– Кто-то тебя перенес, – хмуря серебристые брови, ответил Каэллир, – и этот кто-то из нашего мира. Ты оказалась в смертельной опасности и тебя попытались спасти. Как могли.

– Вот это история, – прошептала.

Но кто мог меня перенести в этот мир? С Игги мы какие только теории не выдвигали. Одной из её самых абсурдных была помощь моего кота. Но не будем сейчас об этом.

Тогда я много чего не понимала. Ни как из меня сделали эльфа, ни что я вообще здесь делаю, ни что делать потом, когда я смогу встать на ноги.

В этом огромном мире мне было совершенно некуда идти!

В такой вот странной полуапатии, полусне я, кажется, провела ещё какое-то время.

А потом мне принесли Майши. И я долго не могла поверить, что мелкая хорошенькая куколка с кристально-голубыми глазами, маленькими ручками-ножками, острыми ушками и серебристым пушком на голове – моя змейка.

– Ма-аи, – издала она странный звук.

Потянула ручки ко мне и заливисто расхохоталась, тут же покорив сердце.

– Моя хорошая, – рассмеялась, – ты меня правда помнишь?

– У наших детей прекрасная память. Почти абсолютная, – заметила мягким грудным голосом Адари.

Я постаралась разгладить наряд. Изумительной красоты голубое платье с длинным рукавом и завышенной талией.

Я чувствовала себя все ещё слишком потерянной, от многого шарахалась. А эльфы – настойчивые и дружелюбные, и готовые всегда и от всей души помочь.

Это потом уже, чуть позже, ознакомившись с традициями и укладом Шэано-Шаррот, страны снежных, я поняла – семья Владыки для снежных священна. Только Владыка и его воля стоят между жестокими льдами и народом снежных. Их страна коварна, а существа, нечисть и нежить, ее населяющие – весьма опасны! А потому я, как особа, умудрившаяся дивным образом стать вхожей в семью правящих снежных, была неприкосновенна.

Время шло. Оно было полно запаха хвои, снега, льда, танцев эльфов, катания на катке, спуска на санях с горы, игр в снежки… А ещё застолий, песен, смеха и сватовства – к счастью, ко мне это не имело никакого отношения. Просто в Перелом года многие заключали свадьбы. Это считалось удачной порой.

И я уже не шарахалась от Владыки Каэллира и Владычицы Адари. Умом я понимала, что не ко всем они так добры, как ко мне, но когда к тебе относятся, как к давно потерянной дочери – сложно сопротивляться.

Снега сглаживали боль от расставания с родным миром, в груди тихо тлела надежда, что скоро я передам родным весточку, а мир вокруг, когда ты немножечко не человек, становился шире и ярче.

Тело было быстрее и гибче, выносливее. В снегу я утонуть не могла, и провалиться – тоже.

Более того, мне стало казаться, что снега поют мне какую-то свою, особую, тихую песню.

Например, на днях они напели мне о гнезде снежных скальных кошек. Мама-кошка пострадала в схватке с нечистью и ей нужна была помощь. Каэллир, услышав мое робкое мычание, тут же послал двух разведчиков – и те вернулись с санями, на которых спало дружное кошачье семейство.

По вечерам мы собирались у камина – и Владыка, позволяя мне валяться на шкурах, щерил клыки и тихо рассказывал о традициях и обычаях, о расах этого мира, о песках эйцеров, Мастеров Плоти, и скалистых долинах эльфов крови, о магии, о способностях, обо всем…

Кто был недоволен происходящим – так это белка. Ширхур. Игги. Да-да, колючку со мной прихватили и в клетку посадили! Но это я выяснила, когда встала на ноги.

О-о, какой великолепный грандиозный скандал мне устроила эта рецидивистка несчастная!

Да она ногами топала, орешками кидалась, вопила, фырчала, лапки в боки!

– Как ты могла! Я тебе… Я лучшие дни отдала, неблагодарная! Я шкурку ради тебе положила, я брыллиантики наши сохранила! Все в дом, все! А ты!

Я себя едва не ощутила изменщицей. И пусть это было глупо, пусть наивной дурочкой давно не была, но… Игги всё-таки помогла мне. Пусть сначала и хотела уморить – но ведь были у нее для этого удачные моменты! И не раз! И не сделала ничего!

