В 1248 году день Святого Стефана1 на Кипре выдался сырым и ветреным. Вечно голубое кипрское небо, хмурилось тучами, поливая землю дождём, словно оплакивало страшную судьбу первомученника Стефана. Под ольхолистным дубом у подножия горы Пентадахтилос, сидела странная парочка. Толстяк лет пятидесяти в белой рясе монаха-францисканца и его молодой компаньон, облачённый в серое шерстяное сюрко2, с мечом на поясе. Монах с рыцарем вели философскую беседу.

– Ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твоё, когда Бог благоволит к делам твоим, – монах передал кувшин рыцарю. Он улыбнулся: – Скажи, достопочтенный сир Гийом Ле Гри, разве в Анжу могли мы вкусить командария3. Его пьют только короли и графы, а на этом благодатном острове мы тоже удостоились чести отведать сей нектар.

– Да брат Сезар, это чудное вино туманит голову, и гонит прочь тоску, – кивнул рыцарь. Он невесело улыбнулся:– Но его потребуется много, чтобы утопить мою печаль. Пока же в голове рождаются лишь грустные стихи.

– Интересно послушать, – францисканец глотнул вина.

Рыцарь задумчиво посмотрел вдаль и произнёс:

– Я бедняком был от рожденья,

И вскормлен бедною семьёй.

Отец не приобрёл именье,

И дед Орас ходил босой.

Укрыт могильною землёю,

Прах грешный моего отца,

Душа – в обители творца!

И мать моя на смертном ложе,

Бедняжка ждёт уже конца,

И сам я не бессмертен тоже.

– Разбавь свою печаль вином, – толстяк протянул кувшин рыцарю. – Гони прочь тоску сир Гийом Ле Гри, ибо сказал Господь: «Весёлое сердце делает лицо весёлым, а при сердечной скорби дух унывает».

Францисканский монах Сезар де Валонь – духовник Беатрисы Прованской. Она вышла замуж за Карла Анжуйского, младшего брата французского короля Людовика IX. В мае 1248 года монарх Франции отправился в Крестовый поход. Карл Анжуйский с женой сопровождали его. Гийом Ле Гри вассал Карла Анжуйского. Он вынужден следовать за своим сюзереном. С тяжёлым сердцем оставил Гийом отчий дом и поплыл отвоёвывать у мусульман Гроб Господень. В ноябре флот крестоносцев достиг берегов Кипра. Людовик IX решил переждать там зимние бури. Во время путешествия брат Сезар сдружился с Гийомом Ле Гри.

– Ты прав досточтимый рыцарь, вина мало, – верёвочник4 потряс пустым кувшином. Он улыбнулся: – Но никто не помешает нам пойти в Киринею и в таверне выпить ещё вина.

– Мы так и сделаем, брат Сезар, – рыцарь встал. Он накинул на плечи плащ: – Тем более небеса смилостивились над нами, и перестали поливать водой.

Дуб, под которым укрылись от дождя монах и рыцарь рос у дороги соединяющей городок Киринею с замком Дьё д’ Амур, располагавшимся на вершине Пентадахтилос. В V веке монах Илларион на этой горе основал скит, дабы молиться Господу в уединении. Со временем к нему присоединилась братия. В пещерах монахи соорудили кельи и хозяйственные постройки. Спустя два века, Кипр попал под власть Византийской империи. Дабы уберечь остров от нападения мусульман, братию убрали, а монастырь превратили в крепость, назвав её «замок Святого Иллариона». В 1229 году король Кипра Генрих Толстый сделал замок своей летней резиденцией. На французский манер её нарекли Дьё д’Амур (Бог Любви). Когда Людовик IX с армией крестоносцев добрался до Кипра, Генрих Толстый предоставил в его распоряжение свою летнюю резиденцию.

Едва монах и рыцарь вышли на дорогу, со стороны городка показалась кавалькада из пяти всадников в белых плащах с красными крестами, какие носят рыцари тамплиеры. Первым скакал храмовник5 со шрамом во всю щёку.

– Рено де Вишье, командор замка тамплиеров Сен-Жан-д’Акр, – прошептал монах, склонившись в поклоне. Всадники проехали мимо, а брат Сезар, распрямившись, посмотрел на своего спутника:– Он друг юности нашего короля, и один из его советников. Если спешит в замок Дье д’ Амур, следовательно, там происходит что-то важное.

