— Да, — Юки посмотрела на меня и улыбнулась. — Нужно внимательно следить за твоим котом.

— Так и сделаем, — я улыбнулся в ответ. — Скоро сюда придет командир местных ребят. Может быть, из разговора с ним мы еще что-то узнаем?

Капитан Эрик рон Риз был похож на молодую и сильно увеличенную версию урода-полковника из первого «Аватара». Ростом примерно с меня, но заметно массивнее, с коротким ежиком светлых волос, двумя шрамами на правой скуле и спокойным взглядом матёрого хищника. На поясе у капитана висели ножны с впечатляющим кинжалом и кобура с ПП—77, который в Легионах ласково называют «Огоньком».

Он пришел ко мне в камеру вечером, после того как нас с котом уже покормили. Представился, уселся за стол и, сложив руки на столешнице, кивнул мне на место напротив.

Представляясь, капитан назвался оператором установки «Возмездие», и пока он шел к столу, Юки объяснила мне существующие расклады.

Дело в том, что противокосмическая установка не танк, и на ней установлен искусственный интеллект запредельного в местных реалиях уровня. Алгоритм работы, задачи и область применения такого оружия закладывается главным оператором на Аргоне. Здесь же, на местах, все операторы — условные пользователи, не способные изменять основные задачи. Для работы им не требуется слияние, только допуск, который передается в установленном командованием порядке. То есть этот Эрик не может развернуть «Возмездие» и влепить из него по столице Империи Ордов, если это не предусмотрено инструкциями. Операторы на местах управляют установкой как артиллеристы орудием. Обслуживают и обозначают приоритетные цели из существующего диапазона. Им вроде как не требуется даже слияние.

Визит ко мне капитана чем-то напомнил фильмы, в которых к герою в тюрьму приходит какой-нибудь чувак из правительства с предложением, от которого нельзя отказаться. Эдакий спаситель с условием….

Сдержав неуместную улыбку, я сел напротив, откинулся к спинке и изобразил на лице легкую заинтересованность.

Капитан ничего не сказал. Он просто сидел и смотрел на меня, очевидно прикидывая варианты предстоящего разговора, отчего происходящее стало еще больше похоже на фильм. В его взгляде не было ни неприязни, ни интереса. Так смотрят киногерои с афиш…

Молчание длилось минут пять, когда Эрик наконец кивнул каким-то своим мыслям, шевельнул нижней челюстью и пробасил:

— Я не собираюсь тебя допрашивать. Нам нужно поговорить.

— Хорошо, — я кивнул, — давай поговорим. Только для начала расскажи, за что меня арестовали?

— Не знаю, — капитан качнул головой. — В приказе командира Первого, завизированном Его Величеством, говорится лишь о том, что тебя необходимо задержать и максимально быстро отправить на Аргон. Там же говорится, что никаких воздействий к тебе применяться не должно. Причина твоего задержания в приказе не указана, что само по себе достаточно странно.

— А максимально быстро — это как? — воспользовавшись паузой, уточнил я.

— Завтра, после совещания с адмиралом Рейном, мы отправим корабль, — сцепив в замок пальцы, пояснил капитан. — Я бы отправил тебя уже сейчас, но не могу этого сделать без личного распоряжения Его Превосходительства. Адмирал сейчас занят. Освободится только завтра утром. Время поговорить у нас есть.

— Да, конечно, — я кивнул. — О чем ты хочешь поговорить?

— О том, что произошло тридцать семь лет назад, — Эрик вздохнул. — О твоем появлении я узнал только сегодня. Удивился… Затем просмотрел послания от местных властей и связался с советницей Императора. Госпожа Билата рассказала мне о твоем появлении, вчерашнем покушении и ее собственных подозрениях.

— То есть ты уже знаешь, что я частично потерял память и не помню, что произошло в Третьем Секторе?

— Да, знаю, — капитан кивнул и попросил: — Покажи шрамы у себя на груди.

Я пожал плечами, стащил футболку и продемонстрировал собеседнику то, о чем он просил. Просидев так пару минут, вернул одежду на место и уточнил:

— И что ты увидел?

