– Неужели коррупция или криминал?

– В том-то и дело, что нет, – ответил Разински, – слишком «чистая» контора. К тому же нам известно о необычном врожденном недуге мисс Эйнджел, связанном с ее глазами.

– Эм… уберите волосы с лица, – добавил Спэл.

Раш наклонился и, присев на корточки, убрал темные пряди. Ему открылось все лицо девушки.

Знакомые черты встретили его. Но кожа мертвенно бледная – этого уже не скрыть никакой косметике.

И глаза.

Эти глаза Салли не забыл бы никогда. Фиолетовый и зеленый. Редчайшая гетерохромия.

Рашель Эйнджел. Что же она делала в этом месте? Насколько был осведомлен сыщик, она не была любительницей светских раутов и вечеринок.

Была… слово в прошедшем времени. Но Салливан пока не мог поверить в реальность происходящего.

Он пристально смотрел в глаза жертвы очередного убийцы. Знакомые, но уже пустые глаза, растерявшие все блики солнечных лучей жизни. Теперь в них плясали ехидные огни неоновой вывески ночного клуба. Теперь в них жила лишь смерть.

Что-то не сходилось… Рашель ведь хотела дать ему еще одно дело, а такие люди не будут кидаться словами. Она была слишком умна и хитра, чтобы умереть вот так – от пули киллера. Да и вообще, что ее привело в этот клуб?

В этой смерти, в этой жертве был изъян…

Салливан пригляделся. Флер жалости и некой печали начал спадать, и он увидел труп в ином свете. Платье довольно дешевое, прическа не та… а главное, лицо.

Видимо изначальная убежденность копов и самого Раша сыграли с ним злую шутку. Это не было лицо мисс Эйнджел.

Поразительная схожесть, но нет, не она.

Но глаза… гетерохромия именно такого цветового спектра в этом городе больше не встречалась. Сама Рашель говорила об этом.

А затем Салливан печально улыбнулся.

Он практически вплотную приблизился к лицу девушки и включил свой небольшой фонарик.

А потом встал.

– Я полагаю, – обратился он к окружающим, – господа, эксперты, что вы не приглядывались к лицу этой бедняжки.

Те кивнули.

– Это не Рашель Эйнджел, – сказал Раш.

– Вы уверены?

– У нее врожденная гетерохромия…

– Но и у трупа…

– …линзы. Присмотритесь внимательнее, джентльмены.

Салливану срочно нужно было повидать ее. Это было весьма загадочное убийство, которое явно требовало его внимания. И Рашу точно следовало детальнее осмотреть место преступления. Но сначала, необходимо отправиться к ней.

Сыщик еще раз взглянул на неизвестную девушку, а потом вновь обратился к детективам.

– Советую поискать пулю. А мне пора. Всего хорошего.

И после ушел.

В этом городе, полном контрастов, легко догадаться, где живут люди, подобные мисс Рашель Эйнджел.

Смолривер – отдаленный, но один из самых престижным жилых кварталов.

Здесь не было блеска неоновых вывесок, только громадные коттеджи за высокими заборами.

Одним из таких домов и был двухэтажный особняк мисс Эйнджел. Никакой охраны – лишь стена, ворота и пара сторожевых псов.

Салливан доехал сюда на такси – его машина так и осталась ждать в подземном паркинге в «норе».

Детектив позвонил в домофон, надеясь разбудить хозяйку дома.

Рашель ответила.

Салли попросил впустить его, и она открыла ворота.

Темной ночью участок перед домом – да и весь Смолривер – напоминал притаившийся кошмар, страшную сказку – все здесь выглядело гипертрофированно: яркие лучи уличных фонарей и прожекторов, сюрреалистичные колоссальные тени домов и деревьев, тянувшиеся к Рашу, словно он был их желанной добычей.

Рашель Эйнджел была прекрасна. Легкий, соблазнительный стан прикрывал лишь эфемерный ночной халат.

Салливан был немного смущен: она притягивала и манила, но при этом детектив помнил, как этот ангел яростно раскромсал Винсента Мэлло. К томе же, дело не требовало отлагательств.

Эйнджел провела его из холла в гостиную. Свет в доме не зажигали, уличные фонари тоже не доставали сюда. И поэтому это давало власть луне. Ее холодные поцелуи через витражные окна гостиной касались всего: камина, мебели, растений и двух человек.

