Сэр Трэвас принёс извинения за то, что невольно разбередил её раны, ещё раз поклялся исполнить всё, что она прикажет, и мы снова тронулись в путь. При этом на меня был брошен такой выразительный взгляд негодования и укора, что я предпочёл держать свои замечания при себе, понимая, что ситуация складывается не в мою пользу и какие бы доводы не приводил, к ним не прислушаются.

А мне было что сказать. Ну посудите сами: солнце уже зашло, вокруг сумрачно чернеют деревья, мы вынуждены пробираться почти наощупь, т.е. видимости никакой. Зато глаза нашей спутницы во время состоявшегося разговора пылали зелёными огнями, меняя цвет от зелёного до изумрудного, а в конце беседы стали чёрными! Признаюсь честно, после такого идти с подобной особой куда-либо окончательно расхотелось. И как мой хозяин так спокойно за ней следует? Не видит, что ли? Но это же невозможно, глаза сияли ярче факелов в ночи!

– Глупец, – сам себя успокаиваю, – возможно, это месяц придал такую выразительность лицу, а дама действительно находится в отчаянном положении и вынуждена искать помощи у проезжающих путешественников.

Тут мои размышления прервались самым неожиданным образом: среди окружающего нас безмолвия раздался пронзительный крик, звучавший, казалось, со всех сторон; звук приближался, отдаваясь вибрацией во всём теле, достигая неслыханных высот. Когда терпеть этот вопль не было уже никакой возможности, он будто проник в каждую клеточку тела, звук вдруг стих. Оглушённые, мы простояли так несколько минут, пытаясь прийти в себя. Убедившись, что звук окончательно пропал, решили всё же идти дальше за необычайной проводницей. Но тут нас поджидал сюрприз: она исчезла.

Глава 2

Некоторое время мы не могли прийти в себя от изумления. Куда, а, главное, когда произошло это исчезновение? Ведь леди всё время находилась в поле нашего зрения за исключением тех минут, проведённых в оглушённом состоянии из-за жуткого вопля. Да и зачем пропадать той, которая так молила о помощи? Посовещавшись, решили пытаться выйти из леса, а уж там расспросить дорогу в ближайшем селении.

Тем временем ночь окончательно вступила в свои права. Вокруг нас простиралась дремучая чаща; каким образом находила тропку наша провожатая, неизвестно, мы всего лишь следовали за ней, доверившись и не спрашивая ни о чём. Да, не самый умный поступок, признаю. Не буду тут говорить: а я ведь предупреждал, хотя и очень хочется. Надо быстрее отсюда выбираться: в отдалении послышался протяжный вой. И это не волки! Такого ещё не приходилось слышать, несмотря на то, что отец брал на охоту с малых лет и повадки лесных обитателей хорошо изучены мною. Проблема заключалась ещё и в том, что лошади не могли далее идти с нами. Деревья чем дальше, тем сильнее, казалось, смыкались вокруг нас, не давая сделать лишнего шага; мы с трудом продирались через корни, ветви этих великанов, а уж лошади... и думать нечего. Стоило им услышать звериный вой, как они попытались умчаться, обезумев от ужаса, но повсюду натыкались на стволы, которые преграждали им путь. Окончательно выбившись из сил, израненные, хрипло дышащие, они упали на мох и замерли, не подавая признаков жизни.

Что ж, делать нечего, пришлось их оставить и продолжить попытки выйти из чащи. На счастье, среди деревьев неожиданно заметили слабый огонёк, разгоравшийся всё сильнее при нашем приближении. Он путеводной звездой указывал выход, побуждая напрягать последние силы. Мы двигались, не останавливаясь ни на минуту, боясь, что исчезнет единственный источник света, разгоняющий царящий вокруг мрак.

Неожиданно лес отступил. Только что рядом были могучие стволы, густой кустарник и затхлый давящий и будто пригибающий к земле воздух, а теперь стоим посреди необитаемой равнины, где, сколько ни оглядывайся, не видно ни следов человеческого жилья. Не успели мы отдышаться после того как чудом выбрались из почти безнадёжного положения, как опять услышали всё приближающийся вой неведомого зверя. На это раз вой слышался ближе.       И он был не один! Пронизывая лес в разных местах, среди ветвей начали вспыхивать голубые огни, которых становилось всё больше, пока пространство вокруг нас полностью не озарилось. Сияние выплеснулось на дорогу, озаряя путь перед нами.

