Да как посмел мерзейший дьявол, первый враг среди врагов, падший и изгнанный дух, – как посмел он своим отвратительным, грязным присутствием осквернить окрестности райского сада?

В самом деле, к Эдему в облике рогатого черта с искажённым гневом лицом направлялся Люцифер, охаживая себя по бокам длинным красным хвостом. Вслед за ним двигалась его армия – бесчисленные легионы бесов прямиком из Преисподней.

Архангел вспыхнул от ярости, и пламя его сверкающего меча взметнулось ещё выше. Сколько бы их ни было, он никого не пощадит, убьёт всех до единого!

– Силы света, приготовиться к бою. Вперёд марш! – отдал команду воинственный архангел.

Вслед за возглавившим небесную армию верховным командующим, распластав могучие крылья, двинулись в атаку легионы подчинённых ему духов.

Раскатисто гремели циничные насмешки дьявола. По взмаху его когтистого кулака раздавался залп огромного звездомёта. Вылетавший из него жёлтый снаряд в результате некоторых трансформаций превращался в сверхновую звезду, которая поглощала близлежащие планеты.

Откуда-то издалека до Михаила долетали предсмертные крики миллионов погибающих мучительной смертью существ. Армагеддон – это битва, в которой не считают убитых.

– Вперёд! – крикнул он, подняв меч.

Две армии сошлись лоб в лоб, и по звёздному небу прокатились раскаты оглушительного грома, какой не в силах создать даже две слившиеся воедино грозовые тучи.

Тёмное море встретилось со светлым морем. Свет и тьма столкнулись в извечной битве. Блестящий меч Михаила сшибся с огненным ятаганом Люцифера.

Сверкали клинки, и с каждым их ударом вперёд и вверх разливались огненные волны необычайной силы, которые сметали всё на своём пути.

Видя, как разрушается Галактика, Михаил не мог сдержать негодующих стонов.

– О, ох! – сокрушался он.

– Ох, ах! – передразнивал его Люцифер.

Оба предводителя остались безоружными. Но за ними по-прежнему стояла исполинская сила, которая пришла бы в действие по первому их приказу. Два воинства, светлое и тёмное – они ждали лишь сигнала.

Два воина двинулись друг на друга. Теперь им предстоял рукопашный бой.

Чем дольше длилась их смертельная схватка, тем больше взрывалось и гибло звёзд. Чем больше чёрной крови сливалось со светлой, тем большим огнём вспыхивала Вселенная. И с тем большим восторгом наблюдал исподтишка за кровавым представлением Планетарный Демон. Именно он своим вмешательством обратил драку русского и американца в мифологическую схватку сил света и тьмы. Причём каждый из воинов воображал себя Михаилом, оставляя противнику роль Люцифера. Еще мгновение, и боевое могущество, накопленное тайными орденами России и Америки, выйдет из-под контроля и тогда будет выжжен не какой-то там курортный городишко, а все планеты на десяток парсек в окружности.

И кто тогда сможет противостоять величию Планетарного Демона?

Наступил решительный миг: Влад Прожогин и Дэвид Келлс увидели друг друга уже не магическим зрением, а обычными человеческими глазами. Михаил и Люцифер сошлись вплотную. Планетарный Демон протянул когтистую руку, словно собирался зажать в кулак власть над Галактикой.

И тут громкий крик прорезал предгрозовую тишину:

– Стойте! Хватит, глупцы!

Михаил мог поклясться, что его смертный враг неожиданно ослабил хватку. Да и сам он, к своему крайнему удивлению, сделал то же самое.

Голос! Этот голос!

Она плыла к ним в одеянии из снежно-белого виссона. Лицо её лучилось светом. Имя ей было «Любовь». Та самая… единственная… неповторимая…

Могущество её было неимоверно: стоило только ей появиться, как двое в тот же миг прекратили поединок.

– Посмотрите же друг на друга! – вскричала богиня любви. – Откройте глаза и узнаете, что есть истина, а что ложь!

Михаил беспрекословно подчинился, как и его противник – второй архангел Михаил.

Что? Что случилось?

Едва свет мерцающего женского одеяния осветил лицо Люцифера, как злой маски на нём будто не бывало.

Михаил вперился взглядом в глаза своего небесного двойника!

– Вы одинаковы, неужели не понимаете? – произнесла женщина. – Одно лицо, похожи как две капли воды.

Одинаковы? Две капли воды?

Разве такое может быть?

– Я вам говорю, – заверила их Таня.

Ни у одного из мужчин больше не оставалось сомнений, что перед ними впрямь стояла Таня, а не её призрачное подобие, не порождённый магией эквивалент.

Она взяла их за руки, и заклинание, искажавшее взгляд каждого из противников, неожиданно исчезло.

Дэвид с Владом недоумённо уставились друг другу в глаза.

Затем одновременно перевели взгляд на прекрасное лицо Тани.

Планетарный Демон был вне себя. Ещё немного, и он дал бы выход своей ярости и на месте испепелил бы троих людишек. К сожалению, такой поступок с головой выдал бы его Совету Семи, который несомненно наблюдал за поединком. А Планетарный Демон хотя и подзаправился немного, но выступать в открытую против Пожирателей ненависти пока остерегался.

Удаляясь в свое святилище, он готов был скрежетать зубами от ярости, но вынужден был хранить ледяное молчание.

Откуда взялась эта чёртова баба? Почему она снова на его пути? Где могла заполучить она силу, достаточную, чтобы разрушить его планы?

Не сумев дать ответы на эти вопросы, Планетарный Демон испугался.

Пожалуй, нужно было менять тактику и позаботиться о собственной защите. Становилось ясней ясного, что дело приняло неожиданный и весьма опасный оборот.

Женщина, знающая о его существовании, объединившись со своими «шестёрками», вполне могла напасть на него. Нападения Планетарный Демон не боялся, но больше всего на свете ему не хотелось выдавать тайну своего бытия. Для этого следовало убить Таню Лоусон со всеми её помощниками быстро и по возможности незаметно. А для того, чтобы разработать такую операцию, нужно было время.

Планетарному Демону хотелось отдохнуть, усвоить проглоченное, подготовиться к новым деяниям. Ему была нужна элементарная передышка… Впервые за свою долгую-долгую жизнь Планетарный Демон ощутил всю неумолимость времени, владыкой которого так опрометчиво полагал себя самого.

Придя в себя, Дэвид и Влад обнаружили, что находятся на командной палубе незнакомого космического корабля. Необычайно обширное внутреннее пространство выглядело странно и мрачно.

Их освещали два пучка тёмно-красных лучей, которые, отражаясь от металлического пола, бликами играли на стоящей между ними Тане.

Хотя женщину от них отделяло несколько футов, она держала руки вытянутыми, как будто хотела этим жестом удержать воинов на расстоянии.

В одной руке – той, что была обращена к Владу, – находился серебряный крест, символ Церкви Меча. В другой – медальон корпуса «Одиссей», в центре которого сверкал единственный синий глаз. Его она протягивала Дэвиду.

– Мне известна ваша тайна, – спокойно произнесла Таня, обращаясь к обоим мужчинам. – Я знаю о корпусе «Одиссей», а также о Церкви Меча. Сказать по правде, о них я знаю гораздо больше, чем о каждом из вас.

Дэвид с Владом ничего не ответили. Их продолжало свербить неумолимое «должен», порождённое недавней беспощадной схваткой. В каждой клеточке их тел кипели боевые гормоны. Несмотря на это, неведомая сила не давала им возможности двинуться с места и продолжить жестокий поединок, самый беспощадный поединок за последнее тысячелетие.

В отчаянной внутренней борьбе они пытались освободиться от наваждения, в которое повергла их любимая женщина. Таня прекрасно понимала их состояние, но продолжала удерживать их на самой опасной грани, в надежде, что одурманенные ненавистью взгляды очистятся и бойцы вновь станут обычными людьми.

– Эх, – прошептал Старый Чёрт, издали наблюдавший за этой сценой. – Сюда бы умиротворяющее заклинание покрепче!

– Не выдержит тут никакое заклинание, – покачал головой Билли. – Сами должны понять. Не маленькие.