– Я тут, – отозвался утробный бас из тёмного угла. – Слушаю вас, не нарадуюсь. Про премию я учту, действительно, непорядок!

Мальвина вспыхнула и чуть не рыча, спросила:

– Что ты сказал?!

Стас подошёл ближе и поднял обе руки в воздух.

– Шучу, – сказал он.

Мальвина ещё пару секунд посверлила его взглядом и ушла.

– За работу? – предложил Стас.

Пока они готовили установку, Сеня как бы невзначай обронил:

– Подумать только! Мы не одни во вселенной.

– Ага, – отозвался здоровяк.

– Столько лет люди хотели знать это наверняка – и вот оно живое доказательство. Silentium universi нарушено! Величайшая загадка в истории решена, а я даже не удивлён. Это вообще нормально?

– Не знаю, – ответил Стас.

– К тому же, видимо, биологические существа всё-таки способны пересечь мрак космоса. Это само по себе – отличная новость.

– Слушай, мне по херу, если честно. У меня есть задание – узнать, откуда эта штука прилетела, а не ответить на вопрос о том, может ли она летать. Само её присутствие здесь – это ответ. Состав изотопов не наш.

– Хм. Это да! – сказал Сеня. – И где вы, говоришь, нашли его?

– Я не говорил, – раздражённо бросил Стас. – Потому что это…

– … государственная тайна! – договорил Сеня. – Я это понял. Но мне нужно больше точек соприкосновения с… с ним. В процессе контакта я буду взывать к вероятным общим категориям. Его мозг – очень мощная нейросеть. Рано или поздно он разберётся в моих запросах, но если я буду упоминать что-то, что есть в его опыте, то оно вероятно быстрее распознает нейронные корреляты таких событий, и мы быстрее наладим связь.

Здоровяк склонил голову на бок. Подумав, он сказал:

– Мы нашли его в вечной мерзлоте. Он был погружен в непрозрачный кокон. Температура жидкости внутри него была ниже нуля. Когда полярники вскрыли кокон, оно начало дышать. Это всё, что известно о его происхождении.

– А корабль? – почему-то Сене казалось, что непременно есть корабль.

– Масштабные поиски вокруг находки не дали результатов. Никаких технологических штучек, земных или каких-либо ещё. Только кокон с гуманоидом – и всё.

– И сколько он там пролежал?

– Судя по структуре льда – сотни тысяч лет. А может и дольше. Ребята ещё не придумали, как определить возраст его тканей.

Сеня приподнял брови в искреннем удивлении.

– А генетически?

– Пф, – фыркнул Стас. – Это не ко мне. Биохимики до сих пор ковыряются с данными. Как и чего в точности в нём работает – не очень понятно. Генов в привычном смысле они не нашли, а оторванные от организма клетки сразу распадаются в труху, что, мягко говоря, затрудняет их исследование. Собственно, мы зашли в тупик, поэтому и лезем к нему в голову. Может быть всё-таки приступим, а?

– Конечно! Вот список слов, которые вам нужно будет произносить, пока я синхронизирован, – Сеня протянул Стасу приготовленную заранее бумажку.

– В уме никак?

– Сигнал, поступивший через слуховой анализатор, гораздо сильнее, чем у мысли, подуманной про себя. Начинайте сразу, как мы свяжемся. Интервал между понятиями – две минуты.

Гуманоид уже был подключён. Учёный уселся в кресло и надел шлем. В этот раз для полноты погружения он был не только слеп, но и глух. Связь держали через шумоподавляющие наушники, встроенные в шлем. Стас управлял работой своего микрофона при помощи кнопки, чтобы в ходе эксперимента Сеню ничто не отвлекало от концентрации на озвученных категориях.

– Только никуда не уходите, – взволновано сказал Сеня перед началом эксперимента. – Настолько глубокую синхронизацию невозможно отключить самостоятельно. Я смогу говорить вслух, но с трудом.

– Всё будет нормально, – ответил здоровяк. – Не первый год в седле.

Он активировал глубокую синхронизацию, отключавшую всю моторику ниже головы подопытного, и Сеня тут же был подхвачен сложным несимметричным ритмом.

