— Традиционный вьетнамский карри-суп, — с гордостью сказал практически не запыхавшийся обладатель зеленой гимнастерки, кепки и огромных красных звёзд, горделиво сияющих на головном уборе и по обеим сторонам груди.

Даже искренне продолжавший верить в светлое будущее Илья решил, что звезд слишком много и это перебор.

Открыли крышку.

Гости позеленели.

Суп был сделан на кокосовом молоке с невероятно вонючими и почему-то напоминающими тухлую селедку специями.

Разлили.

Тошнотворный запах мгновенно перекрыл впечатление от дикой жары, взамен одарив новым: жуткий «аромат» заполнил веранду, вцепился в горло каждого путешественника и споро заполз внутрь, не давая вздохнуть. Желающих попробовать «супчик» как-то не нашлось. Гости молча смотрели на дивное кушанье, словно опасаясь: желто-зеленая масса вот-вот выползет из кастрюльки и примется поедать всех вокруг. Как хищный инопланетянин из ужастика.

Товарищ Кыонг первым храбро взял тарелку и, решив, что советские братья просто стесняются и застыли в восхищении, набрал побольше варева и, наполнив судок, доверчиво протянул его Яну.

«Аромат» усилился.

Из кастрюльки показалась небольшая зеленая куриная лапка со сморщенной старческой кожей и «когтиками»… О динозаврах команда знала совсем немного, но отчего-то при виде этого «мяса» большинство гостей осенила мысль… Им подали ископаемое. Несчастный динозавр тысячелетия покоился где-то в болоте, а потом его мумифицированное тело случайно обнаружили, выкопали – и вот, супчик…

Даже несгибаемый начальник впечатлился до потери аппетита. Почти.

Ян положил ложку.

— Tôi muốn cơm, gà xoài chiên và salad nấm! Ngay lập tức! Nếu bạn không mang nó ngay bây giờ, tôi sẽ bắn bạn! Điều đó có rõ ràng không?

(1. Я хочу рис, жареную курицу с салатом из манго и грибами! Немедленно! Если ты не принесешь это сейчас, я тебя пристрелю! Это ясно?) (вьет.)

Носитель множества красных звезд удивленно моргнул глазами и, как по мановению волшебной палочки, исчез.

Вместо обидчивого коммуниста (впрочем не забывшего прихватить традиционный вьетнамский карри-суп), через три минуты появилась маленькая официантка в строгом синем платье и аккуратном белом переднике.

— Dans cinq minutes, tout sera prêt, Monsieur!

(2. Через пять минут все будет готово, господин) (франц.).

Вместе с «супчиком», исчезнувшим со стола, испарились и порожденные им миазмы — до следующей порции еды.

Благодаря стараниям грозного начальника поели вполне сносно.

Ян расслабился и, не найдя чем бы таким запить обед, предложил.

— Пошли-ка искупаемся! Где тут наш «сильный» проводник?

(3. Кыонг в переводе с вьетнамского «сильный»)

— Очень грязное море…— с некоторым сомнением в голосе сказал Борис.

— Так мы не у берега! Я дизентерию подхватить не хочу! — возмущению полковника не было границ. — Катер, не катер, а джонку пусть нам предоставят. Это же Южно —Китайское море, лучшее, что я знаю после пляжей Мексики и Хайнаня.

— Хайнань — это где? — в образовательных целях поинтересовался отец Василий.

— В Китае, — тут же последовал лаконичный ответ начальства. — Там холера, малярия и местами чума, но море… чмок!

***

Джонка ждала туристов, и уже через час в сопровождении деятельного товарища Кыонга, компания нырнула в теплую прозрачную воду у края рифа. Был отлив, и глубина не составляла и трех метров.

Погрузившись в сияющую, синюю, фантастически приятную жидкость, Борис испытал непередаваемые ощущения: освеженное тело пришло в гармонию с окружающим миром, стало бархатным от обволакивающей его маслянисто - нежной прелести и … расслабившись, затихло. Море само держало его на поверхности прохладно-прекрасными, нежными и любящими ладонями. Кесслер медитировал между небом и океаном. Бесконечная бирюза моря вокруг – и беспредельная лазурь неба. Блаженная истома охватила его.

Рядом фыркали от счастья Илья и Мрак.

