– Ох, лиса! Вот знаешь, что не могу тебя ругать! Ладно, беги… подожди-ка… а что случилось-то? Кто тяжелобольной? Зэк ведь… так что же ты печёшься о нём? Хотя, знаю твоё доброе сердечко… – ласково  хлопая внучку по попе, сказала Дарья Ивановна.

– Очень молоденький, ну может лет девятнадцать – двадцать ему, чуток старше меня. Заточкой в бок получил, в сантиметре от сердца заточка прошла, представляешь? У парня остановка сердца произошла. Я очень испугалась… но Евгений Николаевич спас его. Ну я пойду? Меня ждут… – чмокнув бабушку в щёку, сказала Дина.

– Господи! Что творят-то! Ты уж там поосторожнее, вот не хотела я, чтобы ты там работала… не хотела я… – пробормотала Дарья Ивановна, перекрестив внучку и провожая ласковым взглядом. А Дина уже выбежала из дома и пробежав небольшой двор, выскочила за калитку, крепко держа сумку с едой для Сергея, куда положила и бутыль с молоком.

Дарья души не чаяла во внучке, которую сама и вырастила.

– Да хранит тебя Господь, милая. Где ж твоих отца и мать носит по свету?– бормотала пожилая женщина, которой было лет шестьдесят с небольшим.

Темноволосая Дина, была очень похожа на отца, которого недолюбливала Дарья Ивановна за то, что он сбил с пути её, такую послушную, дочь. Она постоянно говорила, что Бог видимо хочет, чтобы она не забывала о нём, раз подарил ей внучку, копию своего отца. Высокая и стройная, с большими, карими глазами, девушка была симпатичная, но красивой её назвать было трудно, красота была строгая и холодная, что ли… Лицо очень серьёзное, длинные, прямые волосы, которые она просто закалывала сзади, чтобы не мешали ей работать, а выходя за пределы колонии, она их распускала по плечам. Одевалась Дина скромно, не выделяясь среди прочих девушек посёлка, о ней даже не сплетничали, парней у неё не было, к таким как она, парни и подходить боялись, хотя ей и было так же, как Сергею, едва исполнилось восемнадцать.

А тут Дина безнадёжно влюбилась. Все мысли были о Сергее, они были такие непохожие, он, со своей нежной, как у девушки, кожей лица, голубыми глазами, но с суровым, не по годам, усталым взглядом.  Лишь высокий рост и крепкое телосложение, не позволяли никому говорить о нём ничего дурного.

Дина и на русскую не была похожа. С тёмными волосами, чёрными, дугой бровями и большими карими глазами. Было в ней что-то дерзкое, надменное, что ли. Только перед Сергеем она робела, в нём ей нравилось всё и когда он крепко спал, она могла часами смотреть на него. Евгений Николаевич сказал, что Сергей идёт на поправку, но рана довольно тяжёлая, поэтому ещё пару недель придётся полежать. Дина была этому рада, хотя уже задумывалась, как же она сможет видеться с ним, когда он вернётся в барак?

– Дина? Ты что, сегодня тоже не идёшь домой? – снимая белый халат и собираясь уходить, спросил Евгений Николаевич.

– Да, я бабушке сказала, что и сегодня останусь на дежурство, Евгений Николаевич, смущаясь пристального взгляда своего врача, ответила Дина.

– Ты соображаешь, что делаешь? Он же заключённый, осуждённый на восемнадцать лет за жестокое убийство! Это ты понимаешь? – уводя девушку в коридор, крепко держа за локоть, сказал Евгений Николаевич.

– Не верю я, что он мог убить. Вы глаза его видели, Евгений Николаевич? Не могу поверить и всё. Не похож он на тех, которые сюда захаживали, не похож на убийцу! – твёрдо заявила Дина.