Не знаю, о чем Каэллир говорил с белкой за закрытыми дверями. Но выползла оттуда моя нечисть притихшая, почти скромная и даже – о ужас – извинилась, едва лапкой не шаркая!

И с тех пор была неотлучно при мне живым воротничком.

Одним словом, редкостное спокойное затишье долго ну не могло продолжаться! Никак!

Вот только гром, как всегда, грянул не вовремя и неожиданно. Ну а когда его ожидали, в самом деле?

А началось все с того, что ко мне в комнату прибежала Адари.

Смешно, но я уже не раз и не два ловила себя на том, что чуть не назвала ее "мамой".

Настолько теплой, солнечно-светлой, заботливой и нежной была эта вечно юная и мудрая женщина.

Нет, о родных и любимых с Земли я ни на миг не забывала! Просто… здесь мне дали дом. Защиту. И веру в лучшее.

– Снеговичка моя, можешь взять Майши и пойти прогуляться пока? – В глазах Адари тлела тщетно скрываемая тревога.

Малышка на ее руках возилась и гремела погремушкой в виде кота.

– Сколько гулять? – Уточнила деловито.

И поразилась тому, как зазвенел льдинками мой голос.

– Часика три, – виновато, – охрана с тобой будет!

Для снежных три часа на морозе – мелочи. Ни мне, ни крошке Мае ничего не грозило. Спрашивать я пока ничего не стала, молча собралась, оделась, и…

Не знаю, что и в какой момент случилось. Только в груди зажгло с такой силой, что слезы выбило. Я задохнулась, охнула…

Дернула ворот. И застыла.

Просто… Мне казалось, что странный узор на груди вообще исчез. Поблек. Истончился. Эльфы о нем не заговаривали ни разу.

Вот только сейчас круг, в который была заключена капля, пылал. Дико и странно светился багрянцем.

Вот тебе и татуировки заморские!

– Вот это влипли в эльфятину, – раздалось ворчание Игги, – давай, невестушка, булками шевели, пока лбом в жениха не врезалась! Мне что-то подсказывает, что он счастлив будет до самых кончиков ушей и наглой рожи!

И вот что-то уточнять мне резко перехотелось.

Потерла кончик носа – ну точно к неприятностям чешется. Запахнула шубку, взяла на руки Маю, которая решила помучить белку, и…

Двинулись. Навстречу неприятностям, конечно. Но тогда я была наивная, и считала, что ничего встречу с исчезнувшим с горизонта эльфом не предвещало.

Почти…

Шли мы не так уж долго, а ушли недалеко. Май капризничала, дула губы, норовила выпасть удобным сверточком прямо в снег и наесться его от души – ледяное дитя, что тут скажешь? Да шли мы… недалеко и недолго.

– Нет, ну у меня лапки! – Раздалось сверху. Игги снова оккупировала мое плечо. – Я не такая морозоустойчивая, как эти сосульки, так что неси меня, моя госпожа! – Возгласила торжественно.

К моему странному преображению она отнеслась с энтузиазмом. Ещё бы! Тут такое приключение!

«Надо же как свезло иномирянке, я? Подумать только! Да никто и представить себе бы не мог, что эти глыбы так проймёт, везучая ты!» – Заявили мне со всей ответственностью.

Я не была такой уж везучей – скорее, кто-то – сама судьба, не иначе, решила компенсировать мне все мучения, начиная с нелепого попадания. Что тут делать будешь?

Тихо выдохнула, прикрыв глаза. Солнце – большое, золотисто-оранжевое, ярко блестело на небосклоне. Ни единого облачка. Хрустит снег, вдалеке виднеются огромные отроги гор. Широкая удобная тропа ведет вперед, лавируя прямо между невысокими изящными особняками, углубляясь в заснеженные холмы.

Деревья – словно выточены изо льда, звонкие, прозрачные. Редкие кустарники, огромные валуны, а воздух такой – что хочется зажмуриться и вдыхать. И в снежки поиграть. И никакой тебе цивилизации, никакого гула автомобилей, рокота самолетов – ничего. Кто тут если и зарычит – это дракон.

– Гу, – обиженно выдала Май, сунув в рот прядь моих волос.

Как это меня игнорируют. Кажется, я почти расслышала смешки охраны. Да, мои волосы – это очень вкусно! И полезно, разумеется! Особенно вот такие – странно высветленные. Снежные Владыки так упорно избегали темы обряда, с помощью которого вернули меня к жизни, что я и сама приучилась об этом не думать.