– Алло?

– Джори?

Это был Ник Салливан, врач, который никак не мог решить, любит он меня или ненавидит.

– Хай.

Он прочистил горло.

– С тобой все в порядке? Я видел, как ты бежал прошлой ночью, и я…

– Ты звонишь только сейчас? – я хихикнул. – Меня могли убить.

Мне было смешно, я не придавал этому значения, но накануне вечером я убегал от людей, которые хотели меня убить. Ночью было совсем не смешно.

– Я... нет, я позвонил в полицию вчера вечером, но к тому времени, как они приехали, тебя уже не было, и...

Я улыбнулся в трубку.

– Все в порядке. Я в порядке.

Наступило короткое молчание.

– Я был полным придурком прошлой ночью, как и в тот раз, когда я видел тебя раньше, и мне очень жаль.

Прошлой ночью, до того как я бросился бежать, я позволил Нику Салливану подать мне блюдо с десертом.

За несколько недель до этого он признался, что без ума от меня, но это было как раз перед тем, как я стал невольным свидетелем убийства. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, и это было связано не столько с заказом на мою жизнь, сколько с одним из детективов по этому делу, Сэмом Кейджем. Я так сильно и быстро влюбился в детектива Кейджа, что все остальное в моей жизни было забыто, особенно доктор Ник Салливан, который никогда не был чем-то особенным. Когда-нибудь из него получился бы отличный партнер, но он никогда не стал бы моим. Когда мы пересеклись в клубе, мне показалось, что я должен извиниться за то, что исчез после того, как он признался в своем интересе ко мне. Яд, который я получил в ответ, был неожиданным.

– Джори?

– Прости, – быстро сказал я.

– Мне правда жаль.

– Все в порядке, я все это заслужил, так что все в порядке.

Я встречался с ним и забыл его, и это было подло. В свою защиту скажу, что между нами не было ни капли химии или даже искры влечения.

– Правда?

– Да.

Он тихонько кашлянул.

– Хорошо.

– Хорошо, – мягко сказал я. – Увидимся.

И я не дал ему времени сказать что-то еще. Я просто повесил трубку.

– Извините.

Когда я поднял глаза, стоявший там мужчина широко улыбнулся и протянул руку.

– Привет, сынок. Труман Уорд пришел на встречу с твоим боссом, мистером Харкортом, в час дня.

Будучи ассистентом Дейна Харкорта и вообще-то хорошо разбираясь в своей работе, я знал, что этот улыбчивый мужчина оказался не в том месте и не в тот день. Я прищурился.

– Полагаю, вы пришли на два дня раньше, сэр, – я медленно улыбнулся и пожал протянутую руку. – Вы были назначены на следующий день после Дня благодарения, а не накануне.

Его брови нахмурились.

– Черт, это то, что моя секретарша пыталась сказать мне сегодня утром перед моим уходом?

– Моника? – я выудил это имя из своей памяти.

– Да, – его лицо просветлело. – Точно.

– Да, мы говорили вчера, – сообщил я ему. – В пятницу, сэр, в это же время.

– Ну, черт, – хмыкнул он, усаживаясь на ближайший к моему столу стул. – Ну, в пятницу не получится, я буду в Вашингтоне. Не мог бы ты позвонить большому человеку и узнать, может ли он уделить мне сегодня немного времени? Мне нужно обсудить с ним несколько вещей, некоторые изменения, которые моя жена хочет сделать в доме.

Дейн Харкорт ненавидел вносить изменения, но я не стал этого говорить. Вместо этого я кивнул и позвонил своему боссу. Он спросил меня, возможно ли это, и я ответил, что могу сделать перестановку к трем часам, но не раньше. Он дал мне добро и повесил трубку.

Мистер Уорд был очень доволен, и пока мы ждали, мы разговаривали.

Точнее, он говорил, а я слушал.

Он начал рассказывать о своей жене, потому что именно из-за нее он и пришел. Они прожили в браке сорок лет, и в честь этого он построил для нее новый дом в Хайленд-Парке. Я задавал всевозможные вопросы, а он показывал мне фотографии своей семьи, о которой он мне все рассказал. У него было двое сыновей; старший занимался вместе с ним бизнесом в качестве налогового адвоката/корпоративного юриста, а младший был пластическим хирургом.