– Моё дело предупредить тебя, несмышлённую. Молодая ты ещё, жизни не знаешь. Ладно, меня жена ждёт, в кино хотели с ней сходить. Обижается, что не ходим никуда. Гляди в оба, разум-то не теряй… – сказал Евгений Николаевич и тут же ушёл.

Дина принесла из дома поесть, бабушка пирожков пожарила, картошки с яйцами, посыпав зелёным луком… девушка старалась приносить вкусненькое для Сергея, зная, как кормят в колонии. В проходной, на КПП, девушку хорошо знали, относились к ней с уважением, слишком серьёзная она была и не позволяла иного отношения к себе. А заключённые знали, что вольности обойдутся им слишком дорого.

– Серёжа? Я поесть принесла, пирожки с капустой… не знаю, любишь ли ты… – взгляд его голубых глаз подавлял её и смущал.

– Спасибо! Конечно люблю! Где меня ещё угостят пирожками с капустой? – полушутя, ответил Сергей, взяв из рук девушки ещё теплый пирожок и с аппетитом откусывая его.

– Может расскажешь, что с тобой случилось? Как ты оказался здесь? Ведь… не твоё это место, Серёжа, – решилась спросить Дина, присев рядом с кроватью парня.

Сергей аж есть перестал, хотя вкус пирожка напомнил ему дом. Взгляд его потускнел, он опустил голову.

– Я не убивал его… я не убийца… – положив пирожок на столик, ответил Сергей.

То ли он морально устал, то ли просто хотел облегчить душу, но ничего не тая, он всё рассказал Дине. Она слушала его, едва дыша, понимая, как тяжело ему говорить об этом. Закончив говорить, Сергей поднял голову и посмотрел  девушке в глаза.

– Ты ведь веришь мне? Я бы не смог никого убить. Побить, ещё куда ни шло, но убить… тем более одноклассника, с которым десять лет учился… я не знаю, почему именно я… – с надеждой глядя на Дину, сказал Сергей.

– Я верю, Серёжа… верю… такие глаза не могут обмануть… видимо, ты оказался не в том месте и не в то время. А этот Мордвинов… я слышала о нём, не помню где… но однажды, он поплатится за зло, которое причиняет людям, –  со слезами произнесла Дина.

Сергей протянул руку и обнял её за шею. В палате они были одни, да и работала Дина в паре с Евгением Николаевичем. Притянув девушку к себе, он крепко поцеловал её в губы. О том, что он ещё никогда не был близок с девушками, он говорить не стал, но в этот момент его охватило волнение, он обнял Дину за талию и положил на кровать.

– Серёжа… я люблю тебя… очень люблю… но не стоит этого делать… прошу тебя… – взволнованно говорила Дина, не в силах сопротивляться ему.

Видя, что она не отталкивает его, Сергей лихорадочно стал расстёгивать пуговицы белого халата. Дина закрыла глаза, Сергей неистово целовал её лицо, шею и верх груди, потом прильнул к горячим от возбуждения губам. Это был страстный поцелуй, такого с Сергеем ещё никогда не было, он весь дрожал от возбуждения и желания. Дина любила и оттолкнуть его, у неё не хватило сил. Резкое движение и Сергей со стоном откинулся на подушки и тяжело дыша, закрыл глаза, схватившись за бок.

– Что с тобой, милый? Где больно? Давай я укол тебе сделаю! – вскочив с постели, воскликнула Дина, дрожа не менее его.

– Выйди! Прошу тебя, выйди! – сжав руками простынь, крикнул Сергей.

– Ему было стыдно, такого возбуждения и сильного желания близости, он никогда не испытывал.

Сергей понял, что может произойти непоправимое, он перевернулся на живот, чтобы скрыть возбуждение от глаз Дины и уткнувшись лицом в подушку, потихоньку стал успокаиваться.

– Давай есть, Серёжа, я тоже проголодалась, – застёгивая халат и вытаскивая на стол еду из пакета, стараясь говорить спокойно, сказала Дина.