Звуки были настолько не соответствующими размерам животного, что наездник открыл оба глаза и, повозив костлявым задом по коврику, мирно лежавшему на спине чудовища, сонно спросил:

— Ну, и что мы имеем в результате?

Морда хмыкнула и, повернув к ездоку голову, указала лапой на полянку, на которой расположился цыганский табор.

— Мои знакомые, — констатировал путешественник. — Пойдём, напросимся на обед. Я хотел к ужину к Яге попасть, но и пообедать нам не помешает.

«Коняга» фыркнула двумя ноздрями, похожими на шлангообразный водопроводный сток, и беззвучно повернула к стоянке.

Недолго размышляя, Костя подъехал к стоящим ромбом крытым повозкам и, спешившись, прошёл за полосу периметра. На холщовом тенте аккуратными белыми буквами было написано: «Магозин. Годание».

Лисий оборотень, больше напоминавший классического комиксного Будулая, явно принадлежал к категории, считавшей грамоту лишней проблемой. За спиной у Кости зашуршало, и тенты с повозок разом опустились.

— Почтеннейший, — обратился парень к «Будулаю».— Вы оказываете исключительно услуги по гаданию или продаёте и сопутствующие товары, например обед?

Когда-то, еще маленьким детдомовским мальчишкой, он любил слушать рассказы дворника о бурной молодости и часто глубокой ночью убегал в его каморку. Там вечно пьяный старик рассказывал удивительные волшебные истории: как ходил моряком на китобое, был старателем и мыл золото в тайге, путешествовал с табором цыган и воровал для них колхозных лошадей. Из этих рассказов врезались в память колоритные сцены погони да красивые цыганки в ярких цветастых платках, гадающие на судьбу.

Услышав такое пожелание, цыганский барон сделал глубокий вдох и, слегка поперхнувшись переполнившим грудную клетку воздухом, пёстрым шаром подкатил к вопросившему, посмотрел прямо в глаза и обрушил на него свою сбивчивую, но очень темпераментную речь:

— Весьма польщён! Какая неожиданная новая встреча! Вы сразу поняли главное! Как удачно вам и нам встретить на пустынном тракте в наше время по-настоящему образованное существо, чётко знающее, куда ему идти, где остановиться и что попросить!

От такого набора слов у Кости странно заломило в висках. Голова пошла кругом. Он хотел было остановить говорливого продавца, но почему-то не смог. Мир мягко поплыл перед глазами…

Тут сзади кто-то негромко рыкнул.

Словоразлив моментально прекратился, и в голове наступило прояснение.

А цыганский барон – почему-то со слегка потускневшей улыбкой – уже готовился на второй заход…

— Минуточку!

Цыган резко щелкнул зубами, закрывая рот, по новой давясь лишним воздухом.

— Минуточку, уважаемый! Просто скажите, вы торгуете едой на вынос, или занимаетесь исключительно гипнозом? — имея за спиной клыкастую поддержку, строго спросил Константин.

Лис обиженно посмотрел на присутствующих и, бормоча о вечно спешащих в неизвестном направлении путниках, легко, особенно для такого тучного существа, спрыгнул с повозки и отправился куда-то вглубь стана - туда, где сбитой кучкой стоял притихший табор.

Парень озадаченно посмотрел ему вслед.

— Кааакой милааай мальчииик! — внезапно услышал Константин.

— Мы гадаем! По волосу, руке, крови, по восходу и закату, на удачу и добычу, а тебе на судьбу! Дай руку, дорогой.

Уже абсолютно уверившийся в разуме ящера, Костя посмотрел на него – как раз о чем-то глубоко задумавшимся - и спросил:

— Ворон! Что я здесь забыл?

Ящер оторвался от размышлений о смысле бытия и... сел на задние лапы, всем своим видом показывая единение с природой. И полнейшее отсутствие желания куда-то уходить.

Костя вздохнул и, скривив лицо в непередаваемой гримасе покорности судьбе, протянул руку.

Цыганка, с горящими глазами (видно, уже предвкушая будущее изобилие) умоляюще оглянулась в поисках барона и, одарив путника ещё одним дружелюбным взглядом, погрузила в свои крошечные ладошки, удивительно напоминавшие лисьи лапки, Костину пятерню.

— Ооо, бальзам моего сердца… — проникновенно начала она.

