Ближе к обеду к нам зачастили гости. Первым пришло семейство Лихин.

− Вот тихушники, − смеясь, воскликнул глава семейства, пожимая мою руку.

− И вы не слишком-то об этом распространяйтесь.

− Нем, как дохлый лось!

Лихин провёл рукой по рту.

− Это от нас, − его жена подала нам узелок. − Здесь соль и кое-что из еды, плюс немного денег.

Все приходящие вручали нам полезные подарки, деньги и дарили добрые пожелания, а также высказывали одобрение по поводу моей новой причёски.

Обед состоялся для всей стаи. Женщины быстро организовали угощение и напитки. Мужчины были заняты разговорами о предстоящем путешествии. А дети собрались в комнате Айкар и вели свои детские разговоры. Туда же Селеника принесла им еду.

Когда все собрались за столом, я поднялся и снял с шеи амулет.

− Друзья, я рад, что вы пришли поддержать нас. Решение покинуть город я принял давно и вот, наконец, настало время отправиться в путь. Этот амулет я передаю главному мужчине в нашей семье, − я с пристально посмотрел на деда и попросил его подняться.

Тот неожиданно растерялся и смутился от всеобщего внимания и оказанного ему доверия. Он вышел из-за стола и направился ко мне. Надевая амулет ему на шею, я произнёс:

− Береги стаю и мою семью.

− Спасибо, сынок, − старику с трудом удалось сдержать набежавшие слёзы.

Я обнял его, дружески похлопав по спине.

− Пока меня не будет крышу беседки соломой накройте.

− Разумеется, − дед улыбнулся.

Стая была удовлетворена решением передать амулет деду.

− Кайлот, ты же не сможешь обращаться в волка, − с тревогой в голосе Сирения напомнила о том, о чём остальные старательно помалкивали. Присутствующие тут же одарили девушку недовольными взглядами.

Она без сомнений была права. Если в этом мире наши дети ещё имели возможность обращаться, то взрослые уже нет. О такой особенности наших тел мне ненавязчиво прошлым днём сообщил дед.

− Не беспокойтесь, − ответил я. − Я взял с собой травы, которые помогут мне продержаться пару недель.

И это была правда. Наблюдая, как жена бережно упаковывает растения, рассовывая их по кармашкам моего рюкзака, одновременно объясняя, как ими пользоваться, я не видел в них необходимости. Превратиться всё равно не могу. Никто же не знает, что это не в моих силах. Только не сообщать же об этом. Я всё же проявил внимание к её хлопотам, даже постарался названия запомнить: «волчья ломка», «красный коготь», «волчий хвост».

Глядя на присутствующих, на лицах которых читалось беспокойство, сочувствие и восхищение моим поступком, я вдруг вспомнил о духе Кайлота. Представляю, как он разозлиться, поняв, что я не приду ни сегодня, ни завтра. Устроит же он мне при встрече трёпку… От нахлынувшего воображения мороз пробежал по спине.

«Ничего, − подумал я, − переживу как-нибудь».

− Возьми это, − Сирения протянула мне круглый маленький бутылёк. − Если совсем плохо будет, выпей пять капель и тогда крепкий сон поможет дождаться утра.

− Спасибо, − поблагодарил я добрую девушку, беря бутылочку.

− Берегите себя, мы будем ждать и верить, что у вас всё получится.

− У нас всё получится. Я постараюсь!

Сытно отобедав, я и Айкар при полной готовности к путешествию вместе с остальными членами семьи и стаи были сопровождены до границы города. Определённо оборотни видели наше шествие, но никто не проявил явного интереса. Всем нам и так было ясно, что они быстро догадаются о происходящем. Возможно, и так уже в курсе. Эрдак вряд ли смог сдержать язык за зубами, поделившись своими догадками в отношении меня с кем только было можно. А тут мы проходим по городу всей толпой − редкое событие! Выводы предсказуемы.

Попрощавшись со всеми, мы отправились в путь, ещё долго чувствуя спиной взгляды сородичей, но не оглядывались. Даже разговаривать не хотелось. Всё же прощание − это очень тягостно.

Кажется, я слишком сильно привязался к этим людям и чужой семье. Перед глазами всё ещё стоял образ жены в красивом белом с красными маками платье. Её слезившиеся глаза и взволнованный шёпот на ушко: «Берегите себя». Сыновья смотрели на нас серьёзно с некоторой долей зависти. Им ещё не приходилось отправляться в далёкое путешествие и терпеть его тяготы.

