В медпункте они наткнулись на сидячую очередь: все как на подбор стонали и потирали лодыжки.

– Слэм, – так лаконично объяснил им дежурный фельдшер. Ася попросила его принять девочку-подростка побыстрее.

Через полчаса девчонки вернулись в палаточный лагерь. Там об их приключениях ещё не знали и царила идиллия: Вика и Тэм как раз надирали в покер Асиного мужа, прекрасного программиста и вне картёжного мира очень смышлёного парня. Марина, давно скинувшая карты, с философским видом за всем этим наблюдала.

– Федь, давай представим, что я этого не видела, – сказала Ася, когда волнения по поводу Юли улеглись и вопросы иссякли. Она укладывала вялую Юлю в тени на коврике, по велению фельдшера подняв ей ноги на рюкзак. – Позор навлекаешь на нашу семью. Алексеевна, хватит нашатырь нюхать! Не для того тебе его доктор выписал. Вообще, дай его сюда.

– Так для профилактики же…

Вика тем временем одержала победу в картах и переместилась к Юле, уложила её головой себе на колени и теперь гладила её по волосам.

– Юльк, это не твой кроссовочный корефан подгребает? – спросила Ася.

– Конечно он, – ответила Юля. – Я ему написала, какой прикол со мной случился.

Игорёк спускался к ним по склону – как подобает в таких случаях, волоча литровую бутылку воды. Остановился поодаль.

– А это моя подру… – вот всё, что успела сказать Юля. Дальше произошло чудо.

Игорёк сделал пару шагов им навстречу. Затем, не глядя на Юлю, медленно протянул ей бутылку, а сам вырос сантиметров на десять.

– Игорь, – заворожённо глядя в раскосые зелёные глаза, представился он. И даже как будто перестал картавить.

– Вика, – представились зелёные глаза в ответ. – Слушай, прости, я как раз собиралась с Асей поговорить. Ну, с Асей – вон, в шляпе, с кудрявым ругается. Ты тут будешь, подождёшь?

– Он тут будет, подождёт, – в тон ей ответила Юля и заулыбалась. Игорёк подвоха снова не заметил. Тонкую Викину руку он на мгновение задержал в своей.

Пять минут спустя Вика и Ася шли по пригорку в сторону реки. Солнце уже садилось, со склона открывался живописный вид на закат в крайне нерок-н-ролльных, пастельных тонах. К самой реке решили не спускаться – там было много людей в плавках и с ирокезами, – поэтому по дороге высматривали место, где можно бы сделать привал.

– О чём ты хотела поговорить? – спросила Ася. – Что-то серьёзное?

Вика кивнула.

– Но не пугайся. Серьёзное, но не ужас-ужас. То есть для меня ужас. Для тебя, хм… будет о чём подумать. Пожалуй, так.

– Учти, – заметила Ася, – что прямо сейчас, сию секунду, ты выносишь мне мозг. Возможно, когда всё же решишься, думать мне будет нечем.

Терпение приходило к ней только тогда, когда она плела кому-нибудь косички. В обычной жизни оно было ей чуждо.

– Погоди, – сказала Вика, – и ты, Асин мозг, не выносись пока, потерпи. Какие же вы, любители спойлеров, трудные люди.

Это был камешек и в Юлин огород: Ася и Юля когда-то сошлись на том, что спойлеры помогают спокойно и вдумчиво читать книгу или смотреть фильм, не заглатывая страницы в надежде поскорее узнать разгадки в конце.

Наконец Вика и Ася нашли тенистый участок под ивой. Ива росла под углом, стремясь к воде, и ветками будто ограждала девчонок от реки и суеты, творившейся в её водах.

Они уселись на свои сидушки, имеющие в народе, как и Федины штаны, нецензурное погоняло.

– Выкладывай давай, – сказала Ася. – Пока что я поняла одно. Тебя что-то беспокоит, и я могу помочь. Так?

Вика медленно покивала.

– Только сначала на воду посмотрим, – попросила она. – На воду… На людей… Две минутки, ладно?

– Хорошо.

Впереди на речке загорелый парень в синих плавках подбегал к девушкам с предложением: «Уважаемые дамы, не желаете ли взглянуть на мой левый бицепс?» Дамы возмущались и брызгали на него водой.

– Слушай, так что с Юлькой-то? – Вика отчаянно тянула время. – Ты при ней не говорила, и я…

Ася засмеялась.

