***

Костя.

Поначалу я решил, что перед нами творение человеческих рук, настолько гладкой была поверхность пола и круглой стена. Потом Мел прочитал скопированную из сети статью про чёрный аспидный сланец, а Ад заверил нас в правоте «семёрки», громко буркнув: «всё верно».

— Где Ваши пещеры-то? — наконец решил поинтересоваться я.

— Вон там! — гордо, будто очертив свою собственность рукой, показал Миша. — Семьдесят метров направо.

Мы очень долго его учили общаться. Прожив год и не погибнув, (непонятно как), он попал к нам с совсем не сформированной способностью думать. Это его и спасло от того ада, в котором он находился. Но какой мальчик замечательный!

— Так пошли, осмотрим и назад! Уже одиннадцать утра. А нам ещё спускаться.

— Нет, Сашка сказал — здесь ночевать будем, а завтра домой уже.

— Здесь? В этом кошмаре? Лёха, точно тебя чертовки на куличики сегодня украдут и попользуют...

— Ха! А не завидуй!

***

Саша.

Побросав вещи, взяли кевлар, фонарики и пошли глядеть пещеры. Я специально уговорил всех остаться на ночь. Сам схожу и дополнительно осмотрю, когда все уснут. У меня ночное зрение, как опция, присутствует, лишь бы процессор не вредил в этот момент. Но подойдя ко входу, мы наткнулись на стену из синкапана, (смеси цемента и армированных волокон). Путь к пещерам был закрыт! Моя версия подтверждалась! На планету высаживались Предтечи, и правительству об этом было известно!

— Ну что, ребята, проход закрыт, миссия выполнена, пошли назад, — поторопился с предложением Костя.

— Там что-то интересное, глянуть-то нельзя, парни? — поинтересовался любознательный Лёха, — Адик, столько пёрли в эту гору, может, посмотрим одним глазком, и назад, с чистой совестью. Как открыть-то?

— Раз кто-то закрыл эту дверь, значит, дверь кто-то хотел открыть позднее, — сказал нравоучительно Миша и поднял к небу указательный палец.

Ад громко и выразительно вздохнул, развернулся и пошёл к амфитеатру. Мы остались стоять. Через пять минут он вернулся с портативными инсталлятором, сетевиком и набором инструментов. Буркнул: «Попробую», и углубился в мерцающие огоньки и циферки.

Миша побежал ловить сороконожку, выскочившую, на свою беду, из-под чахлого десятисантиметрового кустика, неведомо как пробившегося в скале. Мел залез повыше и снимал виды окрестностей. Костя с Лёхой пошли назад и принесли поесть сыра с галетами и консервов. Попили кофе. Прошло два часа.

Тут, шныряющие по каменным выступам, как козлы, ребята вернулись и принесли пустой пакет от кормосмеси «эконом». На высохшей и не растворившейся в сухой щели биобанке гордо стояла эмблема павшей в небытие почти три года назад «DEX corporation».

Меня так потрясла их находка, что я не услышал, как открылась огромная плита. Оттуда, из черноты провала, пахнуло резким запахом гнили и тухлого мяса. В проходе, медленно зажигаясь, мерцали огоньки, показывая путь, и в дали природного тоннеля появлялся свет. Мы стояли у входа, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, не пытаясь даже поверить собственным глазам.

***

Мел.

Мужики водили носами и фыркали. Запах шёл из пещеры и распространялся мощной волной по всему близлежащему пространству. Отключил обоняние. То же самое, видимо, повторили шестёрки. Костя оторвал кусок от импровизированной скатерти и, намочив его в кофе, протянул Лёхе, потом такую же тряпку накрутил себе на лицо.

— Ну, пошли, посмотрим, откуда такая вонь, — сказал Сашка, и мы шагнули навстречу неизвестности.

Прошли три метра, когда надо мной что-то среагировало: раздался голос «Внимание, зафиксировано передвижение», а дверь, открывшая проход и до этого момента стоявшая недвижимо, поехала назад.

Раздался дикий Мишин крик, и он, резко повернув, припустил к выходу. Ад схватил Лёху и кинул его в закрывающийся проход, но дверь неожиданно ускорила свой бег, раздался стук замыкаемых пазов. Тело моего друга скомканно стукнулось о каменную преграду и свалилось мешком на камни.