Нырнув, Ян исчез, а товарищ Кыонг начал крутить головой и даже минут через десять обреченно снял кепку… Отец Василий, неторопливо раздеваясь,сочувственно посмотрел на отважного вьетнамца и понятливо положил ладонь ему на плечо:

— Не бойся, не потонет…

Ян появился через двадцать минут и бодро сообщил:

— А вон там китенок на отмели застрял. Живой еще. Мать его зовёт. Подохнет,канеш. Прилива не дождется. Поплыли посмотрим!

— Почему не дождется?! — возмутился, рассмотрев невезучую тушку, Илья. — Прилив через два часа, он в воде почти целиком.

— А вон смотри джонки. Сейчас его на мясо разделают, — парировал практичный начальник.

— Так он же живой, — ахнул Борис.

***

Так сказочно начавшийся вечер заканчивался свинцовой оскоминой во рту. Почему-то всем было жалко невезучего млекопитающего. Истошно кричала китиха…

Джонка плавно возвращалась в порт.

Внезапно вьетнамцы прибавили ход. Лодка дернулась и зачерпнула воды.

— Có một cơn bão đang đến, thật kỳ lạ… Chúng ta cần nhanh lên, — удивленно сказал проводник. Мельтешащие вокруг джонки, спешащие на промысел, тоже быстро разворачивались.

(4. Надвигается буря, это странно… Нам нужно поторопиться. (Вьет))

***

25 июня 1979 года тропический шторм «Калонг», за сутки с момента своего рождения в Тихом океане внезапно усилился до супертайфуна, свернул на юг и благодаря северному ветру ожидаемо смог достичь побережья в районе Сайгона.

Максимальная скорость ветра составила до 240 км/ч. Снимки показали, что его сила достигла 5,6 баллов. (Самый сильный тайфун в этих местах «Хагибис» накроет Хошимин в 2019 году). Жертв не было.

Интересен факт, отмеченный сразу в трех центральных газетах Социалистической Республики Вьетнам: Нян Зан (или «Народ» от 26 июня 1979 года, второй разворот, третья колонка); Сай Гон Гияи Фонг (или «Свободный Сайгон» от 26 июня 1979 год, первый разворот, центральная статья); Тиен Фонг (или «Авангард» от 26 июня 1979 года, первый разворот, центральная статья)

Описывая природный катаклизм, уважаемые издания, в частности, отметили, что вьетнамскими товарищами в самый последний момент удалось спасти группу советских коммунистов, прибывших по делам партии в страну и решивших осмотреть местные достопримечательности, в том числе и застрявшего на отмели небольшого кита.

Газета Тиен Фонг указала (абзацы шестой - восьмой), что прибывших сопровождала огромная чёрная собака невиданных в республике размеров…

***

— А китенок то слез с отмели, — весело сообщил кампании Ян, в четыре утра проснувшийся и нагло поднявший отряд с мокрых от духоты и испарений кроватей.

Сопровождающие, конечно, порадовались за счастливчика, но по их лицам было похоже, что в эту жуткую ночь в Хошимине спал один полковник.

У отеля снесло крышу, пальмы на берегу частично вырвало с корнями. В городе отсутствовало электричество, а легкие хижины на первой линии уплыли в океан.

— Дракон, конечно, будет не доволен. Но гадость в радость, — жизнерадостно и, как всегда, не понятно высказался начальник. — И где мой завтрак?!

***

Весьма устаревшее кресло, с небольшими не шарнирными и совсем неудобными колесиками, в выверенном годами ритме двигалось в направлении дома с колоннами. Воздушные ванны, на которые хозяин поместья выделял неизменный час, заканчивались.

— Придется менять кресло, — вдруг произнёс обычно молчащий в это время инвалид. — Руммель, распорядись. Пусть снимут мерки. Главное, чтобы сиденье было как это. Что касается механизма, то время не стоит на месте и надо бежать впереди, если хочешь успеть в последний вагон…

Наконец, усталый слуга остановил обветшавший механизм у аквариума. Каменный окунь открыл глаза.

— Главное — неизменность, — вздохнул хозяин кабинета. — Руммель, цвет надо сохранить и плед такой же.

Все распоряжения были отданы. Наступило время кофе и размышлений.