— А тебе самому ничего не кажется странным? — небрежно произнес капитан. — Начнем с того, что версия с семнадцатым Миражом выглядит правдоподобно. При осмотре того, что осталось от тех кораблей, на Фениксе — флагмане эскадры — не досчитались тяжелого разведчика. Его обломков тоже не нашли.

— И… — я непонимающе поморщился. — Что мне должно показаться странным?

— Все! — Эрик нахмурился. — Почему ты покинул корабль? Почему при тебе не нашли искусственный интеллект, который должен был управлять капсулой и посылать сигналы бедствия? Почему, наконец, у тебя на груди шрамы?

М-да… А ведь и правда… Что-то я не задумывался по этим вопросам. Нет, с третьим вроде понятно, но первые два…

Вот зачем было сваливать с космического корабля в спасательной капсуле? Что мне мешало улететь куда-то подальше, подать сигнал бедствия и присоединиться к флоту Третьего Сектора? Если я уже сбежал, то на хрена мне сдалась эта капсула? Нет, понятно, что какое-то объяснение этому есть, но сейчас можно только гадать. Впрочем…

— Корабль, возможно, был поврежден, — пожав плечами, предположил я. — С искусственным интеллектом могло произойти что угодно. Ты же знаешь, что случилось с искинами на тех трех планетах? Ну а шрамы… — я вздохнул. — С ними, думаю, все понятно и так. То, что изменило экипажи кораблей, очевидно, действовало через импланты. Не знаю, как именно это происходило. Сейчас я даже не помню, для чего нужны грудные импланты.

— Улучшение физиологии, мониторинг состояния, защита от излучений, биологическая защита, лучшая психологическая устойчивость и еще много чего, — заученно пояснил Эрик. — Только мой вопрос заключался в другом. Дело в том, что на семнадцатом есть медблок, и он никак не связан с управляющим искином. В нем ты спокойно мог удалить грудные импланты, но тогда от шрамов не осталось бы и следа! Понимаешь?

— Нет, не понимаю, — я покачал головой. — Что мне мешало остановить операцию, если кораблю угрожала опасность?

— Ты не мог этого сделать, и твой искусственный интеллект тоже не мог, — терпеливо пояснил капитан. — Медблок не подчиняется командам раненого. Не просто же так он автономен на всех кораблях. Ты должен был долежать до того момента, как ткани срастутся. Операцию можно было остановить только извне…

— Он прав, — тут же подтвердила в голове Юки. — На корабле с тобой был кто-то еще…

— Не помню… — я тяжело вздохнул и опустил взгляд. — Получается, где-то в Третьем Секторе летает еще одна спасательная капсула? Или тот, кто был со мной, погиб вместе с кораблем?

— Корабль не погиб, — уверенно произнёс капитан. — Незадолго до неминуемой гибели разведчика искин бы отправил соответствующий сигнал. Так принято на флоте. Оператор не может отменить такое послание. Так что «Росчерк» до сих пор в строю. Его управляющий искусственный интеллект продолжает выполнять задачу, поставленную оператором. Возможно, тот человек тебя не обманывал.

— «Росчерк» — это имя того корабля? То есть он может прятаться на одном из планетоидов Талеи?

— Да, — Эрик кивнул. — И у меня к тебе просьба. Повторяю, это не допрос, но не мог бы ты передать мне запись своего нахождения в офисе АлКарго? Мне нужно знать, о чем вы разговаривали с Дэйвом и посмотреть на того сарха.

— Без проблем…

Я попросил Юки сделать мыслезапись и перекинуть ее собеседнику. Это заняло минут семь, Эрик просматривал мои приключения раза в три дольше.

Вообще очень удобная штука. На такой записи, как пояснила напарница, четкую картинку восстановить нельзя, но с опознанием человека никаких проблем не возникнет. Запахи и вкус тоже передаются с помехами, однако все разговоры сохраняются в мельчайших деталях. Записать нельзя только мысли. Для этого в момент события нужно иметь работающий искин, и хорошо, что-то у меня вчера его не было. Капитану не обязательно знать мое реальное прошлое.

Закончив просматривать мыслезапись, Эрик грубо выругался, вздохнул, устало прикрыл глаза и замолчал. Со стороны было видно, что он о чем-то усиленно думает, но не находит решения.