Но тут червяк беспокойства завозился в груди ответственного путешественника, и он громко спросил:

— А денег сколько?

Лисица вздрогнула. Опустила, наконец, хитрый улыбчивый взгляд на широко открытую ладонь, посерела лицом, и, с трудом разжав внезапно ставшие синими губы, произнесла:

— Вам, господин, я судьбы не нагадаю…

— Почему? — вконец обиженный Костя хотел знать судьбу. Он любил волшебные истории.

«Вот ведь, умеют они цену набивать!», — подумал он и, достав серебряную монетку, предложил:

— Серебрянка. Мой ужин и ночлег в трактире! За судьбу. Расскажи, гадалка!

Лисица, блеснув глазами темной стали, повторно посмотрела на ладонь и благоговейно раскачивая ее, как ребенка в колыбели, вдруг запела:

Во имя милосердия пророка,

Создателя единого кольца,

Живого бытия, пространства мирового,

Который свет зажег во мраке тьмы начала и конца,

Что мыслью озарил глаза бездушных тварей,

Сокрытое увидеть нам помог.

Я помолюсь. Я расскажу тебе.

***

Когда с зарей времён вершился жизни бег,

И обретали мысль и чувства звери,

В тумане, порождающем сознание,

Сквозь тьму вселенной, приходило знание.

Огонь, подаренный пророком, не потух

Родился князь дракон, чтоб обновлялся дух.

Чтобы рождались новые сердца, пылал их Разум ,

Чтобы не было конца в кольце миров —

И в том его великое искусство,

Из разума пришло в наш мир и чувство.

Потом пришла любовь —

И тот душой велик, кто путь прошёл и

Тайну сам постиг.

Драконы будут те прославлены в народе,

Кто благороден по своей природе.

Драконом стать — от зверя отличаться;

Не только мускулом и языком,

Не только словом управлять умело,

Для них творец нашел иное дело —

Им предначертано исправить

Иль разрушить мир!

Есть сила у души — она из ощущения:

Из вкуса, зрения, привязанности, лжи.

У нового верховного дракона

Для жизни не хватило силы слова

И он погиб, исторгнув плод—яйцо

И далеко забросив в мир — кольцо.

Пришедший слаб пока душой и телом,

Но крылья нелетающей любви

Помогут обрести ему свои.

А дальше все решит судьба и тело.

Цыганка, не отрывая взгляда от Костиного лица, завершила свой речитатив, разом обмякнув, и, ещё больше побледнела.

Парень удивлённо посмотрел на странную ведунью и молча протянул ей маленькую, весело блеснувшую на послеполуденном солнце серебряную монетку.

— Ладно!— вздохнул он и развернулся к дракону. — Пошли, концерт окончен, а есть нам не предложили.

При слове «есть» тиранозавр икнул, рыгнул, поднял зад, смешно повилял хвостом, стряхивая пыль, и целенаправленными легкими прыжками, превращающими утрамбованную землю в асфальтовую дорогу, устремился в сторону табора.

Костя понимающе заулыбался и последовал за «коником».

Глава 14 ЭМИЛИЯ. Рецепт чуда (Оксана Лысенкова)

Эмилия приподняла тонкую пеструю обложку. Буквы уже знакомо дрогнули, показывая понятный текст. Впрочем, как понятный. Не совсем. Уже на первой странице описываемый мир потряс Эмилию своей не то что необычностью, невозможностью. Еда, валяющаяся на почве. Солнце нитевидное. Не может быть. Вообще не может быть. Солнце – это звезда, все это знают. А звезды – огромные светящиеся шары. Хотя, книга иномирная, и если там еще не открыли, что звезды шарообразны, то вполне могут написать все, что угодно. Но книга напечатана. Как, вот скажите, как ко времени изобретения книгопечатания можно не открыть, что звезды совсем-совсем не ниточки.

Эмилия расстроенно перевернулась на живот, положила книгу перед собой и подперла подбородок кулаком. Задумалась.

И еще почва, усыпанная едой. И ее отколупывают ногами. У них что, рук нет? Нет, есть, вот про них написано. Просто отколупывают. Еду не надо выращивать, не надо ее добывать, охотиться, в конце концов. А ведь учитель по общественному устройству говорил, что когда замерзли все бананы, человек захотел есть и придумал колесо, поэтому надо… надо…