С вязкой тяжестью на сердце Найтблюм проснулся, резко открыв глаза. Что-то беспокоило его слух. Неуловимый звук поворота латунной дверной ручки…

Тишина…

Чуть слышимый шорох ворса наброшенного на каменный пол шерстяного ковра, что у комода в дальнем углу.

Исторгнув беззвучный вопль риэлтор всхлипнул вырвавшись из сна, подскочив на кровати.

– Вы слышите меня? – прошелестел чужой голос.

Вздрогнув, Хэмминг насупил брови, глядя в чёрный угол между дверью и комодом.

Высокая темная фигура различалась в том пространстве. Определённо, это была женщина.

Об этом сказал не только женский голос, но и видневшиеся в лунном свете кончики босых аккуратных пальцев на ковре.

– Что? – переспросил Хэмминг, – Кто это?

Фигура, словно плавающая в глубоких волнах сделал шаг навстречу, осторожно подавшись вперёд.

Глаза Хэмминга раскрылись, когда он увидел вырисовавшееся в упавших на обнажённое худощавое тело лучах лунного света утончённые черты Марты Гринхэлм. Её бледное лицо не выражало ничего, глаза были закрыты. Под опущенными веками не были заметно бегающих зрачков, как то бывает у людей видящих сон.

Хэмминг ужаснулся этой странности и той внезапности с которой у него в комнате оказалась обнажённая жена главы семейства. Это было возмутительно, чрезвычайно непристойно, но очевидно же, что женщина с, надо заметить – прекрасной фигурой – находилась в беспамятстве.

– Вы меня слышите? – повторили вопрос распахнувшиеся бледные губы.

– Я, – осторожно вымолвил риэлтор. – Да, я слышу. Что вы здесь делаете?

– Я требую, – так зловеще прошептали губы на бесстрастном лице с закрытыми глазами.

– Простите, что?

– Требую, чтобы вы остались тут ещё на неделю.

Хэмминг ничего не ответил на данное заявление так бесцеремонно появившейся женщины.

Произнеся эти слова, Марта отшагнула обратно в тень. Вновь послышался звук дверной ручки. Дверь приоткрылась и нагая фигура, вышла из комнаты, оставив пытающегося хорошенько протереть покалывавшие от былого сна глаза риэлтора.

Он был в полном недоумении. Что это только что было?

***

Следующее утро Хэмминг провёл в раздумьях. Неспешно застёгивая каждую пуговицу на шёлковой тёмно-синей сорочке, он размышлял над тем, что произошло ночью. Как это воспринимать? Как понять, что имела ввиду Марта? Естественно об этом никто не должен был узнать. А как иначе?

Если хоть кто-нибудь прознает что в гостях у него была жена Гринхэлма, то ему несдобровать. «Вполне возможно это провокация», – заметил Хэмминг, застегнув все пуговицы кроме верхней, которая так неприятно давила на кадык, – «А у провокаций всегда есть антракт с неминуемым продолжением. Нужно быть готовым ко всему».

Настырный по своей природе, Хэмминг привык бросать вызов любому врагу, даже неизвестному. Да, это было опасно, однако сам факт возможно начинающегося противостояния приятно щекотал его нервы.

Именно, и не только, поэтому риэлтор решил послушать указания хозяйки поместья и остаться здесь ещё на недельку. Данное категорическое приглашение было принято отчасти стратегическими решениями, отчасти великолепным поводом устроить себе небольшой недельный отпуск. Тем более в таком месте, стены которого были просто пропитаны стариной.

Мелисса – его секретарь – неоднократно заявляла, что готова, и сможет справиться со всеми делами в офисе. Все серьёзные сделки на этот месяц у него завершены, платежи погашены, а документы выверены до запятой. «Внезапное испытание станет хорошей проверкой для неё», – хитро подумал Найтблюм. – «А если моя дорогая секретарша не справится, не сможет удержать все дела в норме до моего возвращения, и всё полетит из рук, тогда грош ей цена. Надолго она у меня не задержится».

Потешив свой эгоизм, Хэмминг достал записную книжку из внутреннего кармана своего плаща. Сев за стол, риэлтор отстегнул кожаный ремешок, стягивавший обложки, и уже вынул из кармана ручку, чтобы сделать несколько пометок на будущую неделю, однако был весьма удивлён: кто-то нарисовал в его блокноте тощую птичку. От возмущения риэлтор встал из-за стола и, нахмурившись, в недоумении огляделся по сторонам. Наверное в поисках неведомого проказника.