Широкая равнина, простиравшаяся, казалось, до горизонта, была как на ладони, а без лошадей затея и вовсе смахивала на безумие. Но другого выхода не оставалось. И мы рискнули. Бежали, ощущая за спиной тысячи горящих взглядов, подгоняемые жутким пронизывающим до костей воем, а иногда и хохотом (да-да, не шучу, собственные уши в помощь), с бешено бьющимся сердцем, задыхаясь от переизбытка впечатлений. Хотя чего уж там, страх гнал вперёд.

С каждой минутой они надвигались и скоро должны были оказаться на расстоянии вытянутой руки, а следующий шаг давался всё тяжелее, как вдруг сэр Трэвас закричал:

"Ларри, ворота!"

Я было решил, что он спятил. Какие ворота? Сколько мы ни всматривались, не замечали даже легчайших признаков хоть какого-нибудь жилища. Но, к своему величайшему изумлению, вдруг понял, что он прав. Прямо перед нами находились гостеприимно распахнутые ворота, обещая долгожданную передышку, а, может, и спасение.

Собрав последние силы, бросились к так неожиданно появившемуся убежищу, ибо это был замок, как выяснилось чуть позже. Вбежав во двор, не успев выдохнуть, хотели запереть вход, но этого не потребовалось: как только мы вошли, ворота бесшумно закрылись сами.

Глава 3

Вой тут же стих, воцарилось безмолвие. Ничего не нарушало тишину, даже поток огней, освещающих наше бегство, погас, как будто его и не бывало. Пытаясь хоть что-то различить в окружившем нас мраке, и переговариваясь, чтобы не потерять друг друга, начали уже отчаиваться отыскать пристанище на эту ночь. Но положение изменилось таким же странным образом, как и началось.

Яркий слепящий свет разорвал чернильную мглу. Перед нами возвышался замок. Стены его были сложены из грубо обработанных камней, кое-как поставленных друг на друга и забытых на века. Кладка уже в некоторых местах начала осыпаться, что создавало ощущение некоторой заброшенности жилища. Глаза после резкого перехода от полнейшей темноты к ярким огням не сразу различили несколько фигур, направлявшихся в нашу сторону. Присмотревшись внимательнее к идущим навстречу людям, заметили роскошные одеяния и украшения на шествовавшей немного впереди паре. "Это, наверно. владетели замка", - сказал сэр Трэвас.

Так оно и оказалось. Мы представились и объяснили наше бедственное положение, после чего нас пригласили провести эту ночь в замке. Хозяева радушно приветствовали наше появление и, со своей стороны, пообещали сделать незабываемым пребывание в их скромном жилище, как они выразились.

– Лично меня устроил бы просто ужин и ночлег, а впечатлений, особенно незабываемых, хватило на годы вперёд, – тихо пробурчал я так, что меня мог слышать только сэр Трэвас.

– Ларри, ты сегодня невыносим, – так же тихо ответили мне, – чем опять недоволен, скажи на милость? Нам повезло выбраться из практически безнадёжной ситуации и вдобавок неожиданно посчастливилось найти пристанище с ночлегом да ещё с такими гостеприимными владельцами.

– Уж слишком неожиданно, – возражаю. – Вы же сами видели, что на многие мили впереди не было и намёка на жилище, даже кустарника. Как вдруг непонятно откуда возникает замок.

– Тебе не угодишь, – рассердились на меня, – лучше возблагодари Бога за своё спасение и мужественно встречай все испытания, как и полагается будущему рыцарю.

Тут я промолчал, думая про себя, что подобных неприятностей можно было избежать, если б некоторые (и так понятно, кто), прежде чем следовать за неизвестно откуда взявшимися незнакомками, узнали, кто она и откуда и в чём должна заключаться наша помощь. Ведь так и осталось непонятным, какое несчастье, по её мнению, с ней приключилось, а теперь уже и не спросишь...