– Должен был предупредить, – буркнул механик цеха.

– Что это за дела, Андреич? Должен был? А ты сам у него не поинтересовался? Я должна это сделать?

Механик тяжело вздохнул и ещё ниже понурил голову.

– Он написал объяснительную?

– Пишет…

– Как закончит, сразу ко мне в кабинет вместе со сменным журналом и объяснительной.

– Хорошо.

– Да чего уж хорошего! Подставил нас всех! Чего ты про меня говорил? Бестолковая девка, из-за которой без премии будем сидеть?

– Не было такого, Даника Денисовна!

– Да ладно! Мне разведка донесла. Так из-за кого без премии будем сидеть?

Механик опять вздохнул и промолчал.

– Всё! Идите с глаз долой! Все объяснительные чтобы были до обеда. Не дай бог кто-то не напишет!

Механики друг за другом быстро покинули кабинет, а Даника тяжело опустилась в кресло. Летов прикурил сигарету и отвернулся к форточке. Олег вошёл в кабинет и направился к своему столу:

– Хотел сказать добрый день, но он, похоже, недобрый. Может объясните, что случилось?

– Ночная смена слесарей случайно сорвала пломбу на дифманометре, – ответил Летов, выпуская струю дыма в окно.

– Это большая проблема?

– Да. Раньше котельная входила в состав предприятия, но уже около года идёт какая-то реорганизация, разделение, потом объединение в холдинг. В общем, чёрт его знает, что там руководство с юристами творят. По мне так всё проще обстоит – продали котельную и замаскировали это какими-то хитрыми схемами.

– И что? – спросил Олег, всё ещё плохо понимавший происходящее.

– Теперь мы пар получаем по договору от другой фирмы. На вводе в цех установили новый прибор учёта и опломбировали, а эти дураки, механики ночной смены, набивали сальницу на задвижке и зацепили её случайно ключом.

– За это предусмотрены штрафные санкции?

– Да, теперь нам расход пара посчитают по сечению трубы с начала месяца.

Олег присвистнул:

– Большая сумма получится?

– Даже представить себе боюсь. Вот видишь, инспектор, как получается – пломбу сорвали, нам сразу штраф, а как у них давление низкое, так мы добиться ничего не можем…

– Это ты не можешь, – перебила Даника, вид у неё был расстроенный, – я сколько раз уже говорила: Львович, займись! Львович, займись! Может, сам вместо меня к Бурову пойдёшь? Ему и расскажешь!

Летов промолчал и полез в карман за новой сигаретой.

– Слушайте, а может как-то удастся всё уладить полюбовно? – спросил Олег, – никто ведь пар не воровал, прибор целый, ну а про пломбу объяснить можно.

– Пытались, бесполезно, – махнула рукой Даника. – Корсаков уже сидит и строчит бумаги. Улыбка до ушей. Ещё бы! Выслужился!

– Откуда он так быстро взялся? – спросил Летов, выпуская дым в форточку.

– Я вызвала. Сразу как только мне сообщили. Чем быстрее устраним, тем меньше безучётное потребление. Даже странно от тебя такие вопросы слышать, Львович!

– А ты по-хорошему с ним или как?

– По-всякому. Даже соблазнить пыталась.

Летов усмехнулся.

– Мне совсем не смешно, Львович! Я не знаю, что Бурову говорить. Он из меня котлету сделает. Хорошо, если не уволит, а переведёт куда-нибудь в мастера или лаборанты.

– Может, я поговорю с этим Корсаковым? – предложил Олег. – Вдруг получиться? С нашим ведомством не любят связываться.

Начальница с замом переглянулись.

– Неудобно как-то, – ответила Даника после длинной паузы.

– Как вы вчера сказали? Неудобно спать на стенке?

– А к Бурову на ковёр тебе удобно идти? – добавил Летов.

– Так где он, этот ваш Корсаков?

– Там на первом этаже под нами, – Летов ткнул пальцем вниз, – рядом с лабораторией.

Олег молча кивнул и вышел из кабинета. Спустившись по лестнице, он сразу увидел комнату с несколькими стульями и большим столом, за которым сидел молодой парень. Олегу он не понравился с первого взгляда – лицо вроде привлекательное, но какое-то надменное, волнистые тёмные волосы будто после укладки, одет в синий летний пиджак и светлые брюки на манер студента английского колледжа. Сразу видно, что мнит из себя крутого спеца и покорителя женских сердец.

