Например, когда мы вскрыли последнюю руну, на пустой площадке для барбекю на вершине небольшой горы, отдача меня вырубила. Я осел прямо возле скалы, рядом с отпечатком окровавленной ладони, а пришёл в себя от того что Страйгор нализывал мне лоб. Лоб, надо сказать, уже болел. Ну, кто сталкивался с шершавыми языками кошек, тот понимает… Не знаю, что за странные ласки были у кота, но вряд ли именно они привели меня в чувство.

«Ты живой. Твоё тело выдержало!» — сообщил мне Повелитель Верховных Сил.

— Что это… — выдохнул я, едва ворочая губами. Встал на четвереньки. Голова распухла, но дурнота уже уходила.

«Ты собрал осколки руны в одну!» — торжественно заявил Страйгор. Он ходил вокруг меня, задрав хвост трубой. «Не вижу, какая это способность, но это должно быть нечто весомое, нечто важное! И твоё тело выдержало!»

Хорошо, что выдержало. Хорошо, что сыграла ставка на «прокачку». Осталось понять, а что именно мне досталось. Лазеры из глаз? Пусть это будут лазеры!

Так, стоп.

— Что значит «тело выдержало»? Могло не выдержать?

«Магический потенциал носителя не безграничен. Большое могущество могло не принять. Мои расчёты показывали высокую вероятность хорошего исхода. Не бери в голову, серый»

— Ты это… Что значит, могло не принять?

Кот уже понял, что ляпнул лишнего.

«Не бери в голову. Всё рассчитано. Я же собирался управлять этим телом и этими силами, помнишь?»

Я хмыкнул. И тут со стороны клетки раздался удар. Хитрый Пёсик снова атаковал решётку. Вообще не обучаемый. Ладно, пора ехать.

«Мне некомфортно рядом с ним. Раз дело закончено, позволь я уберу его из твоей псины? Я ведь могу выбивать из него носителя каждый раз, серый! Один удар и…» — Страйгор сел, поднял лапу и выпустил когти. Кстати, надо их постричь.

— Пожалей собаку, а? — возмутился я. — Живодёр!

«Псинолюб!»

— Мы это уже обсуждали, — с укоризной ткнул я в него пальцем. — Давай не будем возвращаться.

«Когда ваша связь окрепнет, что ты будешь делать?»

— Она ведь не сразу устанавливается, верно? Полагаю, для этого потребуется много времени, друг мой. К тому времени, как Хитрый Пёсик сможет меня забрать, быть может, мы с тобой уже будем правителями в какой-нибудь Никарагуа.

Страйгор мечтательно мяукнул. А я попытался вспомнить, где это Никарагуа вообще находится. Далеко отсюда, короче. Вообще, надо было бы начать с Польши. Говорят, хорошая традиция.

Я подошёл к клетке, где притих наш сиделец. И тут мне стало немножечко неуютно. Расслабленные лёгкостью добычи рун мы со Страйгором вели себя так, словно вокруг никого не было.

Хитрый Пёсик ведь нас слышал. И теперь у него есть мой голос, а значит мой пол, мой голос и то, что я разговариваю с котами. Не слишком большая выборка, но уже зацепка. Если он передаст эту информацию себе в «облако»…

— Твою ж раскладушку… — сказал я вслух.

«Ты что-нибудь чувствуешь?» — рядом оказался кот. — «Какие силы ты в себе ощутил, серый?»

— Похоже, интеллект подрос…

Чего уже скрываться-то. Сгорел сарай, гори и хата. Не знаю аналогов этой поговорки в этой стране кимчи и соджу.

«Что такое, серый?» — встревожился Страйгор.

— Надо вышибать нашего друга, пока он не передал наше общение куда следует, — вздохнул я. В клетке глухо заурчали. Слышит, нас Хитрый Пёсик и понимает. Но, как собака, сказать ничего не может.

«Позволь, я сделаю это?» — облизнулся кот. Шерстяной маньяк…

Мне вспомнился старый добрый фильм «Большой куш», где один из героев фильма просил помощника посмотреть внутри собаки, и отморозок, не ставящий чужую жизнь ни в грош, оказался в шоке перед таким предложением.

Отчего и покинул мир живых.

— Слушай, а разве никак иначе нельзя выбить этого Пёсика из собачки? — поинтересовался я.

«Вероятно можно. Любые сильные эмоции носителя», — предположил Страйгор, — «Но зачем изобретать колесницу, когда есть проверенные способы. Снимай одеяло, я всё сделаю сам!»

