Возможно, он уже там!

Когда Бартону рассказали об этом, он посерьезнел и произнес:

— Я всегда верил в силу, превышающую могущество Доллара; зачатки ее наверняка есть и у нас на Земле…

А мне тогда особенно захотелось подробнее узнать об этих наших собратьях по разуму и о координатах Туннеля.

Но…

Вот именно «но»…

Если б нашлась у меня хоть капля, крохотная капелька предвидения! Я бы, старик, еще расспросил робота, кое-что записал бы в своем бортжурнале, побывал бы на их космической станции… Но я размечтался, мой друг.

На самом деле я сделал все прямо противоположное; сам знаешь: когда ума мало, то много всего остального…

Одним словом, я решил вначале «попробовать»: сработает ли этот прием пробивания Туннеля у меня (будто меня окружило Поле Исключительности, в котором Законы Природы теряли свою стойкость!)?

Не откладывая это намерение, я сфокусировал в носу своего звездолетика отражатели, велел своей кибернетике отщипнуть от моих щедрот клочок изрядно потрепанных энергетических запасов и… нажал перламутровую кнопочку…

И сию же секунду твоего балбеса — то есть меня — как рванет… Стрелки на уснувшей приборной доске как заголосят… И душа моя принялась догонять мое тело…

А тот милый робот — если от него осталось хоть что-нибудь секунду спустя после, так как кораблик мой «выстрелился», — должно быть, до сих пор парит в космосе без руля и без ветрил…

Вот, скажу тебе, сюжетик для фантаста!

Но не только писатели, читатели тоже бессмертны! И потому к перу должен прикасаться лишь тот, к чьей руке оно тянется…»

«Вот здесь, уважаемый тов. Редактор, я и прерву письмо моего друга, ибо дальнейшее вряд ли вызовет у Вас любопытство.

Ваш П. А.»

«Уважаемый П. А.

Письмо этого Вашего приятеля (назовем его Другом № 3, если он понадобится в дальнейшем или мы оба запутаемся), хоть и содержит в себе какую-то информацию, все-таки нуждается в дополнительном сокращении (если только можно усекновение называть «дополнением»…).

Думаю, что это можно сделать за счет гипотезок. В наш и хоккейный век (я сказал «и»!) читателю важно видеть забитую «шайбу» и, может быть, на короткое мгновение знать автора гола.

А как раскладываются силы при ударе нападающего, да откуда они у него берутся — это, так сказать, выше его (читателя) сил… Но это не значит, что я позабыл о «штучке» Вашего Друга № 1!

Жду-с, милостивый государь, жду-с…

Ваш Редактор».

«Уважаемый тов. Редактор!

Приятная тональность Вашего напоминания взбодрила меня, и мы с Другом № 2 (О. Р.) снова обратились к кассете моего Друга № 1…

(Вы не представляете, как удачно и вовремя Вы ввели эту нумерацию! Я всегда буду ценить Ваше конструктивное дарование.)

Разумеется, я ни на мгновение не забывал о «штучке», но тут еще штука в том, то есть я хотел сказать, что мой Друг № 2 (физик по профессии) любитель всяких лотерей…

Так вот, он выиграл автоматический холодильник «Минск-179» (с телевизором, электронной чудо-кухней и комнатой отдыха), и мы активно отметили это событие, начисто разрушающее основы теории вероятностей, потому что, как известно, физики нигде, никогда и ничего не выигрывают…

Только спустя Большую Неделю мы ее прослушали до конца, и я перескажу Вам то, что мне удалось расслышать и, конечно, запомнить. Клянусь, это было нелегко!

Чтобы действовать наверняка, я слегка коснусь только того, что запало мне в память, ибо все остальное, уверяю вас, — второстепенная мура; так уж выборочно устроена моя голова.

И если угодно, представьте себе современную штангу тяжеловесов: представили? Я имею в виду кучку дисков с одной стороны, еще большую — с другой, а между ними длинную палку, только не круглую, а квадратного сечения…

Теперь мы имеем весьма наглядную, а главное — точную модель двух вселенных, соединенных Туннелем: в одной из них процветаем мы с Вами, а в другой — другие…

Следующее, что я запомнил, выглядит, на мой взгляд, черт-те чем, хотя Друг № 2 уверяет, будто наши физики придумывают и похлеще.

В общем, не ведаю, как возникла наша с Вами вселенная (ведь это только при выборе невесты в инструкции есть параграф: «На мать смотри — дочь бери…»), но эти ребята, что потерпели катастрофу на Памире и от которых остались одни снежные человеки, эти ребята — с той, другой вселенной. Уж это абсолютно верно, потому что я запомнил.

И они не просто летели, влекомые любопытством, а спасались от беды! Это тоже запало мне в голову.

Клянусь Вам, что не я придумал историю происхождения их вселенной: они сами рассказали ее в своей кассете.

Давным-давно (ну это еще понятно) их метагалактика была до того сжата, что вся уместилась в объеме булавочной головки! (И не найдешь простым глазом!..)

Ну скажите на милость, к чему самой Природе, располагающей неограниченными свободными объемами, заниматься такой ерундой?! Да и возможно ли уместить все это огромное хозяйство в точке?

— Возможность тут ни при чем, — заявил мой Друг № 2. — Главное — суметь задать Природе такой вопрос, чтобы и она век не выкрутилась! Физик-теоретик все может предположить, это его профессиональное право. И если надо — не отвечать, а только спрашивать.

Ну хорошо, а что за сила сжимала эту материю?

— На этот вопрос ищут ответы другие физики… Найдут — хорошо, не найдут — на том спасибо, что искали.

Ну и бог с ними, с физиками, важно, что самой Природе надоела игра в сингулярность (так называется эта «булавочная головка»), и она, естественно, взорвалась от возмущения.

Так образовалась соседняя вселенная.

Прошло какое-то время, уже появилась там жизнь, возник разум, расплодилась цивилизация — живи на радость себе и другим.

Но тут появилась еще какая-то невидимая сила и приготовилась захлопнуть обратно всю организацию.

И захлопнула. В самую, что называется сингулярность. Вторично.

И эти ребята, чья кассета досталась нам, дрожа от страха, успели улизнуть… И по Туннелю добрались к нам… А как только им попалась на пути порядочная планета — они и зашли на посадку; да райончик подобрали неудачно — Памир есть Памир…