– Нам до этого нет дела брат Сезар. Пойдём пить вино, – махнул рукой Ле Гри. Они стали спускаться вниз к городку Киренея, а мы дорогой читатель оставим монаха и рыцаря, последуем за Рено де Вишья.

Стены и башни замка Дье д’Амур облепили вершину Пентадахтилос став естественным продолжением горы. Замок состоит из трёх ярусов, в каждый ведёт крутая лестница. Нижний ярус защищён крепостной стеной. Здесь располагаются казармы гарнизона, комнаты для слуг, конюшни, склады с продовольствием и резервуары с водой. Далее по лестнице подъем на второй уровень, который находится на скалистом выступе. Узкая лестница упирается в арку с воротами. На втором уровне находятся: церковь, сад, тронный зал, комнаты для гостей и кухня. Из тронного зала идёт крутая лестница на верхний уровень, там располагаются королевские покои. Пока я описывал Дье д’Амур, командор Рено де Вишье въехал через крепостные ворота в замок. Едва он слез с коня и передал поводья слуге, к нему подошёл тамплиер с кудрявой шевелюрой.

– Благополучно ли добрался брат командор? – поклонился он.

– Если не считать дождя, то всё в порядке, – улыбнулся Рено де Вишье. Он обнял кудрявого тамплиера: – Рад видеть тебя Тома Берар.

– Здесь в замке находится туркополье тевтонцев Анно фон Зангерзхаузен. Я беседовал с ним, оказалось, мы думаем одинаково, – Тома Берар покосился на свиту командора, не слышит ли кто его слова.

В Палестине пехоту рыцарских орденов тамплиеров, госпитальеров и тевтонцев набирали из местных христиан, независимо от их конфессиональной принадлежности. Пехотинцев звали туркополами, потому что большинство из них выходцы из племён туркоманов. Командовал туркополами брат-рыцарь, его именовали «туркополье». Он подчинялся маршалу ордена, который в свою очередь являлся заместителем великого магистра по военным делам.

– В чём совпадают ваши взгляды брат Тома? – Рено де Вишье поправил плащ.

– Поднимемся на террасу, там и поговорим, – Берар указал рукой на лестницу, ведущую на второй уровень замка.

Терраса примыкала к залу, и с неё хорошо виден городок Киренея. Тома Берар боялся высоты, и держался подальше от края террасы.

– Нам нужно прекратитьдрязги с тевтонцами, – брат Берар глубоко вздохнул. От вида пропасти у него закружилась голова: – Союз с ними принесёт много пользы нашему ордену Храма Господня.

В отличие от Тома Берара, командор Рено де Вишье не страдал акрофобией. Он стоял на краю террасы, обозревал море, синеющее в дали. Повернувшись спиной к пропасти, командор посмотрел сквозь арку в зал. Свита короля ожидала появление Людовика IX.

– Хорошо, что твои слова не слышит наш гроссмейстер, – улыбнулся Рене де Вишья. Он кивнул в зал. Там магистр ордена тамплиеров Гийом де Соннак беседовал с братьями короля: рыжим великаном Робертом Артуа и красавцем Карлом Анжуйским.

В Палестине между орденами тамплиеров и тевтонцев шла борьба. Интересы рыцарей «Ордена братьев Немецкого дома Святой Марии в Иерусалиме»6 защищал император Священной Римской империи Фридрих II. Но он враждовал с папой римским. Великий магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальц как мог, сглаживал противоречия между папой и императором. В мае 1229 года Фридрих II вернулся на Сицилию, тевтонцы утратили влияние в Заморье7. Они растеряли свои владения, у них осталась лишь крепость Монфор в Галилеи. В ней располагалась резиденция великого магистра Тевтонского ордена. В 1244 году им стал Генрих фон Гогенлоэ. Он ненавидел тамплиеров, считая их причиной неудач Тевтонского ордена. Гийом де Соннак – великий магистр ордена Храма Господня, отвечал ему взаимностью. В таких условиях речи Тома Берара о сближении с тевтонцами попахивали предательством.