– Что ты сегодня такая хмурая? – спрашивает Бейза, отрывая меня от раздумий. Она сидит рядом со мной, значит, наблюдала за мной целый день и уже поняла, что сегодня я не в лучшей форме.

Я поворачиваюсь к ней, хочу объяснить свою проблему, но вместо этого с трудом подавляю зевок.

– Извини, – бормочу, – сегодня я суперплохо спала.

– Почему? Слишком плотно поужинала? Или тебе не хватает жёсткой руки Марианны?

– Ха-ха! Очень смешно! Не-е-ет, просто меня позвали в редколлегию «Монитора», но я никак не могу придумать ни одной хорошей темы.

– Ты в редколлегии школьной газеты? Я и не знала. Но как ты сумеешь справляться со всеми делами? – В голосе Бейзы смешались восхищение и упрёк.

– Во-первых, я там только со вчерашнего дня. Во-вторых, у меня пока что отпуск.

Бейза качает головой, но не успевает ничего возразить, так как перед нами появляется наша историчка фрау Лихтверк.

– О чём вы так увлечённо беседуете? Надеюсь, о взятии Бастилии?

– Э-э… да… об этом…

Фрау Лихтверк недовольно хмурится.

– Я так и думала, Тесса. Советую тебе чуточку серьёзнее относиться к урокам. Твой последний тест был далеко не блестящим.

Удар под дых! Мне больно и обидно! Да это и несправедливо – Бейза начала болтать со мной, а не наоборот. Но поскольку у Бейзы почти по всем предметам суперские отметки, у неё никогда не бывает конфликтов с учителями. Я прикидываю, сказать об этом историчке или не сказать. Но тут Бейза опережает меня.

– Это я виновата, фрау Лихтверк. Я спросила у Тессы одну вещь и отвлекла её. Извините, больше не повторится! – Что ж, порядочно с её стороны!

Фрау Лихтверк улыбается ей так, как улыбаются только отличникам, и бормочет, что всё в порядке, но лучше всё-таки не отвлекаться на посторонние разговоры. Потом снова возвращается к своему столу и продолжает объяснять урок.

– Итак, подведём итоги. Главной причиной Французской революции было экстремальное социальное неравенство в абсолютистской Франции. Свыше девяноста процентов жителей не имели не то что более-менее приличного достатка, а с трудом сводили концы с концами. Вещи, которые сегодня кажутся вам самыми обычными, для подавляющего большинства французов были недостижимой роскошью. Медицинская помощь, образование, регулярное хорошее питание – об этом они могли только мечтать. Не было отпусков, одежду носили до тех пор, пока она не превращалась буквально в лохмотья. Сейчас мы можем быстро купить в магазине «Zara» за два евро футболку, а тогда люди не могли представить себе это даже в самых смелых мечтах. – Тут она делает небольшое отступление. – Хотя, конечно, надо сказать, что мы с нашим нынешним обществом потребления можем окончательно загубить нашу планету. Всё идёт к этому. Так что быстрая мода фаст-фешен, лёгкая доступность одежды – это другая крайность.

Что же, она права. Хотя я и сама охотно покупаю недорогие футболки, а потом не очень-то и ношу их. Надо в самом деле помнить об этом. С другой стороны, в моём любимом магазине одежды «Фешниста» теперь стоит короб, куда можно бросить надоевшие шмотки, и их отправляют в переработку. Во всяком случае, обещают это сделать. Правда ли это? Пожалуй, надо бы разузнать и проверить. Разузнать? РАЗУЗНАТЬ! Ура-а-а! Точно! Наконец-то я могу предложить суперскую тему для «Монитора». Ключевое слово – «фаст-фешен»!

Редколлегия «Монитора» заседает в корпусе старших классов. Сама я никогда ещё в нём не была – ясное дело, что делать там школьнице из младших классов. Поэтому я не без трепета открыла дверь, ведущую в эти запретные чертоги. Хоть я была пунктуальна и пришла вовремя, в кабинете уже собрались несколько членов редколлегии. Две ученицы одиннадцатого класса и Тимо, который зачем-то привёл с собой Неле, сидели в старых креслах в углу напротив окон и оживлённо беседовали. Фарез из 9«а» – перед чем-то вроде автомата «Колы», а у длинного стола в центре кабинета уселся Тео Спеллинг из седьмых. Раз уж Тео здесь, говорю я себе, почему же мне самой никогда не приходило в голову, что сюда можно прийти просто так? Видно, в нашей школьной редколлегии не слишком строгий отбор, так как Спеллинг редкостный тупак и даже не умеет толком ездить на велике. Зато он недавно сломал наш школьный сервер и обвалил всю почту. Настоящий подвиг, ничего не скажешь! Родители целых три дня не получали сообщения из школы, неважно, что бы там ни вытворяли их детки.

