В здании была внешняя дверь, от которой жильцы получали ключ, а посетителя можно было пропустить. Внутренняя дверь закрывалась автоматически, и вы либо сразу же переступали порог квартиры справа, либо поднимались по пяти ступенькам на второй этаж. Мне предстояло оказаться на четвертом, и когда я, собрав все свои пожитки в квартире Сэма, позвонил боссу из такси, я спросил, принадлежит ли она ему до сих пор. Он ответил, что да. Тогда я спросил, живет ли в нем кто-нибудь. Никто не жил. Я спросил, могу ли я это сделать, и он ответил «да», причем очень быстро. Он сказал мне, что на следующее утро первым делом пришлет грузчиков на мою старую квартиру в Оук-Парке, чтобы они забрали мой матрас и пружинную коробку. Первую ночь мне придется спать на диване. Он встретит меня там через полчаса, чтобы отдать ключи.

– Ты даже не хочешь знать, почему я наконец-то принимаю твое предложение?

– Мне все равно. Я просто хочу, чтобы ты убрался из той лачуги, в которой сейчас живешь.

– Ты никогда не говорил как сильно ее ненавидишь.

– Я не мог допустить, чтобы мои чувства стали известны... до сих пор.

Я вздохнул.

– Послушай, мне не нужна благотворительность, босс. Я могу нанять своих собственных грузчиков.

– Нет, не можешь, – заверил он меня. – Мои грузчики приберутся у тебя, и ты сможешь вернуть свой залог после того, как они занесут твою кровать. У тебя там еще что-нибудь осталось?

– Немного творога, который раньше был молоком в холодильнике, и несколько батончиков гранолы.

– Я не это имел в виду.

– У меня есть лавовая лампа.

Он проигнорировал мое замечание.

– У тебя с собой ноутбук и вся одежда?

– Да.

– Хорошо. Увидимся через несколько минут. Жди меня на крыльце.

Он был одет по-воскресному, в кашемировый тренч и угольный костюм с темным поло под ним; его ботинки цокали по тротуару, когда он шел ко мне.

– Извини, – обратился я к нему.

Он едва заметно улыбнулся, изогнув губы.

– Ты выматываешь меня, – тихо сказал он, голос хриплый и глубокий. – Но, похоже, мне это нравится.

Я усмехнулся, когда зазвонил телефон и на дисплее высветился номер Сэма.

– Можно? – спросил он, протягивая мне руку.

Я обменял телефон на ключи.

– Детектив Кейдж, – отрывисто произнес он. – Это Дейн Харкорт, босс Джори. Да, очень хорошо, спасибо. Да, да... да, это он. Нет, не думаю, что в этом будет необходимость. Я решил, что с чистой совестью не могу позволить Джори оставаться с вами ни на минуту дольше. Это было бы слишком тяжелым бременем для вас, ведь ваши образы жизни совершенно не похожи. Поэтому я перевез его в свою квартиру, которая, уверяю вас, очень безопасна и находится в укромном месте. Он будет в безопасности там и на работе, так что позвоните нам, когда будете готовы, чтобы он явился в суд, – он немного послушал. – Простите? О нет-нет, это не проблема. Скажем прямо, после окончания суда вы все равно отправили бы его домой. А так он сможет переехать сейчас и освоиться в новой жизни, в новом распорядке. Вы ведь не хотели связываться с ним, не так ли?

Я ждал, напрягая слух.

– Вот видите, я так и думал, – бесстрастно сказал он. – Пожалуйста, позвоните мне, детектив, когда он вам понадобится, – одна бровь идеальной формы изящно изогнулась. – Потому что, в отличие от вас, я крайне заинтересован в его благополучии. Я не могу без него обойтись, – он закончил фразу глубоким раскатистым смехом.

– Спасибо, детектив, вам тоже, – сказал он, положив трубку, и улыбнулся мне.

– Что?

– Ничего, – хмыкнул он. – Теперь послушай меня. В конце улицы справа от тебя есть винный погребок, а через дорогу от него - кубинский ресторан. Слева от тебя - неплохой китайский ресторан и исключительно хороший музыкальный магазин, где до сих пор продают винил.

– Спасибо, босс, я уверен, что гулять по ночам в этом районе будет весело.

– Действительно.

– Мы еще даже не поговорили об аренде.

– Я не беспокоюсь об этом, Джори. Я знаю, где ты работаешь.

Я улыбнулся ему, а он положил руку мне на плечо и крепко сжал.

