Лёг. И, уже засыпая, решил постараться быть полезным, став частью этого древнего механизма!
***
Мы болтались в космосе второй месяц. За истекшие недели я успел наладить контакт с тремя молодыми лейтенантами и ни с кем не поругаться, хоть это было и непросто для кибермодифицированного организма. О моей сущности никто не пронюхал, да и я по неопытности считал, что тоже разобрался в хаосе здешнего поселения. Основную часть времени меня предоставляли самому себе, а отсутствие ответственности за не подчиняющихся мне лично рейнджеров позволяло ощущать себя находящимся в компании «Окся и ко» в круизном туре. Полноту иллюзии подтверждала лаконичная ненормативная лексика, с которой я жил до службы, правда, слегка изменённая из врачебной в служебную, но тоже наполненная гармонией.
Короче, служить было приятно.
Начало дня «Х» также вышло умиротворённым. Доктор Володя тихо сетовал о больной после вчерашнего дня рождения голове и предлагал «пенталгин». Прошлым вечером он угощал нас, своих «избббранных дрррузей!» спиртом из своих запасов. Спирт при этом разбавлялся горячим чаем с сахаром вприкуску, так что сегодня «круг избранных друзей», кроме меня, смотрелся на завтраке вяло.
В круг входили я, навигатор Колян и третий штурман Витя. Уже совсем ночью к нам на огонёк заглянул было прыщавый особист с нашивками майора, Митрий Дмитрич. Понюхав спирт, он благосклонно покачал головой, но пить не стал. Зато сожрал всю оставшуюся закуску и, выдав рекомендации «много не болтать», отбыл. Наш коллектив заметно привял, и мы почти сразу тихо расползлись по койкам.
А сейчас, тщательно пережёвывая бутер с синтетическим сыром на поверхности рыхлого куска кислого хлеба, я узнал, что рядом с нами, в какой-то четверти парсека, выпасает свой «Серенити» альфианский флот. Более того, они выкинули мусор, и последний, не успев раствориться за истёкшие сутки, мирно подплывает к нам.
— И что? — заглотив последний кусок «замазки», поинтересовался я.
— Да, ничего, — приветливо хмыкнул штурман. — Работа тебе нашлась; внезапное появление Митрий Дмитрича — примета хреновая, готовься!
Наш рыдван к этому моменту слегка замедлил ход и, всосав в себя упакованные остатки альфианской жизнедеятельности (!), мирно гудел шестерёнками, разбирая их содержимое по кучкам.
Буквально через час меня вызвали к руководителю и, вручив стопку расплывшейся литературы в пластике и с грифом «Секретно», велели ознакомиться и доложить!
От запаянных в пластик отходов едва ощутимо... пованивало.
Глава 26
Не торопясь разобрал секретные документы по кучкам. Первая содержала обычные отчёты о списании продуктов, о водоснабжении и расходе энергии. Тут же составил краткую опись обнаруженного и отложил в сторону.
Вторая состояла из докладных младшего комсостава со сведениями о наказании провинившихся и поощрении отличившихся служащих огромного космического лагеря. Я изучил данные о победителе гонки на биомоскитах, которую с успехом провели альфианцы по случаю национального праздника борьбы с нарушающими экологию растениями. Также узнал, что некий Ааахх Кааак был оштрафован на триста галактов за неуместное высказывание о почившем полсотни лет назад предке по линии матери его второй жены.
Парня стало жалко. И я почтил его память глотком суррогатного кофе, бережно выставленного рядом скорее с целью отбивания тонкого аромата, который источали секретные документы, чем для принятия внутрь.
Мой раздражённый нюх напомнил мне о Парижской улочке и сырном магазине, в который не в меру любопытная домомучительница резво сунула свой нос и так же шустро унесла оттуда ноги. Это воспоминание окатило домашним теплом и заставило улыбнуться. Всё-таки её мне не хватало.
Скрепил и эти важные документы, присоединив их к отчёту.
В третьей группе оказался бортовой журнал наблюдений.
