И начал он с американского космического лайнера, где роль кровавой жертвы досталась пассажирам и экипажу. Причиной их смерти, как оказалось, были не головорезы из «Бородина», а Планетарный Демон. Ничего не скажешь, он всласть поживился на этой провокации, а заодно и подтолкнул страны к гибельной войне.

Не правы были русские, обвиняя в провокации американцев. И напрасно американцы готовились при первой возможности отомстить за погибших соотечественников. Нет, ни те ни другие здесь были ни при чём. Зря Пилиардок обвинял Ауэркана, и напрасно тот нападал на хранителя американцев. Из этого противостояния польза проистекала только Планетарному демону.

Столкнуть стороны друг с другом, а потом жарить свой ужин на пепелище чужих домов. Приём древний как мир и весьма эффективный.

Хотя если разобраться, то реализовать эту затею не составляло слишком большого труда. Инфелиго вспомнил, как в течение по крайней мере десяти веков Совет Семи заставлял американцев и русских балансировать на грани войны, и, чтобы переступить эту опасную черту, достаточно было всего лишь небольшого толчка.

Не зря Инфелиго и другие уподобляли отношения двух стран перегретому паровому котлу – сравнение несколько устаревшее, поскольку таковые в технике не использовались в течение нескольких сотен лет, но зато меткое, если учесть, какой взрывной потенциал содержится в этой относительно небольшой ёмкости.

Достаточно было мизинцем придержать клапан, чтобы котёл взорвался.

А мизинец у Планетарного Демона был тяжёлый.

Приведя план в исполнение, он начнёт поглощать жертвы. Будет истреблять всех подряд: людей и нечисть. Избежать гибели не удастся почти никому – ни мягкокожим, ни выходцам из мира духов.

Весь запас жертв, который в своё время постоянно поставлялся и регулярно пополнялся под тщательным надзором Совета Семи, теперь пойдет на прокорм этой прожорливой утробе.

Когда же Планетарный Демон потребит все свои жертвы, когда почти не останется в Галактике ни нечисти, ни мягкокожих, он начнёт пожирать прочую уцелевшую плоть.

И некогда процветавшая Галактика вместе с бурлящей в ней жизнью превратится в безжизненную пустыню. Горе тому, кто останется жив. Ни одна живая душа не в силах будет вынести такой картины.

Честно говоря, план Планетарного Демона вызвал у Инфелиго несказанное восхищение. Хотя восхищение – не то слово. Он испытывал откровенную зависть, какую испытывает облапошенный мошенник к более удачливому сопернику, который сумел оставить в дураках весь белый свет.

Инфелиго красочно представлял картину восхитительных яств, которые вскоре украсят обильный стол Планетарного Демона, и при этом едва не изошёл слюной. Ну почему он не столь всеяден? Он бы уже давно устроил всеобщее побоище! Уж он бы попировал!

Бесконечный сладостный пир. Уплетать всё подряд, набивать утробу в своё удовольствие, наворачивать одно лакомство за другим, и так без конца и края. Можно ли себе представить большее наслаждение?

И плевать он хотел на то, что будет потом, когда закончится роскошный банкет. Пусть даже после него ничего не останется. Главное – насладиться едой, набить брюхо до отвала, истребить всех мягкокожих и разную нечисть до конца, высосав из них всё до мозга костей, до последней капли крови.

– Жаль, Инфелиго, что у тебя такой слабый желудок, – прочитав его мысли, прошептал Планетарный Демон. – Будь иначе, мы могли бы заключить нечто вроде сделки. А мыслишь ты точь-в-точь как я. Прямо так и просится сказать: мой брат по разуму.

«Так давай же заключим сделку! – Если бы Инфелиго мог, то выпалил бы эти слова, но на самом деле они лишь пронеслись у него в голове. – Послушай, брат по разуму, пощади меня, и ты не пожалеешь. Я тебе пригожусь. Я могу ещё многое, очень многое для тебя сделать».

Но внимание Планетарного Демона уже занимали другие дела, и он не слушал мысли некогда могущественного, а теперь совершенно беспомощного члена Совета Семи.

В любом случае от них было мало проку. Инфелиго понимал, что изменить уже ничего нельзя.

Хотя если трезво раскинуть умом, то что, собственно говоря, он может Планетарному Демону предложить? Разве у него есть что-нибудь, чего у того ещё нет?

Этот монстр скоро заграбастает себе всё, что наработали за эти долгие века члены Совета Семи. Он уже взялся прибирать их труды к своим рукам. И уж наверняка доведёт дело до конца.