Поздоровавшись, Олег занял стул напротив:

– Вы представитель энергоснабжающей организации? Корсаков?

Парень молча кивнул и продолжил что-то писать.

– Я – инспектор технадзора Константинов, – медленно проговорил Олег, стараясь придать голосу побольше уверенности, – хочу поговорить с вами о сегодняшнем инциденте.

– А о чём тут говорить-то? – ответил Корсаков, перестав писать и откинувшись на стуле. – Пломба нарушена, значит прибор не удовлетворяет требованиям, предъявляемым к коммерческим узлам учёта. Вы не хуже меня знаете.

– Допустим, но вопрос в последствиях.

– А всё прописано в договоре. Пункт восемь точка двенадцать, расход пара рассчитывается исходя из пропускной способности подающего трубопровода, работающего непрерывно при максимальной нагрузке с момента последнего обследования узла учёта до момента обнаружения безучётного потребления.

– И сколько это в днях?

– Двадцать два. Со времени как показания снимали последний раз.

– Послушайте, господин Корсаков, я сам сторонник строгого выполнения всех правил, пунктов и так далее, хотя бы в силу моей профессии, но то, что вы сейчас делаете, это неправильно. К работе можно относиться формально, но не до такой степени.

– А почему?

– Люди, там на производстве, они ни в чём не виноваты, просто слесарь случайно задел ключом. За что они должны пострадать? Их накажут, кого-то даже уволят…

– Да и ради бога! Может уволят эту сумасшедшую блондинку, которая возомнила из себя великого начальника. А как жареным запахло, так и юбку готова задирать!

«Врезать бы тебе сейчас по роже» – подумал Олег, но сдержался.

– Послушайте меня! Вы прекрасно знаете, сколько реально прошло пара, и знаете, что вчера пломба была на месте. Напишите, что безучётное потребление было в течении суток и это будет правильно. Не думаю, что ваше руководство…

– Да зачем мне это надо? – перебил Корсаков.

– Затем, что я вам предлагаю не портить отношения с нашим ведомством. Следующая проверка может прийти к вам и быть очень пристрастной.

– Это не мои проблемы. Я отвечаю только за учёт, тем более, что… может быть, когда-нибудь… не убедительно.

– А что же может вас убедить?

– За те штрафные санкции, что будут выставлены, мне полагается хорошая премия, между прочим, в процентах! И даже перекрывающая сумма не поможет – мне моя работа очень нравится.

– Я вас услышал, надеюсь, вы меня тоже, – холодно проговорил Олег, вставая со стула.

Возвращаться наверх пришлось ни с чем. Хотя с другой стороны, на что он рассчитывал? На душе было нехорошо, разговор оставил неприятный осадок. В кабинете он застал усталого вида мужчину с сухим обветренным лицом, стоящего напротив начальственного стола. Нетрудно было догадаться, что это и есть механик ночной смены. Даника держала в руках лист бумаги, исписанный мелким почерком.

– Никто не виноват, – грустно сказала она, откладывая листок. – Задание выдал, проинструктировал… трагическая случайность. Инспектор! Может у вас хорошие новости?

Олег отрицательно покачал головой.

– Мне бы это… домой бы, – виновато сказал механик, – я с ночной смены… можно?

Даника тяжело вздохнула и безразлично махнула рукой.

Механик спешно вышел, а начальница откинулась в кресле, обняв голову руками.

– Господи, что же за день-то сегодня такой? Львович, давай хоть напьёмся что ли?

– Сегодня только четверг, до завтра придётся потерпеть, – ответил Летов, привычно пуская клубы дыма в окно. – Да не вешай нос-то, может всё ещё рассосётся?

– Тебе-то хорошо рассуждать, тебя по закону нельзя уволить. Может мне тоже руку куда-нибудь сунуть?

– Типун тебе на язык! Да и вообще хватит себя винить, мы все одинаково виноваты.

– Да нет, Львович, если корабль не может плыть, то виноват капитан.

В дверь заглянула худенькая девушка с веснушчатым лицом в коричневом рабочем халате.