Он гневно воззрился на возмутителей спокойствия и издал возмущенное клекочущее уханье, но через мгновение пришел в себя, с омерзением выплюнул рыбу и вытер рот ладонью. В глазах отразилось узнавание – он, несомненно, был рад видеть племянницу и даже однажды встрнеченного незнакомца, который где-то потерял своего экзотического скакуна. На обстоятельства требовали обратиться к явно главному в троице встречающих:

- Чем обязан? Ээээ, нет, безусловно я рад всех видеть, но что случилось? Впрочем, нет, я вспомнил, случилось. Зачем вы меня здесь? Как?

Целая гамма эмоций поочередно пробежала по его подвижному лицу, от недоумения до надежды.

- Никак. У вас минута. Прощайтесь, - орел отступил в сторону.

Оддбэлл повернулся к племяннице:

- Ты как, моя девочка?

Эмилия бросилась к нему на шею:

- Я хорошо, дядюшка! Я умею летать, у меня вырос орлиный клюв, от грозы, я вся стану орлицей, это Костя, он дракон, я его люблю, он самый лучший, ты как сам, тебя можно обратно, что делать?

Последние слова Эмилия договаривала уже исчезающему в Зеркале высокому мужскому силуэту. Лишь только донесся тающий голос: «Костя, установи генераторы!».

На камни свалился сердито щелкающий страшным клювом филин. Он упал неловко, на бок, перевернулся, посидел немного, устрашая присутствующих хищным взглядом, тяжело подошел к краю лестницы и, снявшись с него, заскользил вниз в воздушном потоке.

Эмилия с намокшими ресницами смотрела вслед.

Ордрик снова прикоснулся к «раме» Зеркала.

- Мне кажется, все будет хорошо, - глухо, неспешно, как бы рассматривая происходящее, произнес орел, - Душа этого несомненно, достойного оборотня исчезла из этого мира, где ей, увы, нет места. Но, преодолев границу между мирами, она в сей же момент попала в крохотную искру зародившегося тела. В положенный срок родится ребенок, мальчик, он вырастет и совершит немало революционных изобретений. Может быть, он даже будет помнить свою прошлую жизнь. Я даже вижу, что его зовут Никорла. Никола. Родовое имя вот вижу плохо – что-то похожее на «тесто».

Тут уже не выдержал Костя:

- Тесла! Никола Тесла!!!

Глава 74 Легенды Оромеры. Великий Орёл СХВАТКА. (Александр Игнатьев)

Прошло три бесконечных дня, с тех пор, как Марк и Генри обосновались в Ие. Генри целыми днями пропадал то в дворянском собрании, пытаясь получить крупицы информации от местной знати, которая принимала, вежливо выслушивала и сочувственно кивала головой; то в порту, хватая за лацканы капитанов, в попытке узнать, какие суда совершают регулярные маршруты на Острова. На него снисходительно смотрели, хмыкали и, крутя у виска, шли своей дорогой.

Деятельный ум Марка требовал, наоборот, не беготни, а каких-то результатов от проделанного ногами бессмысленного пути. Уже не раз и не два, волк спрашивал себя: «Зачем? Куда я кинулся сломя голову? Спасать Костю? Вроде, его особо и не ищут... в королевстве, вообще, в последнее время творится чёрте что, и сыщики сбились с ног, разыскивая настоящих преступников, а не непонятно какого, якобы зелёного лесного ящера..».

Когда-то, сам, молодой и зелёный, волк любил побродить, не ставя в известность родню о своём местонахождении. А история с подружкой, сумасбродной девчонкой-курицей, сбежавшей из дома, вообще, выглядела анекдотично.

Марк глотнул пива и улыбнулся, представив себе выражение лица у дракона-путешественника, который, наконец-то, решив приступить к решительным действиям, целует подружку и, вместо приготовлений к ночи, наполненной радостями жизни, получает крепкое рукопожатие от Марка, наконец, нашедшего беглеца и советующего незадачливому любовнику немедленно вернуться к Яге на блины.

