Тогда он забрал документы из университета и поступил в московский. Получилось сразу пойти на второй курс, правда, заочно. Всего себя он посвятил бизнесу, который очень быстро стал приносить плоды. Жаль, что отец так и не нашел в себе силы заниматься им на пару с сыном. Как-то незаметно от дел он отошел совсем. Но жизнь в мегаполисе сделала свое дело – отец воспрянул духом. А еще через пару лет Кирилл купил ему дачу в ближайшем Подмосковье, куда он и перебрался жить напостоянку.

– Подбросишь, отец?.. – назвал Кирилл адрес водителю, когда тот затормозил рядом и опустил стекло.

– Садись, мне как раз по пути, – кивнул пожилой мужчина. – Кто ж так одевается в двадцатиградусный мороз? – с неодобрением окинул он взглядом кожаную куртку Кирилла.

– Да я как-то не планировал гулять, – усмехнулся Кирилл, согреваясь в тепле салона.

– Не планировал он… Вот все вы такие, молодые, беспечные. И головные уборы не носите, мозги морозите. Потому каждое новое поколение все тупее предыдущего. Вот что нужно выдавать каждому при достижении совершеннолетия, – пошарил он рукой на заднем сидении, доставая шапку-ушанку. Кажется, такие еще раньше называли пыжиковыми шапками.

– Не драматизируй, отец, – рассмеялся Кирилл. – Не так уж многие сейчас разгуливают пешком. Вот и я не собирался.

– И где ж твои колеса?

– На дороге остались. Да и не мои они, прокатные.

– А, так ты приезжий? – чему-то обрадовался мужик. – Откуда будешь?

– Из Москвы.

– А, москвич… – протянул мужик с таким видом, мол, всё с вами ясно. Но ничего больше не добавил. Да и вскоре уже довез Кирилла до места.

Знакомый с детства подъезд, лифт, шестой этаж… На миг Кириллу показалось, что ничего не изменилось. Вот сейчас он позвонит, и дверь откроет мама…

– Кирюша! А я думала мне показалось. Ну как девочки, хорошо убрались? – выглянула соседка, когда Кирилл открывал дверь в квартиру.

– Да, Ирина Григорьевна, все отлично! Спасибо вам!

– Да за что? Мне ж не трудно. Ключ отдать тебе?

Ключ от квартиры хранился у соседки вот уже десять лет. Периодически она заходила, проверяла, всё ли в порядке. Не раз предлагала пустить жильцов, чтоб не простаивала квартира, но каждый раз отец отказывался. Говорил, что в квартире этой живет дух мамы.

– Не нужно, Ирина Григорьевна. Пусть у вас остается, у меня есть свой.

– А ты, значит, решил вернуться в родные пенаты? – не сдержала любопытства соседка, хоть Кириллу уже и хотелось поскорее отделаться от нее.

– Нет, не решил. Я тут по работе.

– Ну всё понятно. А папа как? Здоров?

– У отца всё хорошо, спасибо!

– Эх, рано овдовел Дмитрий Степанович, совсем рано. А Машенька так и вовсе ушла вот…

– Спокойной ночи, Ирина Григорьевна, – не самым вежливым образом перебил её Кирилл. Но слушать причитания соседки не хотелось совсем. И так на душе было тоскливей некуда.

Квартира встретила запахом чистоты. Чуть ли не стерильности. Но её собственный запах – аромат детства, рождающий ностальгию, все равно пробивался. Проникал в мозг, рождая воспоминания. И все они были связаны с мамой. Может, и прав отец, когда говорит, что тут живет дух мамы. Но лишь как память о ней, а не как место, где нужно чтить её. Это квартира, а не склеп. И здесь они жили долго и счастливо.

Кирилл зажег свет и прошел на кухню. Поставил чайник, сунул пиццу в микроволновку, нарезал помидоры. Холостяцкий ужин… И не успел он так подумать, как ожил мобильник.

– Привет, тигрик!

– Кать, ну сколько можно просить тебя не называть меня так? – уже не в первый раз возмутился Кирилл, понимая, что и это бесполезно. Запрещать что-то Кате – понапрасну сотрясать воздух. Эта девушка всегда и всё делает так, как хочет.

– Как у тебя дела? Долго ты еще будешь торчать там? Я уже соскучилась.