– Детектив, чем обязана вашему визиту? – голос был сонный, но Рашель уже начала взбадриваться. – Я планировала позвонить вам через три дня…

– Я знаю, мисс Эйнджел. И мне жаль, что пришлось вас разбудить. Но сегодня ночью произошло убийство. И оно связано с вами.

– И как же? – с притворным любопытством спросила она.

– Это было ваше убийство.

Рашель помолчала, а затем, обернувшись в сторону лестницы, ведущей в спальню, сказала.

– Меня убили? Значит, я теперь могу пойти спать.

– Вы достаточно хорошо держитесь, если учесть, что три дня назад вы расправились со своим отцом-маньяком.

На миг Салливан увидел, как напряглась Рашель. В лунном свете мисс Эйнджел казалась статуей изящной кошки, пойманной скульптором за секунду до прыжка на жертву.

Но уже в следующее мгновение Рашель расслабилась.

– Фу, это так скучно. Не говорите об этом. У меня до сих пор все тело болит.

– Тогда может обсудим убийство девушки, явно желавшей сойти за вас.

Глава Limon inc. кивнула и обернулась к детективу.

– Выкладывайте, Раш. Что за девушка? Где это случилось?

– Примерно три часа назад в Эттервей, перед входом в клуб «Три туза». Кто эта девушка, я не знаю. Темные волосы, примерно ваш возраст, ваш тип фигуры.

– И, наверно, линзы, – добавила Эйнджел.

– Вы правы. Поэтому копы сразу подумали о вас.

Она подошла к нему.

– У вас есть ее снимки?

– Нет.

Эйнджел неодобрительно покачала головой.

– Меня вырвали из бара, – оправдательно заявил Раш, – чтобы выпить, фотоаппарат не нужен.

– Плохой детектив, – слегка улыбнувшись, скокетничала Рашель. – Так, давайте подумаем… раз уж вы разбудили меня, то вам не только факт убийства необходимо было сообщить, но и помощи попросить.

Она подняла на Салливана свои прекрасные глаза. Тот кивнул.

– Хорошо, – продолжила рассуждать Рашель, – людное место, девушка, похожая на меня…

– Чертовски похожая, особенно лицо…

– Убийство…

Вдруг Рашель изменилась в лице, вновь напряглась, но уже поза была полная тревоги и отчаяния.

– О, боже…

Она метнулась к письменному столу. Там стоял ноутбук.

– В чем дело? – Раш последовал за девушкой.

– Взгляните. Та девушка… это она?

Эйнджел открыла фотографию на ноутбуке.

На Салливана смотрела вполне радостная красавица с длинными темными волосами и карими глазами. Если добавить линзы и отверстие от пули во лбу, то вполне похожа на мертвую Рашель.

– Это ваша… сестра?

– Да.

– А ее отец не…

– Нет, не Винсент Мэлло. Эта мразь не могла зачать столь прекрасное создание. У нас была одна мать. А когда она познакомилась с Мэлло, Джанин было уже пять лет. Ее отец бросил их, и поэтому мама начала гулять, таким образом пытаясь найти хахаля с деньгами.

Рашель вздрогнула.

– Здесь холодно. Давайте пройдем на кухню.

Она медленно пошла в комнату. Салливан – за ней.

В большой кухне Эйнджел все же зажгла свет и налила два стакана виски.

– Так значит Джанин мертва, – она потупила взгляд в столешницу. – Мы с ней так и не встретились.

Раш вопросительно взглянул на нее.

– Да. Мы познакомились два месяца назад. Она нашла меня в Сети. Рассказала все о своей жизни, о том, как убежала из дома сразу после моего рождения. Мама лежала в психушке и просто не могла рассказать мне о Джанин. Вот я и узнала о ней лишь спустя столько лет. Она жила в маленьком городке на окраине цивилизации. Но вдруг к тридцати двум годам поняла, что одиночество окончательно сковало ее. Она нашла меня. Мы начали переписываться. А буквально неделю назад сообщила мне, что приезжает, хочет мне рассказать что-то важное… но так и не успела.

Пауза. Салливан никогда не умел подбирать нужные слова для успокоения и приободрения.