Только скрывшись за лесом, мы почувствовали облегчение. Путешествие начато, осталось его закончить.

Дорога, по которой мы шли, была хорошо утоптана. Чувствовалось, что по ней часто ходили. Вела она на запад, туда куда ходили торговцы на встречу с поставщиками, а значит через двое суток мы увидим постоялый двор. И если верить словам торговца, двор этот не имеет хозяина, и потому любой может остановиться там на ночлег. Такая перспектива радовала.

Солнце всё больше припекало, и нам даже в тени деревьев идти становилось всё труднее. Пот так и лил градом. Айкар не жаловалась, лишь с беспокойством то и дело посматривала в мою сторону. Сначала я решил, что она просто не успевает идти за мной и сбавил темп. Но всё равно ощущал на себе её беспокойный взгляд.

− Ты устала? − наконец, нарушил я долгое молчание.

− Нет, но попила бы воды.

Мы остановились, чтобы утолить жажду. Это хорошо, что девочка напомнила о воде, я бы сам ещё долго о ней не вспомнил.

− Отец, а когда куда-то идёшь нельзя разговаривать?

− Можно, почему нельзя?

Я был удивлён её вопросом.

− Просто мы идём молча. Вот я и подумала, что это примета такая, чтобы дорога была удачной.

− Просто я задумался, − ответил я, пряча кожаный сосуд с водой в свой рюкзак.

Мы продолжили путь.

− Наверно я отвлекла тебя от чего-то важного?

− Не особо. Если хочешь, давай поговорим о чём-нибудь. За разговорами дорога быстро проходит.

− Отец, а ты знаешь, почему в эту сторону оборотни не ходят охотиться?

− Не знаю, а ты?

Вопрос дочки меня заинтриговал. Что, действительно не ходят?

− Говорят, вся дичь здесь больна чем-то.

Я даже остановился, с интересом посмотрев на Айкар.

− Это они сами тебе сказали?

− Ты разве не помнишь, как два года назад над этими землями пролетала огромная железная птица, и из неё посыпались цветные бумажки.

− Не помню, − признался я.

− На бумажках было написано, что все животные к западу от города заражены страшной болезнью. Помню, наш дедушка одну такую бумажку нам вслух читал.

− Жаль, если это правда. Но мы всё равно не собираемся здесь охотиться.

− Я бы поохотилась на зайцев или оленей, говорят их здесь много, − девочка, грустно вздохнув, поправила рюкзак и ускорила шаг. − Олени редкость. Только здесь они водятся, а оборотни сюда боятся ходить.

− А было так, чтобы кто-нибудь всё же ловил здесь дичь, а потом заболел?

− Не знаю. Просто все говорят, что в западный лес ходить нельзя.

− Наверно зря говорить не будут.

− Отец, а ты змею ел?

− Нет, не ел.

− Говорят они вкусные…

Я усмехнулся.

Так мы и шли, разговаривая на разные темы. Смеялись над рассказами о проделках братьев и членов нашей стаи. Иногда останавливались отдохнуть и «заморить червяка». Я и не заметил, как начало вечереть. Наступило время устраиваться на ночлег.

Ничего особо мудрить на этот счёт мы не стали. Нашли в стороне от дороги небольшую поляну, смяли траву и устроили костёр.

− Говорят, здесь разбойники бывают, − уплетая жареный овощ, по вкусу напоминающий картофель, предупредила Айкар.

− Их уже несколько лет не видели.

− То есть нам не опасно разводить костёр?

− Не беспокойся, на нас никто не нападёт. И у меня есть нож.

− И у меня! − воскликнула Айкар, с восхищением добавив: − Дахир дал.

− А ещё у нас есть клыки!

− Точно! С нами лучше не связываться!

Девочка весело засмеялась.

Постели мы себе готовили из мягкой травы, а сверху стелили тонкие одеяльца, взятые с собой. Ложились на одну половину, а второй укрывались. Причём нижняя сторона одеял была из непромокаемой прочной ткани. Их можно было использовать как накидки на случай дождя. И тепло, и сухо. А чтобы ветер не задувал в бока, имелись специальные завязки. Селеника долго недоумевала, когда я предложил ей сделать одеяла. Не было у них раньше такой полезной в походах вещи.