Эмоции же имели совсем иную природу возникновения. Любовь, если говорить о высоком чувстве, которые избранные создания испытывают по отношению к другим, была ему чужда по сути. Его демоническое происхождение допускало лишь проявление этого чувства по отношению к самому себе, что на самом деле служило основой инстинкта самосохранения. Что же касается жалости или сострадания, то они находились вне пределов его восприятия, поскольку эти чувства объединяют и, значит, смертельно опасны для разобщенной сущности демона.

Зато другие чувства – ненависть, гнев и зависть – накапливались в нём в течение долгих тысячелетий и достигли такого уровня, что едва помещались в «теле» Планетарного Демона. А давать им выход Планетарный Демон не мог, ибо это значило усиливать его извечных конкурентов – пожирателей ненависти. Однажды демон уже дал волю чувствам и жестоко за то поплатился. Теперь ему необходимо было расти дальше – увеличиваться в размерах, иначе он попросту лопнул бы, распираемый запертой ненавистью.

Единственный выход из положения он видел в том, чтобы низвергнуть Совет Семи. Тогда, захватив весь принадлежащий его членам неимоверный запас телесных и бестелесных душ, он получит пищу, благодаря которой насытит и расширит своё изголодавшееся «тело» и, главное, сможет дать выход распиравшим его эмоциям.

Планетарный Демон ничуть не сомневался, что осуществление его плана приведет к галактической войне, благодаря чему ему достанется изрядный куш в виде постоянной крупной поставки душ, приправленных ненавистью и страхом. Это позволит ему утолить голод и начать расти. Конечно, немалую часть ненависти украдут члены Совета Семи, но, когда в Галактике останется слишком мало разумных существ, перевес окажется на его стороне, и Совет пожирателей будет обречён на самую жалкую гибель.

А уж потом он сможет поддерживать свой рост в течение бесчисленных тысячелетий, подпитываясь за счёт тех, кто останется в живых, да и просто пожирая неодушевлённую материю.

К каким последствиям приведёт эта разрушительная катастрофа, не сожрет ли он ненароком всю Вселенную? Пока такой вопрос его нисколько не волновал. Чего-чего, а времени у него будет более чем достаточно, чтобы разобраться со всеми вопросами, от которых зависит его бессмертие.

Все бы шло своим чередом, если бы не Таня Лоусон. Откуда только она взялась? Появилась в самый неподходящий момент и обрушила на полчища мелкой нечисти под предводительством огра Крайгворма сокрушительный удар. Одним махом разрушила все его планы. Такого демон, конечно, предвидеть не мог.

И как только смертной такое удалось? Это было за пределами всякой логики. Он, Планетарный Демон, организовал крупную космическую катастрофу, столкнул русских с американцами, спровоцировал эти народы на войну и теперь всего лишь хотел замести следы своей причастности к этим событиям, уничтожить единственных свидетелей – ребёнка-гуманоида и моторного беса. Это было необходимо, чтобы не дать пожирателям принять ответные меры. Пусть бы они и впредь искали предателя в своём дружном коллективе, не мешая ему набивать утробу. Казалось бы, что проще? – однако именно здесь женщина спутала ему все карты. Такое могло привидеться разве что в кошмарном сне.

Теперь же она, как пить дать, уже находилась на пути к тому, чтобы с такой же головокружительной скоростью разнести в пух и прах все прочие составляющие замысла Планетарного Демона. Впрочем, в одном можно не сомневаться, с Советом Семи Таня Лоусон не свяжется. Не самоубийца же она на самом деле? А это значит, что ещё ничто не потеряно, просто вместо двух свидетелей придётся убирать два полицейских корабля, набитых свидетелями. Задача, прямо скажем, не из сложных.

В другой раз за ним бы дело не стало. Действовать сокрушительно и без промедлений в его боевом уставе числилось правилом номер один. В другой раз он собрал бы все оставшиеся силы и в два счета расправился бы с Таней и её приспешниками. Разделать её под орех ему стоило бы не большего труда, чем разрушить русскую базу.