Кот подошёл к клетке и вцепился в покрывало когтями, подтягиваясь. В ожидании повернул ко мне почти улыбающуюся морду.

— Должен быть иной способ!

«Должен», — согласился кот, — «Но мне нравится этот. Открывай его!»

— Отойди…

То, что пришло мне в голову, было похоже на поступок сумасшедшего. Но почему бы и не попробовать. Запускать злобного кошака к Аги не хочется абсолютно. Лучше свисток с ультразвуком использовать. Что тоже не хочется.

Я вытащил из машины купленную днём вкусняшку. Сушёное говяжье лёгкое, от запаха которого глаза слезились! В здравом уме никто такое кушать бы не стал.

Кроме собак, разумеется. Эти же вечные ценители самого вонючего и невкусного.

«Что ты опять задумал, а?» — зашипел Страйгор. Я бесцеремонно подхватил кота и сунул в машину. Закрыл дверь, не дав бестии вырваться наружу. Затем подошёл к клетке, сдёрнул с неё одеяло.

«Стой! Стой!» — взвыл кот.

Я же присел на корточки перед Хитрым Пёсиком. Да, взгляд у Аги изменился. И лучше быть добрым глупеньким мальтипу, чем разумным божеством. В глазах собачки плескалась чуждая ненависть. Словно внутри затаился демон. Впрочем, что значит «словно».

Верхняя губа Аги поползла наверх, глухой рык усилился. Ну такого не грех, конечно, и цапнуть. Но это не наш метод. Сначала пряник. Кнут всегда успеется, вон он в машине беснуется.

— А кто тут у нас такой хороший мальчик? — весело спросил я. ­ — А кому тут принесли вкусненькое? Аги, мальчик, иди ко мне!

Я похлопал по колену, левой рукой протягивая угощение.

— Иди сюда хороший. У меня для тебя есть сладенькое!

«Ты что творишь!» — кот с выпученными глазами прижался к стеклу изнутри машины. «Серый!»

— Давай-давай, Аги, иди сюда.

Хвост пушистика дёрнулся. Хитрый Пёсик мотнул головой, а затем бросился на прутья, отчего клетка содрогнулась.

— А хочешь мячик? Хочешь? Смотри, мячик!

Я достал из кармана игрушку. Ударил ею о землю. Резиновый мячик подскочил, и весело запрыгал по земле.

Хитрый Пёсик проследил за падением. Хвостик шевельнулся ещё раз. Вселенец задрожал, попытался лечь и закрыть лапами уши.

— Давай, Аги, играть! Играть!

Я подложил говяжье лёгкое к прутьям клетки и тут Аги взвизгнул, а через секунду уже стояла на лапках, вилял хвостиком и радостно попискивал. Злоба улетучилась, и в глупых глазах осталось лишь обожание. Получилось. Я открыл клетку, выпуская собачонку.

«Что если он ушёл сам?» — спросил кот из машины. «Что, если ты сдал ему себя?»

— Ты сам говорил, что Пёсику нужно время для передачи.

Аги сначала вцепился в мячик, а затем ринулся к вкусняшке. Бросил её и снова хватил игрушку, но, в конце концов, определился и зачавкал говяжьим лёгким.

Ну, слава Богу, не взял грех на душу. Теперь надо понять, что же за способность мне досталась. Причём уже вторая неизведанная.

Когда мы вернулись в машину — Страйгор с видом сфинкса восседал на пассажирском сидении, глядя куда-то в пустоту.

— Не злись, — сказал ему я. — Если можно обойтись без боли, то…

Он повернул ко мне голову:

«Иногда лучше обойтись малой боли без великой. Когда-нибудь твоя сердобольность тебя убьёт. Правитель мира не имеет права быть слабым. Ундага моя Ундага…»

Страйгор отвернулся и до мотеля не проронил ни слова.

На базе пришло время строить планы на будущее. На календаре уже пятница. Отпуск у меня до вторника. Принимать волевое решение и перечёркивать свою старую жизнь, чтобы двигаться к новой… Ну, не хотелось мне. Силы это здорово, но я ведь человек очень простой. Да, можно иногда переключаться не сверхъестественное, когда захочется развлечься, но посвящать себя всего чему-то такому… Не моё это! Другие приоритеты, пусть и не до конца оформленные.

На закате старой жизни я много раз жалел, что не испытал обычной бытовой радости. Ту, которую многие всячески порицают. Мол, спиногрызы, жена-бензоппила и профуканные годы. Дескать, лучше быть свободным и одиноким в Ницце, чем на даче дрова колоть копать, пока жена борщ варит, а дети в песочнице игрушки доедают.