– Кать, я только уехал, – вздохнул Кирилл, снимая куртку и ботинки. – И пробуду тут еще недели две. Очень много дел. Еще и с рекламщиками нужно связаться, чтобы открыть салон к новому году.

– И когда же ты собираешься вернуться? – обдало его холодком. – Ничего, что сегодня уже пятнадцатое? Не собираешься же ты встречать там Новый год? Если ты не забыл, нас пригласили к себе Звягинцевы. И я уже обещала, что мы будем.

– Не волнуйся, котенок, к тому времени я уже вернусь…

Ему и самому не улыбалась перспектива встречать Новый год в одиночестве, в пустой квартире и перед телевизором. Время в запасе еще было, но и дел было много.

– Ну хорошо, – послышалась в голосе Кати улыбка. – А хочешь, я к тебе приеду? На этой неделе не получится, у меня съемки. Но на следующей на пару дней смогу вырваться.

– Боюсь, ты тут умрешь от тоски, – скривился Кирилл. – Я ж целыми днями буду мотаться по делам.

Оставалось понять, на чём это делать. Завтра снова нужно будет обращаться в прокат автомобилей. И пусть только попробуют снова подсунуть ему развалюху.

Пицца оказалась сухой и пустой, помидоры – водянистыми и безвкусными. Хорошо хоть чай получился горячий и крепкий. И на том спасибо!

Кирилл уже собирался отправиться спать, когда на глаза ему попался альбом с фотографиями. И не считал он себя излишне сентиментальным, но отчего-то снял альбом с полки и раскрыл, присев на диван.

Первая фотография была университетской. Снимок был любительский и отвратительного качества. Он уже и не помнил, когда они фотографировались всей группой. Точно на первом курсе, и почти никого он не помнил. Кроме одной девушки, что стояла рядом с ним и улыбалась ему. Настя. Он еще называл её Анастейша, потому что чем-то она была похожа на героиню одноименного мультфильма. Такая же высокая, стройная и красивая. Самая красивая девчонка на потоке. Он её сразу заприметил. Правда, долго она казалась Кириллу неприступной. А весной, когда уже заканчивали первый курс, их собрал на вечеринку одногруппник, вот тогда они и сошлись с Настей. Даже закрутили роман. Правда, длился он совсем недолго – вскоре Кирилл уехал. Потом они еще общались, но тоже недолго.

А неплохое было время, – прикрыл Кирилл глаза, откидываясь на спинку дивана. На губах его играла улыбка. Только вот лица Насти вспомнить так и не смог, как ни старался. Помнил только, что она красивая и похожа на Анастасию.

– Настюш, что-то голос мне твой не нравится. У тебя там точно всё в порядке?

– Мам, просто я тороплюсь. И не выспалась, – вздохнула я в трубку.

И это была полуправда, потому что я не просто не выспалась, а проспала. И позвонила мама очень не вовремя, когда я уже собиралась выходить из квартиры. Но не ответить не смогла. Зная маму, оставленный без ответа звонок мог породить панику. И тогда общаться пришлось бы еще и с папой и гораздо дольше.

– А куда ж ты торопишься в такую рань? Сама же говорила, что у тебя хоум офис до конца года точно.

– Так и есть, мам, но сегодня меня в офисе ждет босс по какому-то срочному делу.

– Понятно… А погода у вас там какая? Морозно, наверное? Ты хорошо одеваешься?

– Очень хорошо, мам. Сейчас вот снимаю с вешалки пуховик. Уги уже тоже ждут своей очереди.

И это было правдой – каким-то образом я умудрялась говорить и одеваться одновременно.

– А шапка? У тебя же есть шапка?

– Мам, есть, – сдержала я очередной вздох, как раз натягивая эту самую шапку, которую Света не уставала критиковать. – И шарф есть, и даже капюшон, – рассмеялась я, обвязываясь шарфом и выскакивая за дверь.

Выходить на двадцатиградусный мороз немного трусила, но деваться было некуда. Через минуту уже должно было подъехать такси. И зачем я только понадобилась сегодня так срочно Сазонову? Что за дело, которое нельзя решить дистанционно? Да и вообще, я думала, что до Нового года со срочными делами мы покончили, и можно спокойно готовиться к празднику. Сам Сазонов и обещал…

– А у нас погода сырая, промозглая… – продолжала вещать мама в трубку. Я уже спустилась на лифте на первый этаж и подходила к подъездной двери. – Зимой тут очень тоскливо, доча, да еще и когда ты так далеко…