Но усилия, предпринятые в последнее время для воплощения своего плана, истощили магический ресурс Демона. Ему требовалось время, чтобы восстановить силу. Тогда этой женщине несдобровать. А уж когда пограничные стычки перерастут в войну метрополий, он сможет с легкостью разрушать целые планеты.

Но как раз времени ему сейчас и не хватало, поскольку действовать нужно было быстро и решительно. Совет Семи мог послать вдогонку за свидетелями ещё кого-нибудь, и тогда его тайный замысел раскроется.

К счастью, возможность восстановить силы сама приплыла ему в руки. Как говорится, на ловца и зверь бежит, и в качестве последнего явился затянувшийся поединок Дэвида и Влада.

Планетарный Демон в один миг пронзил даль отделяющего его от противников гиперпространства и оказался там, где два смертных врага готовились к решающей схватке.

Будь у него хоть крупица чувства юмора, представшая перед ним сцена, несомненно, заставила бы его улыбнуться.

Всего мгновение отделяло соперников от финальной схватки. Оба припасли смертельно опасное магическое оружие, служащее как для защиты, так и для нападения.

Планетарный Демон быстро сообразил, что обстоятельства складываются как нельзя лучше. В его власти было не только подогреть страсти и вывести поединок на более высокие уровни, но также подпитаться высвобожденными в результате борьбы эмоциями – то, что ему как раз сейчас было крайне необходимо. Мало того, два киллера, привыкшие думать лишь о выполнении задания и о собственной безопасности, схлестнулись посреди небольшого курортного городка, которому в результате дуэли предстояло быть стёртым с лица земли. Двадцать тысяч невинных жертв – неплохая пожива для того, кто понимает толк в людоедстве.

Для начала демон пригляделся к мужчинам, пытаясь найти у них ахиллесову пяту. Его внимание сразу же привлекла «Ищейка» – маленький эльф и верный помощник Влада, который на этот раз выслеживал Дэвида, сообщая своему хозяину все обнаруженные им подробности милым его сердцу голосом.

Кому именно он принадлежал, догадаться было нетрудно, так как мысли бойца были целиком поглощены одним человеком, и Планетарный Демон не без некоторого содрогания обнаружил, что штуковина говорит голосом той самой бабы – Тани Лоусон, этой проклятой Немезиды.

Оба мужчины испытывали к ней одно и то же чувство любви, которое подорвало их волю и внесло смятение в поставленные задачи. Если прежде Планетарный Демон одобрял это чувство, поскольку надеялся, что оно помешает людишкам вести расследование, то теперь появилась опасность, что это же чувство не позволит состояться кровавому поединку. Впрочем, в нужную минуту он сумеет подтолкнуть бойцов к решительным действиям.

Демон затаился и приготовился ждать.

Дэвид был на пределе. Ненависть у него уже достигла опасной черты и отчаянно билась в застенках вины и угрызений совести, как обычно колотится сердце от рассказов Эдгара По.

Первым пустил в ход оружие Влад – магический котёл с кипящим маслом.

Но, к его глубокому разочарованию, заклятие не достигло цели. Дэвид ловко увернулся от оголтелой своры голодных и жаждущих его плоти горячих красных ртов, которые унеслись прочь, калеча и убивая мирных жителей, оказавшихся на их пути.

Влад напрягся, силясь обнаружить хоть какие-нибудь признаки своего врага, но безуспешно. Куда же он подевался? Куда запропастился? Он должен был ответить ударом на удар, но промолчал. Такое поведение Дэвида настораживало.

Сколько Влад ни старался его отыскать, везде натыкался на пустоту. Дэвид исчез бесследно. Будто сквозь землю провалился. Превратившись в зрение и слух, Влад, казалось, уже чувствовал на себе вражеский взгляд, хотя знал: этого не могло быть. У него была очень надежная и очень сильная защита, пробить её задача не из лёгких.

«Верно, он вновь засел у себя в берлоге и готовится к атаке», – подумал Влад.

Прожогину было крайне неприятно осознавать, что за врагом оставалось преимущество ответного удара, но Дэвид удара не нанёс. Он совершил, так сказать, небольшую разведку боем, прощупав оборону врага и никак не обозначив свои возможности.