Внизу тиснеными, почти резными знаками было указано: «Предназначен для знакомства молодняка с окружающей средой». И совсем мелким шрифтом: «Учитесь читать так, как завещали наши предки!».
Я открыл талмуд и углубился в чтение.
***
Помимо рассказов о животном мире планеты-океана в системе Капеллы, я наткнулся ещё и на приключенческую историю.
«В беспредельном тёмном пространстве, заполненном гармонией музыки вселенной, — читал я,— летит зеленоватый шар четвёртой планеты системы Вега-два (данные о местонахождении; парсеки, способ подлёта, число гасилок на участке). В районе субтропической материковой зоны (данные о местонахождении; долгота, широта) мы обнаружили несколько поселений гуманоидов. В наиболее мелком проживает около пятисот особей, в крупных — до тысячи. Связались (данные о частотах и способе связи). Оказалось, на планете проживают кибермодифицированные люди и население земного типа эволюции в соотношении один к трём. Ведётся торговля между материками и зонами влияния. Общая численность до семидесяти тысяч жителей. Интерес представляют кибермодифицированные люди, которые в настоящее время активно борются за свои права».
***
Собрав все полученные знания, я торопливо, чтобы не потерять эту ценную информацию по дороге, понёс её на вытянутых руках к руководителю нашего летающего бочонка.
Сразу к нему не допустили, но велели подождать... на внешнем рейде. Я передал (под расписку) полученные и расшифрованные с таким трудом секретные данные и начал процедуру ожидания.
Наконец, мне было разрешено пройти. За длинным овальным столом сидели четыре офицера старшего комсостава. Завтрак подходил к концу, и меня впустили, как десерт в виде вишенки на тортик. Результаты перевода признали... приличными.
Диссонансом прозвучала только история о планете с добивающимися равноправия киборгами.
Руководитель напряг жевательные мышцы и изрёк:
— Надо доложить. Мы в одном прыжке.
Высокий червеобразный заместитель руководителя, с осуждением посмотрев на меня, разумно указал:
— На планете неконтролируемые киборги. У нас тридцать пять плохо обученных рейнджеров-срочников. Семьдесят процентов личного состава (он опять обречённо поднял глаза) молодняк. На базе доложим.
— Мы в одном прыжке, — упрямо возразил капитан-лейтенант.
***
Часа через полтора наш агрегат, медленно поменяв направление, повернулся хвостом к Базе и лёг курсом в систему Веги-два. Вечером Колян невзначай поинтересовался:
— Санёк, а ты сам переводами занимался или с ассистентом... с косой?
Весь день ощущая себя Троянским конём, носителем забрюшной подставы, я обречённо покивал головой. Врач разлил нам по мензурке успокоительного, и мы собрались спать.
Повторное посещение нашего кубрика Митрий Дмитричем заставило вздрогнуть даже политически выдержанного штурмана.
— Ну что, доигрались, - хмыкнул он, входя. - Приказ получен. Операция боевая. Всем быть готовыми. Каждый получает в распоряжение по пять рейнджеров.
Он посмотрел на приосанившегося Вована и добавил:
— А Вам, военврач, приписали троих. Эвакуацию груза двести производить. Идите, знакомьтесь с личным составом...
***
Первое, что я почувствовал, спустившись на нижнюю палубу, был запах. Давно знакомый запах... боли. Тот самый странный горько-острый, исходящий от измазанных застарелой кровью человеческих ботинок.
У меня закружилась голова, и автоматически включившийся, тихо дремавший много месяцев процессор с гулким грохотом сообщил всей поверхности головы:
— Кибермодифицированных объектов на военном космографическом челноке «БОЧ—ЧП 6213» не обнаружено.
И после перезагрузки, более хрипло и обиженно:
— Не обнаружено...
Но тогда откуда запах? У меня галлюцинации от воспоминаний? Так нет их давно, вычеркнул я их из памяти. А вонь стоит!
К нашей сбившейся в панике ячейке «младшего комсостава» подошёл Он, обладатель запаха. Снисходительно посмотрев на «компашечку салаг», бодро представился:
