Эстер быстро кивает и плотнее кутается в толстовку. Тихо кашлянув в кулак, прикрывает глаза, утомленно откинувшись на шершавый ствол дерева. Энрике принимается энергично вколачивать железные колышки в землю. Каждый замах сопровождается громким звоном, от которого меня передергивает. Мечтательно смотрю на молоток, представляя, куда бы я ему его забил. Нельзя, люди слабее. Но хотеть мне никто не запрещает, верно?

Вальтерия присаживается напротив Эстер. Та открывает глаза и вздрагивает от неожиданности, не заметив тихо подкравшегося вампира.

– Как ты себя чувствуешь? – серьезно спрашивает Рихтенгоф.

– Все хорошо, – сипло отвечает девушка, обхватив руками колени.

Протянув руку, Вал аккуратно откидывает черный капюшон ее толстовки и прикасается тыльной стороной ладони ко лбу Эстер.

– У тебя лихорадка, – резюмирует вампир, отнимая руку от ее лица. – Почему ты не сказала, что плохо себя чувствуешь?

Девушка закашливается и снова кутается в толстовку.

– Что бы это изменило? – Она хмурится. – Мне нужно найти брата.

– Ценой здоровья. – Вал вздыхает и жестом просит меня подойти. – Разведи, пожалуйста, костер и найди какой-нибудь плед.

– Могу отжать одеяло у коммандоса. – Я киваю на Энрике, который возился с палатками.

– Где хочешь. Я постараюсь найти травы для жаропонижающего отвара.

Девушка недовольно ерзает на месте.

– Не нужно беспокоиться. – Она снова закашливается. – Со мной все в порядке.

Вал кивает и растворяется во мгле сумеречного леса. Эстер провожает ее удивленным взглядом. Я быстро скидываю с плеч зеленую куртку, обнажая жилистые руки. Присев перед девушкой на корточки, оборачиваю тяжелую зеленую ткань вокруг плеч Эстер.

– Спасибо большое! – благодарит она, с удовольствием кутаясь в еще один островок тепла. – А как же…

– Грейся, со мной полный порядок. – Я поднимаюсь с земли. – Давай сообразим тебе какой-нибудь плед?

– Я прихватила с собой теплое покрывало, – говорит Эстер. – В моем рюкзаке.

– Сейчас достану.

Смущенная обилием заботы, девушка кутается в покрывало и терпеливо ждет, пока я собираю ветки для костра, блуждая вокруг деревьев. Энрике, закончивший с палатками, решил не присоединяться к нашей тусовке и отправился за хворостом в другую часть опушки. Я не ждал от него вежливости, но проводник отказался и словом перекинуться с нами после того, как мы остановились на привал. Перебор даже для такой обезьяны, как он.

Поколдовав над сложенными ветками, развожу огонь и присаживаюсь рядом с Эстер.

– Большое спасибо, – в сотый раз благодарит она. – Обо мне уже давно так никто не заботился.

Я улыбаюсь и подкидываю еще хвороста в разгорающееся пламя.

– Все в порядке. Сейчас еще Вальтерия с травами вернется.

– Откуда она узнала? – спрашивает Эстер. – Я не подавала серьезных признаков болезни.

Шмыгаю носом, не зная, что ответить. Скорее всего, вампир услышала ее сиплое дыхание еще в самом начале похода или почувствовала, что температура тела медленно повышается. Если скажу правду, то мне все равно никто не поверит.

– Профессионал. Работает в частной клинике.

– Терапевтом?

– Не, с трупами в морге. – Я хихикаю, заметив ужас в глазах Эстер. – Шучу. Людей лечит.

Девушка хрипло смеется, и я тоже не удерживаюсь от улыбки. Поправив футболку, смотрю в сторону кустов, куда ушел Энрике. И зачем мы его вообще с собой тащим, от него будут одни проблемы…

– У вас даже рюкзаков с собой нет, – тихо замечает Эстер. – Кто вы такие?

– Я пока нигде не работаю, а о Вал ты уже знаешь. – Достаю из кармана джинсов миниатюрную фляжку с коньяком. – И зачем рюкзак, когда, кроме этой штуки, в лесу больше ничего и не нужно. Твое здоровье!

С удовольствием отхлебываю из горлышка и морщусь. Эстер внимательно за мной наблюдает.

– Что не так?

– Все в порядке. – Девушка тепло улыбается. – Ты очень похож на моего брата.

– Такой мелкий и уже пьет? – Закручиваю крышку и убираю фляжку обратно в карман.