– Готов приступить к исполнению задания, господин, – раздался голос Крайгворма, прервавший размышления Инфелиго.

– Тогда вперёд, – скомандовал Планетарный Демон, – прикончи их всех до единого. И чтоб ни мокрого места, ни духа их здесь не осталось. Ничто здесь не должно напоминать об их существовании. Ты меня понял?

– Так точно, господин, – ответил Крайгворм.

Инфелиго увидел, как огр спускается с холма. До слуха Инфелиго донеслось громкое жужжание, и в тот же момент откуда ни возьмись появились полчища смертоносных созданий. Отвратительные, несущие гибель существа, сотни безжалостных убийц рождались прямо из воздуха и направлялись к деревне мятежников.

Крайгворм хрипло завопил старинный боевой клич, служивший ограм со времён глубокой древности, когда они были дикой и свободной расой.

Огр стрелой нёсся с холма, размахивая длинными руками, а вслед за ним, сотрясая воздух пронзительными криками, мчались сотни сотен вихревых существ и мрачных зубастых теней.

Билли пронзили холод и дикий страх – это ощущение он ни с чем не мог перепутать. Он помнил его с того самого дня, который круто изменил его жизнь. Теперь он знал наверняка, что это ощущение предвосхищает появление страшного монстра – то же самое мальчик пережил во время катастрофы круизного лайнера «Холидей Первый».

– Он здесь, Чертяка! Он вернулся! – вскочив с места, отчаянно закричал Билли.

Но слова были излишни, Старый Чёрт не хуже Билли чувствовал присутствие Планетарного Демона. Резко вскинув голову, он увидел, как к деревне с горы мчится верзила-огр.

От него не отставала туча отвратительных существ, сопровождавшая спуск истошным визгом, который более всего походил на завывания зимнего ветра.

– На помощь, Малыш! – отчаянно взвыл Чёрт.

При этом он выпалил самое убийственное заклинание, которое только имелось в арсенале моторного беса. Это заклинание открылось ему в ту секунду, когда взрыв разносил в клочья невезучий «Холидей Первый», и в нём заключалась смерть, смерть и смерть. Столько смерти, сколько могли вместить мысли Старого Чёрта. Столько смерти, сколько Чёрт был в состоянии навлечь. Вслед за заклятием он стал изрыгать свои отборные ругательства, сотрясая воздух ядрёной бранью, сокрушительными проклятиями и смачной матерщиной.

Но сколько бы страсти он ни старался вложить в свои виртуозные ругательства и заклинания, он сознавал, что все усилия пропадают даром. В сражении с армией призраков смерти он был так же беспомощен, как муравей против слона, не говоря уже о том, что предпринимать какие-либо решительные меры было слишком поздно.

Но внезапно Чёрт ощутил, что его сила объединилась с силой мальчика и действенность заклинания возросла в несколько раз. Образовался некий магический эквивалент пулемётной очереди, в древние времена пришедшей на смену одиночным зарядам.

Благодаря их совместному удару было обезврежено несколько сотен призраков.

Но для Чёрта это было весьма слабым утешением: множество сотен ещё оставалось в живых! Сопротивление мягкокожего мальчика с Чёртом лишь разожгло их пыл, и они взвыли громче и страшнее прежнего.

К тому же магический удар не коснулся огра. Этой хитрой бестии удалось его избежать. Как ни в чём не бывало он мчался вниз, на ходу выкрикивая команды следующим за ним призрачным подчинённым.

Если бы деревню атаковало подразделение «Бурых медведей» или «Одиссеи», то при такой плотности огня на десять миль в окружности уже не оставалось бы ни единого живого существа. Но духи, следовавшие за Крайгвормом, не были обученными призраками смерти и действовали медленно и бестолково. Призраки смерти по демонским меркам существа довольно медлительные. Недаром для выполнения боевого задания их запихивают в боеголовку или гоблинпатрон, которые должны доставить убийцу к цели. Сам по себе призрак смерти двигается не многим быстрее обычного человека. Зато он спокойно выдерживает не только адское пламя, но и взрыв ядерной боеголовки, отлично чувствует себя в воде, под землёй и в солнечных недрах. Никто не знает, чем занимаются призраки смерти на своих огненных планетах, но по доброй воле они никогда не выходят в холодный мир, а будучи вытащенными с помощью заклинаний, готовы убить всякого, лишь бы поскорей вернуться в родимую Преисподнюю. Немалую долю пищи пожиратели ненависти из Совета Семи получали от этих буйных существ, которых примиряет с рабством лишь возможность вволю убивать ненавистных рабовладельцев.