Блины... воспоминания унесли домой, и нос сам начал движение на лице, не поинтересовавшись мнением хозяина в поисках любимой супруги.

— О-о-о, мистер Спенсер, — услышал он, прервав медитацию.

— Вам неуютно спать на втором этаже?— хозяйка гостиницы явно благоволила к постояльцу. — Я отселю верхних жильцов и лично приду проверить, перестелили ли Вам простыни. Наглый хорёк, наверняка, топал ножищами всю ночь, и надо бы очистить пыль, которая осела на ваших вещах.

Марк вздрогнул, в красках представив себе объёмную матрону, пришедшую сбить ему подушки перед сном.

Он приветственно оскалил зубы, слегка приподняв верхнюю губу, и, сумев переварить услышанное, небрежно попросил счёт. Между тем, толстуха не собиралась сдавать позиции.

— В Вазерионе неспокойно, — вздыхала она. — Я слышала, что собираются поднять мосты на острове. Вы у нас зиму переждать не хотите? Я жду своего хорошего знакомого, (его комнаты рядом с вашими давно готовы),

высокопоставленного чиновника.

Она понизила голос, который перешёл в гулкий ухающий бас. — Мистер Гертрих Саварро, мой дорогой постоялец. Ждала его третьего дня, а всё нет и нет. Уже и сыскари его забегали, говорят, вылетел из столицы, да вот не долетел пока. А сегодня ещё один гидролет прибыл. Ждём известий.

Она с грустью покосилась на прямую спину оборотня и, глубоко вздохнув, поняла тщетность своих мечтаний.

— Вы нам обещали северный грог сварить...

Нагловатое лунообразное лицо хозяйки категорически не нравилось Марку. Да и пахло от неё салом, которое никогда не любил оборотень, ни в сыром, ни в солёном виде...

Тем не менее он вздохнул, махнув пробегавшей служке рукой:

— Нужен сахар, горячая вода, ром и корица...

Размешивая содержимое стакана, оборотень случайно пролил содержимое на скатерть. Разлилось не больше чайной ложки, но, встав из-за стола, Марк подумал, что такая багровая рана сейчас кровоточит в его сердце.

И волк засобирался домой.

Ближе к ночи, в соседний номер вернулся еле живой от много километровых прогулок Генри. Марк открыл дверь и вопросительно взглянул, но его знакомый только махнул рукой и собирался уже, было, уйти к себе.

— Генри, а я - домой. Завтра уходит торговый караван, с ними. Поедем. Поверь, Костя не бросит свою маленькую подругу, не тот он человек. Вернуться. Продолжать здесь сидеть совершенно бессмысленное занятие...

Генри вытянул похудевшую шею и в упор посмотрел в лицо волка. Марк автоматически отметил ввалившиеся щёки и заострившийся крючковатый нос.

— Я останусь ещё немного... сегодня мне сказали, что ещё три судна не вернулись в порт перед зимними бурями. Караваны идут круглый год. Я дождусь все корабли... и, и я не могу. Не могу один. Там нас ждут вместе... не могу. Спасибо тебе.

Дверь закрылась, а Марк, постояв немного, одними губами, прошептал:

— Бывай, друг. Все образуется, поверь, я знаю.

***

Волк не успел проспать четырёх часов, когда до его чуткого слуха лесного зверя донёсся стук в наружную дверь гостевого дома. Не то, чтобы это был какой-то необычный стук, просто, он раздался со стороны кухонной двери трактира. Какую-то минуту Марк ещё лежал в постели, а потом в темноте комнаты человек бесшумно натянул штаны, так же, неслышно ступая, приоткрыл дверь и вышел в коридор второго этажа, нависшего балконом над внутренней столовой гостиничного трактира. Там, в тенях лестничного пролёта, он остановился. Говорили двое.

— Наконец-то! Вы, конечно, от нашего уважаемого мистера Саварро? — это хозяйка пыталась шёпотом поскорее узнать новости от вошедшего.

— Нет, мем. Я послан Начальником Столичного Управления внутреннего порядка. У Вас остановился князь Спенсер. У меня для него пакет.