– Нет, не на этого брата, – тихо отвечает Эстер. – На старшего. Он тоже погиб… к сожалению. Я единственная выжила.

– Вот черт,– бормочу я. – Прости, не знал.

– Все в порядке. Я редко возвращаюсь к той аварии. Но приемных родителей и брата вспоминаю почти каждый день. Они живы, пока живы воспоминания о них.

Какое-то время мы молча сидим возле костра, глядя на танцующее пламя. Энрике шныряет где-то рядом, грохоча по земле своими армейскими сапогами и собирая все, что горит. Он лазает там так долго, будто собирается раздуть не походный, а сигнальный костер.

– Ты давно знаешь Байрона? – спрашивает Эстер.

– Очень. – Ворошу угольки костра длинной палкой. – А вот о тебе он не рассказывал.

– Я сама его об этом просила. Не хотела, чтобы меня жалели. – Девушка хмурится. – Одинокая девочка с поломанным детством, которая стала матерью для своего младшего брата. Бр-р, ужас.

– А ты молодец. Хорошо справилась.

– Спасибо.

Натянуто улыбаюсь, вспоминая фотографии Хэлла и Эстер, спрятанные в папке с личными делами. Господи, да что Уоллесу вообще от нас понадобилось…

– Чем по жизни занимаешься? – спрашиваю я.

– Много чем. Неплохо рисую, поэтому в последнее время работала с зарисовками. – Эстер откидывает длинные светлые волосы назад. – Иногда помогала Байрону. Чертила карты. Вчера Байрон был сам не свой – велел оставаться дома, обещал, что сам найдет моего брата.

– Далековато же твой брат ходил рыбачить, – говорю я, оглядываясь по сторонам.

– Терри вырос здесь и никогда не терялся. Знала бы, что все так закончится – закрыла бы его дома. Если они с Байроном гуляют вместе, то всегда возвращаются к вечеру. Или хотя бы предупреждают, что уходят надолго. Поэтому я точно уверена, что они пропали.

– Мы обязательно его найдем, – заверяю я. – И Байрона тоже.

– Хотелось бы верить.

Эстер прикрывает глаза, устало прислонившись спиной к шершавому сосновому стволу. Осторожно поднявшись с земли, я подкрадываюсь к раскрытому рюкзаку Энрике и выдергиваю-таки оттуда еще один плед. Девушка уже не замечает, как я накрываю ее еще одним теплым покрывалом. Сонно склонив голову, она дремлет, вымотанная длинным походом и болезнью.

Когда Эстер сказала, что я похож на ее брата, в голове что-то основательно щелкнуло. Мы ведь стайные животные, привыкшие заботиться друг о друге.

Если Байрон считает девочку семьей, то мы тоже примем ее себе под крыло.

5

– Пей маленькими глотками. – Вал протягивает кружку Эстер. – Осторожно, горячо.

Я оборачиваюсь на Энрике. Тот сидит возле своего собственного костра, как гордый одинокий волк и ненавидящим взглядом сверлит наши спины. Встретившись со мной глазами, гордо поднимается с бревна, хватает ружье и большую армейскую куртку. С коротким «Пойду прогуляюсь», вальяжно удаляется с опушки.

– Как же он меня достал… – ворчу я, прикрывая глаза. – Вал, пожалуйста, можно я ему уже вгоню ума в задние ворота?

– Нет, сиди.

– Зануда.

Эстер тихо хихикает и снова прячется за железной кружкой.

– У чая очень необычный вкус, – говорит она. – Что это?

– Очень долго перечислять, но ничего опасного для жизни. – Вал улыбается. – Допивай до дна. Потом тебе нужно будет еще поспать.

Шатаясь от лихорадки, девушка долго не выдержит, а будет только тормозить поиски Терри. Эстер слабо сопротивлялась, но, в конце концов, согласилась, что завтра вернется домой вместе с Энрике, так что наш спор длился совсем недолго.

Правда у меня было навязчивое чувство, что этот план провалится.

– Ты что-нибудь слышишь? – спрашиваю я у Вал.

Та слегка наклоняет голову и напряженно моргает. Потом пожимает плечами.

– Ничего.

– И я.

– Энрике ушел достаточно далеко, – напоминает Эстер.

– Не в этом дело. – Тщетно пытаюсь уловить пение ночных птиц. – Я не слышу вообще ничего.

Словно в подтверждение моих слов откуда-то с востока катится сухой раскат грома, вспарывающий ночную темноту, словно острое лезвие. Эстер вздрагивает и плотнее кутается в плед.