношение – кому пива в бокал, кому кусок мяса, кому фрукты. И тратил на эти подношения немалую часть скудных карманных денег, выдаваемых опекуном.

Когда на душе было особенно трудно, он шел сюда. Разговаривал с богами, делился своими проблемами. Все равно больше их обсудить было не с кем. И боги всегда отвечали. То птичка залетит и замечется под куполом, то через полуразрушенную крышу заглянет яркое солнце – всегда Ярик получал поддержку в трудные минуты.

Но сегодня ему было не суждено туда дойти.

Уже на выходе из гаражей Ярик вдруг услышал истошный жалобный визг. Он доносился справа, из соседнего ряда. Ярик замер, а затем решительно двинулся туда. Он уже находил неподалеку истерзанные трупики котят и щенков с очевидными следами издевательств. Рядом с его святым местом завелись нелюди.

Наконец, он увидел их. Кампания подростков примерно такого же, как и Ярик, возраста. От 13 до 16 лет. Они столпились вокруг чего-то, загораживая Ярику обзор. Возбужденно перекидывались шуточками, гоготали тупыми ломающимися голосами, смолили дешевые сигареты, сплевывая и представляя себя взрослыми.