– Просто отдохни. Посмотри телевизор, сходи за кубинской едой... расслабься. Сядь у окна и замри. Все, что захочешь.

Я кивнул, и он поднял руку и положил ее мне на плечо.

– Утром мы тебя перевезем.

– Да, сэр.

– Отдохни немного. Завтра тебе придется рано вставать.

Я кивнул, и он нежно сжал мое плечо, прежде чем повернуться и выйти из квартиры. Я закрыл за ним дверь и обнаружил, что мне сразу же понравилось это место. Здесь было безукоризненно чисто, не было тесноты, как в моей старой квартире, просто из-за планировки, а когда я открыл окна, в комнату ворвался прохладный ветерок.

Мне нравились деревянные полы, обитый рогожей диван и крошечная кухонька. Посуду привезут на следующий день, а пока я пользовался набором 1972 года, который оставил мне босс. Он как бы сочетался со всем остальным.

Снаружи доносились ночные звуки: люди на улице, проезжающие машины, джазовая труба, соседи, приходящие и уходящие. Все это очень успокаивало меня, когда я сидел и плакал по Сэму Кейджу. Мое сердце разрывалось, и тот факт, что он не перезвонил, говорил о том, что моя драма была для него слишком тяжелой, и, уехав, я принял окончательное решение за него. Логично, что это было к лучшему, но мне будет не хватать его присутствия, его силы и доминирования. Я пошел и лег на диван. И больше не вставал.

****

В колледже мне пришлось посещать занятия по фитнесу, и одним из предметов, которые мы изучали, было то, что ваше тело не знает разницы между физической и эмоциональной болью. Вот почему горе, если его не контролировать, может в конечном итоге убить вас. Убитые горем люди жалуются, что у них болит все тело. Я никогда не сомневаюсь в них, я принимаю это как правду и делаю все возможное, чтобы принести им еду или помочь убрать в доме. Из-за того, что я тянул с этим целую неделю, Джилл и Селия в конце концов сказали мне устроить похороны моей умершей личной жизни и двигаться дальше. Я сказал им, что вместо этого мы можем пойти куда-нибудь выпить. Они согласились, и в пятницу после работы мы взяли Пайпер и отправились в «Розовый кадиллак». После этого я отвез всех в свое новое жилище, и они охали и ахали от того, как мило оно выглядит внутри. Мы собирались поужинать в кубинском ресторане, а перед отъездом выпили еще дома. У меня была только водка, поэтому я смешал ее с клюквенным соком и «Спрайтом».

– Как прошел ужин у Дейна в понедельник? – Пайпер хихикнула, обхватив губами свой стакан.

– Да пошла ты, – простонал я, усаживаясь между Джилл и Селией, и обе они тут же прикоснулись ко мне: руки на плече, руки на бедрах.

– Я слышала, что это было потрясающе, – вклинилась Джилл. – Но ты был там до двух часов ночи, не так ли?

– Ага, – быстро ответил я, кивнув, что вызвало у всех приступ смеха.

Мой босс пригласил на ужин пятнадцать человек, и я заказал кейтеринг в самый последний момент. Все прошло безупречно, но только потому, что я стоял на кухне, входил и выходил, проверял, убеждался, что напитки поданы, закуски, потом еда, десерт, кофе и, наконец, ночные чашки. Я подключил свой iPod к его стереосистеме и весь вечер играл джаз, а столы были украшены розами от моего любимого флориста, который всегда выручал меня. В электронных письмах и благодарственных записках говорилось об элегантном, интимном вечере, который всем понравился. Я получил свое обычное «молодец» в виде короткого кивка. Он никогда не говорил спасибо, он просто нанял грузчиков и позаботился о том, чтобы у меня было безопасное место для жизни. Я никогда не получал подарков на день рождения, но он ни с того ни с сего, без всякой причины, подарил мне айфон, а в другой раз сказал, чтобы я взял карточку компании и купил себе новую одежду. Так он работал.

Дейн назначил мне новую арендную плату - 750 в месяц, и даже когда я возразил, что такая цифра - безумие, он лишь бросил на меня взгляд, будто я уже несколько дней назад скончался от усталости. Поскольку мне сделали подарок, я заткнулся и принял его щедрость. Я поехал с ним в аэропорт, и он обещал позвонить, когда вернется в воскресенье. Я кивнул, и когда он уже был готов выйти из машины, он сделал то, что делал всегда, - положил руку мне на шею и крепко сжал.