– За ним бегает больше женщин, чем я когда-либо видел, – усмехнулся он. – Но он просто играет на поле, ожидая, когда появится подходящая.

Я кивнул, спросил, женат ли адвокат.

– Помолвлен с педиатром. Самая милая девочка, которую ты когда-либо встречал. Завтра мы приглашаем ее и ее семью на День благодарения. У нас огромное количество гостей - около двадцати человек.

– Должно быть, здорово.

Мы говорили об архитектуре, искусстве и почему-то о музыке, потому что он не понимал, что происходит с тем, о чем люди говорят «в наши дни», и я включил ему несколько джазовых ремиксов на моем iPod. Он получил огромное удовольствие от использования наушников и был впечатлен тем, что я знаю мировую историю. Он служил во Вьетнаме, отслужил три срока, а затем вернулся домой и закончил юридический факультет, одновременно став дипломированным бухгалтером. Я задал миллион вопросов о войне и о том, был ли он разочарован тем, что ни один из его сыновей не пошел в армию.

Он кивнул мне.

– Очень проницательный вопрос, сынок.

Но он не ответил, и я решил, что это личное.

Его заинтриговал ассортимент ручек на моем столе, и я объяснил, что у каждой из них есть своя особая функция. Я взял его с собой, чтобы выпить кофе в Starbucks после обеда, и на обратном пути, когда я замешкался, он спросил, что я делаю. Я рассказал об ароматических маслах, которые у меня закончились и которые нужно было купить. Я рассмеялся, когда он предложил пойти со мной в растаманский магазин.

Мистер Уорд, разглядывающий бонги и свечи и наблюдающий за тем, как люди курят из кальяна, был в истерике. Я дал ему понюхать масло пачули, сандала и амбры, которые я взял, и он покачал головой туда-сюда, давая мне понять, что все в порядке. Я не мог перестать улыбаться. Когда мы вернулись, Дейн был там и поблагодарил меня за то, что я развлекал нашего гостя. Я кивнул, а мистер Уорд обнял меня за плечи и сказал, что такого чудесного дня у него не было уже не помнит сколько времени.

После работы Дейн послал меня за вином, чтобы я взял его с собой на ужин в честь Дня благодарения, который состоится на следующий день в доме его друга Джуда. Он приглашал меня в пятый раз, и в очередной раз я ему отказал. Я заверил его, что со мной все будет в порядке.

И хотя он не был убежден, но и не давил на меня. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы понять: чем сильнее на меня давят, тем сильнее я сопротивляюсь.

По дороге на поезд мне позвонили.

– Джори?

– Да?

– Джори, это Трумэн Уорд с сегодняшнего дня.

– О, – улыбнулся я. – Как поживаете, сэр?

– Хорошо, спасибо. Я хотел позвонить и узнать, может быть, ты захочешь присоединиться к моей семье за ужином завтра вечером, скажем, около пяти?

– Сэр, завтра День благодарения.

– Да, я знаю, – усмехнулся он. – Поэтому я и звоню.

– Но, сэр, у вас, как вы сказали, двадцать человек, и...

– И еще один ничего не изменит. Должен сказать, что мне было очень приятно встретиться с тобой и поговорить, и я был бы просто счастлив, если бы ты пришел.

– Но...

– Это очень неформально, сынок, никаких костюмов и прочей ерунды, просто футбол, хорошая еда, семья и друзья - ты хорошо проведешь время. Пожалуйста, скажи, что придешь.

Как я мог отказать?

– Да, сэр.

– Отлично. Мне очень приятно.

– Вы какой-то странный, – заверил я его.

И он рассмеялся еще сильнее, прежде чем дать мне адрес.

****

Поезд до Хайленд-Парка высадил меня на платформе в центре города. Я увидел гастроном, который мистер Уорд велел мне искать, и повернул направо, как мне было велено. Я прошел мимо маленьких магазинчиков и обнаружил, что хрустящий воздух, шуршащие по земле листья и серое небо очень успокаивают. Мне нравилось бывать на улице осенью: запах каминов, смесь холода, легкой сырости и грязи - все это поднимало мне настроение. Как будто приближалась зима, что я любил больше всего.