Я беру курс на Тимо и приветствую его кратким «хэлло», надеясь, что это прозвучит солидно. Тимо поворачивается ко мне.

– Хэлло, Тесса! Классно, что ты в самом деле пришла. Когда все соберутся, я представлю тебя. Вот это наш редакционный стол. Место можешь выбрать себе любое, так что найди себе стул. Сейчас мы уже начинаем.

Я сажусь, а вскоре приходят ещё мальчик и девочка из старших классов и тоже занимают места за столом. Я знаю их только в лицо, но предполагаю, что девчонка из двенадцатого класса. Они разговаривают между собой и совсем меня не замечают. Мне стало немного не по себе. Внезапно я почувствовала себя уже не так уверенно и засомневалась, что моя тема покажется всем стоящей внимания, а надо мной, наивной восьмиклассницей, не станут прикалываться старшеклассники. Но тут Тимо приветливо улыбнулся и сел рядом со мной. Мне сразу стало лучше.

– Итак, коллеги по «Монитору», – обратился он к собравшимся, – сегодня позвольте мне представить двух новых членов нашей редакции. Это Неле, она переехала в Гамбург из Франкфурта и теперь будет учиться в том же классе, что и я. В своей прежней школе Неле участвовала в выпуске школьной газеты, и поэтому ей интересно посмотреть на нашу работу.

Благожелательный шум собравшихся. Неле кратко кивает и бормочет «привет». Затем Тимо поворачивается ко мне.

– И вот ещё одна наша новенькая коллега. Тесса из 8«а». Вы все её знаете, поскольку не так давно она стала гитаристкой в «Бешеной четвёрке». Конечно, сейчас её жизнь полна стрессов, но мне всё-таки удалось её уговорить, чтобы она заглянула к нам и подумала об участии в выпуске газеты. Лично я очень рад этому и считаю, что мы получим огромную пользу. Прошу приветствовать Тессу аплодисментами.

Тут все действительно аплодируют. Не похоже, что они смотрят на меня с иронией. Меня даже чуточку бросило в жар от таких завышенных ожиданий. А ещё мне стало тревожно. Что, если ребята всё-таки сочтут моё предложение полным отстоем? Вдруг они поднимут меня на смех? Что ж, скоро я это узнаю.

Сначала Тимо кратко представил нам с Неле всех ребят из редколлегии. Я не запомнила сразу все новые имена, но старательно улыбалась и делала вид, будто все они мне давно знакомы. Девчонку из двенадцатого, которая только что меня игнорировала, зовут Беата, и я на всякий случай постаралась запомнить её имя.

Представив всех, Тимо обсудил с нами отклики читателей на последний выпуск газеты. Шестые классы жалуются, что никто не написал про их участие в театральном проекте. Тимо поручил тупице Спеллингу сочинить об этом небольшую заметку к следующему выпуску. К счастью, фотографию их якобы грандиозного выступления шестиклассники уже приложили к своей жалобе. Фрау Филиппи, не только наша классная руководительница, но и член школьного совета, предложила опубликовать в новом выпуске подробную информацию о новом директоре. Господин Вильдгрубер прибыл из Мюнхена, и теперь все ждут, что он скоро введёт в нашей школе баварские порядки. Двенадцатиклассница вызвалась сделать интервью с Вильдгрубером – вероятно, хочет подробно расспросить его про выпускные экзамены. Других читательских писем нет. Тимо с довольным видом отодвинул от себя листок и обвёл взглядом сидящих за столом ребят.

– Итак, коллеги, давайте послушаем ваши предложения!

Все шуршат своими листками, но молчат.

– Тогда, может, что-то скажут наши новенькие? – Тимо ободряюще улыбнулся. – Тесса, ты можешь предложить нам какую-нибудь тему?

Ой, блин, почему я? Тяжело вздохнув, я пытаюсь говорить как можно авторитетнее и твёрже.