– Ты ужастиков пересмотрела. Или, вернее, социальных драм. Не обсуждали мы это потому, что всё с ней в порядке. Просто куча впечатлений, ночь в поезде, ночь в палатке… Ну, солнце. И в кои-то веки чистый воздух. Вот девичий организм и прибалдел.

Вика шмыгнула носом. Конечно, хорошо, что с подругой всё в порядке, но плохо, что фокус «Растяни время» не удался.

– Да валяй уже, – потребовала Ася.

Одна из девушек на пляже всё-таки согласилась взглянуть на левый бицепс. Парень замер, смутился, на треть секунды согнул руку в локте, показывая что нужно, потом уже сам замахал руками и убежал. Девушке зааплодировали.

Вика глубоко вдохнула речной воздух.

– Ладно. Короче. Ты ведь знаешь, что мои дедушка с бабушкой мне не… биологические родственники. Что я приёмная.

– Да, знаю.

Ася знала и то, что слово «биологический» очень популярно среди людей со схожей биографией. Слова «родной» и «неродной» для них неуместны. Вот и сейчас Вика говорила о бабушке с дедушкой – не «биологических», но очень ей родных.

– Бабушкой и дедушкой, – продолжала Вика, – я их называю из-за возраста, они сами просили. У них есть взрослый сын, с женой где-то на Крайнем Севере, в экспедициях. Сына с женой я ни разу не видела. Знаю только, что детей у них нет.

– И?..

– А ты… ты, кажется, единственный человек, к кому я могу обратиться. За помощью…

– Почему единственный?

Вика повернулась к ней.

– Ась, я хотела попросить тебя найти моих биологических родителей.

– Опаньки… – только и сказала Ася.

– У меня есть либо опекуны, – рассуждала Вика, – либо ровесники. Опекунов – бабушку с дедушкой – я трогать не могу, они и так от любой ерунды за сердце хватаются. Ровесники – Юля и прочие – лица подневольные. А ты как бы посередине: мы вроде нашли общий язык, и у тебя есть свобода.

Она отвернулась и стала глядеть вдаль с пригорка – или, пожалуй, «с обрыва»: на время их разговора к нему клеилось именно это слово. Ася прищурилась: почему Вика так скоро ей всё рассказала? Потом она заметила у воды знакомые лица. Юля вместе с одноклассниками, их родителями и Игорьком покоряли пляж.

– Погоди, – сказала Ася Вике, достала телефон и вошла в чатик фестивальщиков.

«Не рановато тебе в воду лезть?» – написала она там и отметила Юлю. У той телефон, скорее всего, остался где-то в вещах, но кто-нибудь из родителей пусть бы ответил.

«Нормально, – отозвался неизвестный участник, – если немного, осторожно и не нырять».

Ася вгляделась в фотографию и узнала фельдшера. Кроме него, в чате был теперь ещё и Игорёк.

– Ха, Юля в своём репертуаре, – усмехнулась Вика, всё это время глядевшая Асе под руку, почти положив ей голову на плечо. – Понадобавляла людей. Все ей друзья, понимаешь ли.

Ася смотрела, как Юля ходит босыми ногами, почти на цыпочках, по бережку, как улыбается каким-то шуткам Жеки, брызгает одной ногой в Игорька, едва не теряет равновесие и снова улыбается Жеке, который подбежал, чтобы её удержать.

– Да, – ответила Ася. – Все ей друзья.

Происходящее на реке странным образом перекликалось с её мыслями.

Бывают доверчивые люди, как, например, Юля. Ей даже само это слово очень идёт – стоит понаблюдать за ней прямо сейчас. А вот с Викой доверчивость – и слово, и всё, что за ним стоит, – что-то не вяжется.

Не всякий, кто быстро сходится с людьми, доверчив. Сама Ася с людьми сходилась легко, но делала это не задумываясь: нашли, тоже мне, лань трепетную, ответила бы она любому, кто приписал ей доверчивость. А Вика? Та вообще рассказывала о себе с каким-то вызовом, то есть пошла ещё дальше. Вот, смотрите, я не боюсь вывалить вам всё наболевшее. Используйте это как хотите, мне плевать.

Меж тем Игорёк начал ходить на руках, немного утопая во влажном песке, и здороваться со всеми за ногу. При таком раскладе продолжать серьёзные размышления становилось попросту неприлично. Ася снова повернулась к Вике и кивнула.

– Я поняла тебя, – сказала она. – Но только не могу не спросить…