– Вам чего? – спросила я, перестав улыбаться. Я не понимала, зачем они вообще здесь находятся, мы же расстались с Андреем два месяца назад. Но намеревалась отделаться от них как можно скорее.

Сабир посмотрел на мою руку, которую держал Кент, и произнес с усмешкой:

– Так-так, слухи подтверждаются, а я, дурак, еще сомневался.

– Какие слухи? – Кент отпустил мою руку и подошел к нему поближе, фактически закрыв меня собой как щитом.

Они с Сабиром были почти одного роста и смотрели сейчас друг другу в глаза, как два волка, претендующие на роль вожака стаи. Лешка был даже покрепче и один легко бы справился с соперником, но были еще два шакала, которых стоило опасаться из-за их подлости.

– Ну как она? Хороша была ночью? – ехидно осведомился Череп, явно пытаясь обострить ситуацию.

– Что ты молчишь, Сашка? – спросил Сабир, продолжая при этом играть в гляделки с Кентом. – Что ты молчишь? Что он у тебя делал всю ночь? Ведь ты же не скажешь, что у вас ничего не было, все же очевидно!

– Во-первых, это не твое дело. А во-вторых, ничего не было! – крикнула я в отчаянии из-за Лешкиной спины. Дело шло к драке, и я не знала, как ее предотвратить.

– Я не верю, – Сабир всматривался в Лешкины глаза, пытаясь определить, вру я или нет.

– Я остался у нее, потому что выпил слишком много. Но это, и правда, не твое дело, – сказал Кент холодно.

– Они сговорились, – подзудил Сабира Череп. – Надо просто сейчас с ними разобраться.

– Кто вы вообще такие, чтобы мы перед вами отчитывались? – разозлилась я, вылезая, наконец, из-за Лешки. – Пошли вон!

В коридоре показалась моя мама. Я готова была ее расцеловать за это, но не сейчас.

– Саша, вы что так долго? Здравствуй, Андрей, – поздоровалась она с Сабиром.

– Здравствуйте, – смиренно поздоровались нежданные гости.

– А что тут происходит? – мама поняла по их лицам, что что-то не так.

– Иди, мам, мы сейчас, – заверила я, и она ушла обратно.

– Кент, выйди, поговорим. А то через порог неудобно, – сказал Сабир мрачно.

– Не ходи, – попросила я Лешку, намереваясь закрыть дверь.

– Да ладно, Саш. А то ведь так и будут слухи распускать, – и Кент вышел на площадку. – А ты, Дистроф, шакал еще тот, – обратился он к Черепу и снова взглянул на Сабира: – Я тебе одно скажу, Сабир. Кто слухам верит, тот чмо. Кого ты слушаешь? Шакала этого?

Сабир больше не слушал. Он ударил Кента в лицо кулаком со всего размаха и, кажется, рассек ему бровь. Кобра и Череп тут же подхватили Лешку под руки, пока он не успел среагировать, и Сабир ударил его еще раз в поддых, процедив:

– За Сашку!

– Придурок! Да не было ничего! – крикнула я и подбежала к нему.

– За Дистрофа! – приговаривал Сабир, нанося новые удары. – За чмо!

Это было личное. Ему было совершенно наплевать на правду, вот что я поняла по его лицу. Вид Лешкиной крови подзадорил его.

Тогда я, сама не понимая до конца, что делаю, вцепилась в Черепа, как менее сильного из двоих, чтобы помочь Лешке освободиться, но тот оказался проворнее и вывернулся. Я пнула его по колену, как меня недавно научили парни. Тот подогнулся, но Лешкино плечо не выпустил.

Лешка в ярости рвался вперед, к Сабиру, эти двое его удерживали с большим трудом, и я не оставляла надежды его отбить. Но у меня не получалось. Я надеялась хотя бы не разреветься им на радость, и царапала ненавистную лысину Черепа ногтями. Тот дергался, рычал, пытаясь увернуться от меня, но все еще цепко держал своего пленника.

А Сабир уже схватил Кента за волосы.

– Влажные! – усмехнулся недобро. – Это уже точно доказательство, что бы вы там ни врали, – и нанес еще удар.

Тогда я бросилась между ним и Лешкой и закрыла собой Кента. Тот часто дышал, но еще держался на ногах.

– Идиот! Ничего не было! Мать же в квартире была, неужели она позволила бы при ней что-то не то делать? Почему ты мне не веришь? – орала я в лицо Сабиру.

– Я тебе давно не верю, – печально ответил Сабир, глядя мне в глаза.