Это существо, гуманоид, без сомнений, было связано со своим родичем некоей ментальной связью. Природу этой связи следовало бы выяснять физикам. Но эффект, которого достигали эти существа при контакте сознаний, очень напоминал эффект от использования Квалиа. Сеня испытал прилив гордости за свою работу. Можно сказать, что он изобрёл технологию космического уровня!

Эта мысль так взбудоражила его, что он утратил контроль над собой. Сущности плясали в безумном вихре, закрученные и сгруппированные друг вокруг друга. Они симулировали что-то очень сложное и большое, кажущееся хаотичным неподготовленному уму Сени. Его интуиция уже не успевает докладывать о своих планах его разуму. Его существование сейчас – это трансляция. Без оценки, без рефлексии и переосмысления. Он как перелётная птица – скользит сквозь среду без лишних заморочек. И ему это нравится. Здесь ему гораздо лучше, чем…там.

– Ты меня слышишь? Приступаем? – искажённый динамиками голос Стаса вырывает Сеню из сладкого забытья.

– Да!

– Дом!

Учёный сфокусировал мысль на этом понятии. И чудом перед его мысленным взором возникли картины далёкого мира. Хотя нет, он не столько видел, сколько ощущал их. Здесь влажно и тепло, уютно и свободно. Никогда Сеня не чувствовал себя ближе к дому. Ему показалось, что только здесь он мог надеяться на любовь и прощение. Дом…

– Друг!

Тут же увидел он десятки дынеголовых инопланетян, и каждого он мог отличить от другого. И каждый был готов подставить ему своё плечо. Друг! Кажется, Сеня только теперь понял, что значит это слово. Любой из них готов отдать часть себя ради меня, ничего не прося взамен. Никто из людей никогда ничего подобного для Сени не делал. Вся его жизнь – скучные вариации на тему одиночества. Но вдруг оказалось, что бывает по-другому.

– Родители.

Я вижу их. Их трое. Они заботятся обо мне. Один следит за тем, чтобы я потреблял правильную пищу. Второй учит меня отличать полезную информацию от миражей. Третий объясняет мне мои эмоции. Вместе они готовят меня к тому, чтобы я продолжал их путь. Их жизни перестанут быть напрасными, только если у них получится преобразовать мою природную жадность, неразумность и неразборчивость в щедрость, критический взгляд на мир и способность любить.

– Враг!

Что-то меняется, когда Стас произносит это слово. Рисунок активности стал резче. Сеня вдруг ощутил пронизывающий насквозь холод. Перед глазами встали образы уничтоженных инопланетных городов. Постройки высотой в несколько километров рушатся прямо на головы миллионов испуганных жителей. Враг! Он гипер разумен, но ему не ведомы эмоции. Интеллект без души, которому дали ясную задачу – улучшить мир. Он занимается зачисткой. Созданием плацдарма для светлого будущего. Для него эти существа – просто грязь. Он стряхивает их с их же земли с детской небрежностью.

Они гибнут миллиардами, но вскоре дают отпор. Враг пытается изжить их с лица планеты, но они находят его слабое место и побеждают. Закреплять успех приходится ценой отказа от прежнего образа жизни. Все проявления врага удалены из их мира. Сеня видит, как далёкая индустриальная планета руками небольшой группы выживших превращается в биотехническое чудо. Теперь их мир – это истинная Гея, какой её представляли фантасты и эзотерики. Внезапно до учёного доходит, что кокон, в котором нашли инопланетянина – и есть корабль.

– Личность! – произносит Стас. Почему-то он задержался с очередным понятием, но Сеня был этому только рад. Он успел "увидеть" много важного.

Когда слово "личность" проникло в ум Сени, существо отреагировало нетипично. Вместо того, чтобы породить серию образов, связанных с этим понятием, оно воззвало к личности в себе и тогда проснулось то, второе существо.

Оно отделило от себя Сеню, будто тот был прилипшим к коже куском мокрой бумаги, и хорошенько "рассмотрело" его психею.

"А я думал, ты мне снишься".

"Ты говоришь по-русски?!" – мысленно изумляется учёный.

"Нет, – сказало оно. – Я не имею ни малейшего понятия о твоём языке, но я вижу, как ты сделан, поэтому могу говорить с тобой. Я даю тебе мысль целиком, а озвучиваешь её ты сам – понятными тебе средствами".