Я вздохнул, готовясь к новому поражению. Но в глубине души я был благодарен деду за эти уроки. Ведь каждая партия, каждый разговор с ним оказывались познавательными. Своего деда я не помнил, но к этому испытывал родственные чувства. Сложно не почувствовать ничего к людям, которые о тебе заботятся с раннего детства.

Наконец, после нескольких часов изнурительной игры, дедушка закрыл шахматную доску. Я наблюдал, как он достал потрепанную кожаную книжицу и аккуратно записал результаты наших партий. Пять поражений. Снова. Я мельком взглянул на страницы — там уже было более тысячи записей о моих проигрышах. Это немного раздражало, но я старался не подавать виду.

— Что ж, Максим, — сказал дедушка, убирая книгу, — на сегодня достаточно. Ты показал себя достойным противником.

Я сдержанно кивнул, понимая, что это лишь вежливость, он всегда так говорит. До достойного противника мне было еще очень далеко.

— Благодарю за игру, дедушка, — ответил я, вставая из-за стола. — Могу я идти?

Получив утвердительный кивок, я покинул библиотеку. Выйдя в коридор, я глубоко вздохнул, наслаждаясь свободой. Шахматы — это, конечно, полезно, но иногда они утомляли меня до невозможности. Да и практичной ценности я от этой игры не видел, скорее, это была возможность поблагодарить старшего родственника за то, что я имею сейчас. Мне несложно, а ему приятно.

Возвращаясь в свою комнату, я увидел перед ней Милу, которая явно ждала меня. Едва я появился, она низко поклонилась.

— Почему ты здесь, разве тебя не должны были отослать домой?

Девушка вздрогнула от вопроса, как от пощечины, а после посмотрела на меня глазами, в уголках которых собиралась влага.

— Молодой господин, — начала служанка дрожащим голосом, низко кланяясь, — я… я не знаю, как выразить свою благодарность за то, что вы сделали сегодня. Вы защитили меня, никто другой не осмелился бы.

Её слова, наполненные искренней признательностью, заставили меня почувствовать странное тепло в груди.

— Это мой долг — защищать своих людей и моя ответственность как аристократа и представителя рода Темниковых. Разве я мог остаться в стороне? — пожал я плечами. — И все же, почему ты не отправилась домой? Разве бабушка не приказала отослать всех служанок?

Девушка подняла на меня взгляд, полный боли и отчаяния. По её щекам покатились маленькие хрустальные слезы, оставляя влажные дорожки на бледной коже.

— Молодой господин, — прошептала она, словно боясь, что кто-то может подслушать, — мне… мне некуда идти. Мои родители продали меня сюда в качестве служанки. Я не нужна им, у меня нет дома, куда можно вернуться. Это место — единственное, что у меня есть.

Её слова ударили меня, словно молот. Я вспомнил свою прошлую жизнь, где подобное обращение с детьми считалось преступлением. Но здесь, в этом мире, такая судьба, видимо, была в порядке вещей, просто я до этого с подобным не сталкивался.

— А ты знаешь, Мила, в чем-то мы с тобой похожи. Я тоже живу без отца и матери.

— Но ведь у молодого господина отец — важный человек, он живёт в столице, разве нет? — спросила она, явно несколько озадаченная моими словами, видимо, об этом девочка ранее не задумывалась.

Я пожал плечами. Даже спустя годы, проведённые в этом мире, мысли о моём положении всё ещё вызывали у меня смешанные чувства.

— Мой отец — министр финансов при императорском дворе, — произнёс я, безразличным тоном. — А я — незаконнорождённый. Меня сослали на другой край империи, чтобы я не мешался и не портил репутацию семьи.

— Я даже и не думала, что…

— В общем, ладно, — прервал я девушку, махнув рукой. — Возвращайся в свою комнату. Я поговорю завтра с бабушкой. Думаю, я смогу ее уговорить и ты сможешь остаться.

Лицо совсем молоденькой девушки озарилось надеждой, но я поднял руку, предупреждая её радость.

— Но ты должна быть готова, что управляющий может снова издеваться над тобой. Да и старшая служанка имеет право приказывать тебе делать вещи, которые будут тебе не по душе. Если это случится, сразу говори мне. Поняла?