– Конечно, он тебе не верит, Саш, зря стараешься. Он с тех пор, как с Нелькой переспал, никому, кроме нее и Дистрофа, не верит, – подал голос Кент сзади меня. Я услышала, как он засмеялся через силу, потом закашлялся.

Я удивленно обернулась к нему, и Сабир, воспользовавшись этим, нанес ему новый удар в живот, вымещая всю свою злость:

– За Нельку!

Эта информация перевернула всю ситуацию в моих глазах в совершенно другую сторону. Я не намерена была упускать этот шанс на спасение:

– Это правда? – спросила я Сабира, тоже вглядываясь в его глаза, а также стараясь по возможности закрыть Лешку собой от новых ударов.

– Да, – кивнул он свысока, но взгляд отвел.

– Тогда чего ты тут права качаешь? Мы давно расстались, ты сам же ушел. Чего ты хочешь теперь? – напустилась я на Сабира, мешая ему ударить снова, хотя он и пытался. – Ты чего тут из себя обиженного строишь?

На наше счастье распахнулись двери лифта, и перед нами предстали Берт и Алик. Я совсем забыла, что мы еще вчера договаривались ехать к Сержанту.

На секунду повисла мертвая тишина. Сабир застыл на месте. За это время Кобра и Череп бросили Кента на пол и поспешили смыться мимо ничего не понимающих Берта и Алика. Сабир, впрочем, опомнившись, также моментально скрылся из нашего поля зрения.

– Козлы! – крикнула я им вдогонку, выбежав к лестнице, чтобы они лучше слышали. – Все Фаине расскажу!

Алик и Берт недоуменно посмотрели вслед Сабиру и мне. Я между тем вернулась к Лешке и стала помогать ему встать.

– Че это они здесь делали? – спросил Берт, все еще пытаясь понять происходящее.

– Не видишь что ли? – Кент с моей помощью сел, покашливая. – В карты играли.

Я обняла его за шею, радуясь его спасению, а он прошептал мне, погладив мою спину:

– Спасибо, принцесса.

– Так надо их догнать, – спохватился Алик.

– Да пошли они. С ними потом Киборг разберется, а я помогу, – сказал Лешка и попробовал встать, опираясь на меня и подоспевшего Берта.

– Сабир ваще последнее время много себе позволяет, наверное, не получал давно, – Берт многозначительно посмотрел на меня. Я была полностью с ним согласна.

Дверь оставалась открытой, просто была притворена, и мы зашли в квартиру. Мама и отчим выглянули из дверей зала на нас, покачали головами и вернулись к телевизору.

На кухне стол ломился от еды: яичница с колбасой и зеленью, румяные оладушки, варенье, сметана, свежие огурцы, нарезанные ломтиками, овсяная каша. Похоже, у мамы с утра сегодня было хорошее настроение, да и Лешка ей нравился, и она, видимо, хотела его побаловать. Пока не случилось то, что случилось.

Я наложила ему тарелку каши и полезла за аптечкой. Что-то часто я стала ею пользоваться, подумалось мне. Надо хоть запасы обновить. Я вытерла кровь, растекшуюся у него по лицу, обработала Лешкину бровь перекисью и прилепила небольшой пластырь. Лешка сидел на табурете и терпеливо ждал, когда я закончу. Затем повернулся к столу и стал молча есть, слушая Алика и Берта, которые были тоже не прочь пожевать, раз уж все это богатство выложили на стол. Парни лопали оладьи, намазывая их сметаной и малиновым вареньем, и рассказывали про Сержанта. Я налила всем чай и села рядом с Лешкой.

Сержант пошел в армию в девятнадцать. В его части условия были хуже, чем в тюрьме. Пока он был «зеленым», он ишачил на «бывалых», потом сам стал таким. Некоторые из сослуживцев начали барыжить наркотой, били за отказ помогать или прикрывать. Впрочем, ротному было плевать вообще на все, что творили «деды» с солдатами, ему было важнее получить долю, потому что денежного довольствия едва хватало кормить семью. За полгода до дембеля Сержант решил сбежать из части, чтобы прекратить этот кошмар. Уже год он скрывался в подвалах или на чердаках, не смея вернуться домой. За это время он перезнакомился со всеми конторами города, в том числе с Верхней и Нижней Террас, и даже из Старого города (который часто именовали просто центром), где имели к нему должное уважение и прислушивались к его мнению. Сержант знал и Каната. Так что Алик с Бертом решили, что мне не помешает знакомство с таким влиятельным лицом. А в свете сегодняшних событий просто необходимо.