***

Миша.

Я всё вспомнил. Я вспомнил этот запах. Он называется «анатомичка».

Я там лежал, а все вокруг ходили, смеясь, снимали кожу с разных частей моего тела и рассматривали, как течёт кровь. Я не мог этого помнить, я был маленьким, но мама Света рассказывала ОГ про шрамы на теле и плакала. Она плакала, когда гладила меня по спине, плакала, когда сажала и кормила.

Я вспомнил запах. Я бежал. Запах летел за мной и набрасывался, он хотел утащить меня туда, в бездну, где студенты опять станут снимать с меня кожу. Мимо меня проносились стены ущелья, и скоро я должен был достичь базового лагеря. Но, добежав до него, понял, что запах рядом, он сейчас уже готов схватить и унести туда, в чёрный провал, и я побежал быстрее. Почти внизу, на повороте, забыв про расстояние до края обрыва, я споткнулся… Мои ноги заскользили по влажному мху, ветер примчал запах, я полетел вниз, в бушующий провал реки.

От удара о воду тело непроизвольно выдохнуло и, высунув, наконец, голову из бурной речки, я быстро огляделся. Течение несло вперёд. Мимо проносились выступающие из воды камни, путь из каньона был один — через пороги.

Поверхность реки внезапно стала гладкой. Река тоже чувствовала впереди препятствие и готовилась его преодолеть. Она охладила и успокоила голову, но течение резво принесло меня к водопаду, и я полетел вниз. Пространство заполнилось пеной, полёт продолжился куда-то в глубину. Потом вода с силой подняла наверх и закрутила, поток с ломаемым о камни телом несло вперёд, и не было конца этой дикой гонке.

Наконец, впереди, в трещине скалы, показались жёсткие ветки кустарника. Я смог сгруппироваться и прыгнул, уцепившись за стебли и камни, ломая ногти, но держась. Ещё минут сорок выбирался по щелям. Река умудрилась изрядно меня покалечить, и перед глазами густо замелькали красные строчки сообщений. Во мне не было программ, меня сделали манекеном… И это забытое событие заставило мешком опуститься на землю и закрыть глаза. Я хотел домой, к маме Свете. Но страшным ударом пришла мысль, что я бросил папу и друзей.

***

Смеркалось. К основанию горы, хромая и опираясь на сук, упрямо шёл окровавленный человек в изорванной одежде...

Глава 9

Костя.

В абсолютной тишине пропитанного вонью склепа медленно закрывался доступ к свободе и свежему воздуху. Вот, на волю метнулся Миша. Успел. Мимо меня неуклюже пролетел слегка удивлённый анестезиолог. Дверь ускорила свой зловещий путь и остановила его полёт. В эту минуту все замерли. Даже волны удушающего смрада, казалось, отхлынули от нас.

От удара Лёха как-то резко, со звуком, выдохнул и свалился мешком у каменной преграды.

В два прыжка Мел оказался рядом. Поднял. И замер, обозревая пространство горящими красными глазами.

— Мел, дай я посмотрю. Положи ты его. Мне нужна вода. У нас есть?

— Лёха, Лёш... Ты меня слышишь? Слышишь! Смотри на меня, блин не закатывай глаза! Смотри!

К Мелу как-то медленно и очень осторожно, преграждая дорогу, подошёл Саша, держа руки перед собой.

Я вижу только три пары горящих, как прожекторы, глаз и слышу тишину. Вонь забирается под кожу, ломает виски. Становится жутко. И я, пытаясь уничтожить свой панический ужас, ору:

— Прекратить! Дайте воды! Мел! Помни, ты не убийца, ты — сын Алексея, и он в тебе нуждается!

*

Каменные своды давили. Никогда не любивший психиатрии, я вдруг понял, что мне необходима помощь врача именно этой специальности.

Паника дикими волнами накрывала с головой, не давая разуму удержаться на поверхности. Три жутких чудовища с пылающими глазами, не моргая смотрели на меня.

Алёшка молчал. Его туловище, лежащее у меня на коленях, не подавало признаков жизни, и я сжимал безучастную голову обеими руками и шептал, разом потеряв голос: «Воды. Дайте же, наконец, воды».