Мила глубоко поклонилась, её длинные светлые волосы рассыпались по плечам.

— Да, молодой господин. Я готова к этому и поверьте я вас не подведу. Спасибо вам!

— Хорошо, а теперь иди. Уже поздно.

Мила ещё раз поклонилась и поспешно удалилась. Я проводил её взглядом, пока она не скрылась за поворотом коридора, после чего вошёл в свою комнату.

Моя спальня была просторной, но не роскошной. Большая кровать с балдахином, письменный стол у окна, шкаф с книгами и одеждой — вот и всё убранство. Я подошёл к столу, но не стал зажигать свечу. В прошлый раз за свет в окне бабушка устроила мне настоящий разнос, и повторять этот опыт не хотелось. В поместье после отбоя могли бодрствовать только слуги и охранники. И то, первые в случае крайней необходимости.

К счастью, луна была полной, и её серебристый свет, проникающий через окно, давал достаточно освещения. Я достал ту самую книгу в красном переплёте — единственная работа о магии, которая у меня была.

Устроившись поудобнее, я открыл её на уже знакомой странице. Слова, написанные витиеватым почерком, словно оживали под лунным светом:

«Мана поступает в тело по мере дыхания, циркулирует по нему, собираясь в сердце. Чем сильнее мана в жилах, тем больше её попадает в сердце, и тем быстрее формируются заклинания».

Я вздохнул, вспоминая, сколько времени потратил на то, чтобы понять эти, казалось бы, простые слова. Будь я обычным восьмилеткой, вряд ли добился бы чего-то. Но опыт прошлой жизни и упорство позволили мне постичь азы этой науки. Да и кто бы не захотел стать магом, когда в этом мире это обычное дело? Тем более, мне повезло родиться как раз в семье аристократов и магов, так что я был уверен, что рано или поздно у меня что-то выйдет.

С четырех лет я постоянно тренировался, и в итоге это не прошло даром. Я научился ощущать ману, чувствовать, как она течёт по моему телу, собираясь в сердце. А около полугода назад я наконец смог использовать её для того, чтобы двигать предметы. Правда, я не собирал ману в сердце, как сказано в книге, а выпускал через руку. Ведь чтобы использовать магию полноценно, мне нужно было понять, как работают эти самые «слова». Как облачать их в силу.

Да уж, когда в прошлой жизни преподаватель уголовного права говорил мне, что слово — это мое оружие, я никогда не думал, что это может быть настолько буквальным.

Погрузившись в чтение, я не сразу заметил, как что-то изменилось в комнате. Лёгкое дуновение ветра, едва уловимое движение… Мои инстинкты мгновенно насторожились.

Слугам было запрещено посещать моё крыло в это время. Дедушка и бабушка никогда не входили без предупреждения. Оставался только один вариант — вор или убийца.

Сердце забилось быстрее. Я вспомнил приключенческий роман, который недавно читал. Там было нечто похожее, когда героя пытались атаковать внезапно со спины.

«Главное — эффект неожиданности», — пронеслись строки романа в голове.

Не давая ночному гостю лишних секунд на размышления, я резко вскочил, одновременно пиная табурет, на котором сидел, назад. Краем глаза я успел заметить высокую фигуру в чёрном одеянии и тканевой маске на лице. Точно убийца!

Табурет с глухим стуком ударился о ноги незваного гостя. Тот явно не ожидал такого поворота событий. Он попятился назад и с грохотом повалился на пол. Прямо туда, куда я и ожидал.

Не теряя ни секунды, я сконцентрировался на потоке маны внутри себя. Время словно замедлилось. Я чувствовал, как энергия течёт по моим венам, собирается в сердце, а затем устремляется к кончикам пальцев.

Взгляд упал на старый шкаф с книгами. Я давно заметил, что он шатается, но всё забывал сказать об этом слугам. Теперь это могло сыграть мне на руку.

Сосредоточившись изо всех сил, я направил поток маны на шкаф. Почувствовал, как невидимые нити энергии обвивают его, подчиняя моей воле.