С досадой вырвав листок с птичкой, он со всей ненавистью порвал его на клочки и, скомкав, бросил в урну у стола.

Это возмутительно! Какой-то вандал рылся в его вещах?

Накинув костюм, Хэмминг вышел в коридор, где столкнулся со служанкой. Круглолицая стеснительная девушка с прекрасными золотыми кудрями, неумело скрываемыми под белым кружевным платком смогла ответить лишь то, что не видела, чтобы хоть кто-то заходил в предоставленную ему во временное распоряжение комнату. Фыркнув, Хэмминг попросил служанку запирать дверь его комнаты после уборки.

Виновато кивнув головой, она осталась смиренно стоять на месте, пока он не ушёл.

Пропустив пару партий в бильярд с Альбертом и ,заодно, обсудив тему временного спада цен на строящуюся деловую недвижимость, он приготовился завершить третью и нанёс удар по восьмёрке, но попал в борт.

– Ух, вы были совсем рядом, мистер Хэмминг, – с наигранной досадой произнёс Альберт, намелив наконечник кия. – Как же вы поступаете в таких ситуациях со своими активами?

– Боюсь, что мои активы не особо зависят от цен на стройматериалы, – сказал Хэмминг, опёршись на кий и разглядывая выстроившиеся на столе оставшиеся два шара.

– Вот как? – сказал Альберт, прикидывая с помощью кия вектор намеченного удара, – Неужели древние истории и небылицы скрепляют стены лучше любого цемента?

– Порой даже лучше, – ухмыльнулся Найтблюм.

– Неужели? – сказал Альберт, сконцентрировавшись на ударе.

Последовал удар. Биток ударил по восьмёрке, заставив ту отскочить от борта. Та пересекла стол и остановилась у самой лузы, но так и не провалилась в неё.

Стоявший неподалёку невысокий, но очень статный загорелый мужчина с зачёсанными назад лоснящимися чёрными волосами заметил и это в отражении. Он смотрел в одно из дюжины буквально слепленных вместе сводчатых окон с белёными рамами. Тесно выстроившись в шеренгу от угла до угла бильярдной, те предоставляли адвокату прекрасный вид на сторону сада.

Он находился в задумчивости, хотя взгляд его был пронзителен. Даже в таком состоянии мистер Дэкстер мог уловить и запомнить все малейшие изменения как в саду, так и в отражении игравших в бильярд позади него. Прижав к губам гранёный стакан с янтарным сорокалетним бренди, адвокат производил некие подсчёты. Он напоминал шахматиста, обдумывающего следующий ход.

– А вы что думаете, мистер Дэкстер? – бросил через плечо Альберт, с досадой глядя на так и не закатившийся в лузу шар.

Адвокат неспешно вышел из раздумий:

– Думаю, что вам нужно научиться рассчитывать силу удара, мистер Альберт. От этого многое зависит.

– Не хотите ли показать на примере? – улыбнулся ему Альберт.

– Я больше предпочитаю снукер, – ответил Дэкстер.

– Неужели вы откажете мне в чести поиграть со знаменитым адвокатом? – поддел его Хэмминг.

Дэкстер едва заметно усмехнулся и отвернулся от окна.

– Почему бы и нет? – ответил адвокат. – Вы позволите? – обратился он к Альберту.

– Пожалуйста, прошу, – ответил ему Альберт с пригласительным жестом.

Быстрыми отточенными движениями дворецкий выложил шары на стол и ,сформировав их с помощью треугольника, учтиво отошёл назад, сложив руки за спиной.

Пригубив брэнди, Джеймс Дэкстер отставил увесистый стакан в сторону.

Сняв пиджак и взяв со стены кий, он попробовал его наконечник пальцем, после прошёл к столу. Расстегнув вторую пуговицу на пастельно-сиреневой сорочке и чуть подтянув вверх графитовый синий жилет с едва заметными вертикальными полосками, адвокат подошёл к столу так, как самоуверенный тяжелоатлет подходит к штанге.

– Воспользуюсь правом приглашённого на первый удар, – сказал учтиво, почти вызывающе Дэкстер, натянув улыбку, – если позволите.