– Что вы думаете по этому поводу? – спросил Фелдис. – Можете что-то добавить к уже сказанному, чтобы помочь нам, или…
Он не расскажет им больше ничего по делу Карриеров или о других жертвах, потому что теперь прояснилось, что ФБР не сможет привязать его к гибели Карриеров без признания, хотя историями об их исчезновении был буквально переполнен его компьютер. Бюро не располагало ни малейшей уликой, устанавливавшей его причастность к делу.
Его положение было даже лучше, чем он сам мог предполагать.
Только одно Фелдис сделал правильно. Он намекнул, что агенты из БАТО были под большим впечатлением от способности Киза усовершенствовать оружие и глушители, что стало для Киза благодатной темой. Он никогда прежде не имел возможности поговорить о своей изобретательности в плане оружия или показать кому-то, как он реконструировал его. Это он с радостью готов был обсудить.
Киз мог нахвататься идей там и здесь, но продолжал настаивать на своей оригинальности. Он разбирал на части револьверы и ружья и переделывал их под свои специфические нужды. Он сам делал глушители, использовал оптические и инфракрасные прицелы. Разработал систему движущейся мишени, с которой практиковался в лесу. Он проверил глушитель, который затем использовал, чтобы убить Билла Карриера в подвале пустующего дома, выставленного на продажу.
– Можно попасть в голову с пятидесяти ярдов. Легко, – сказал он. – Когда я разрабатывал глушитель, то стрелял с ним в своем сарае рядом с соседями… У меня были большие планы, связанные с этим пистолетом.
Продолжать этот разговор Киз не хотел. Однако поделился другими планами и фантазиями.
Одна из них состояла в том, чтобы поздно вечером выжидать в засаде на идущей через лес дороге, где люди «никак не ожидают, что с ними может случиться нечто серьезное». Движение там редкое. Одна машина в пять или даже десять минут, и Киз воображал себя засевшим у обочины, наблюдая за водителями в бинокль.
– Знаете, это как выбор товара в магазине, – сказал он. – Вы стреляете по чьим-то покрышкам. А она в машине одна, и ей ничего другого не остается, кроме как остановиться… Вероятно, в полумиле от вас.
Этот план не был оригинальным. Один из персонажей Хейзелвуда описывал примерно то же самое в «Темных снах».
Но разговор о возможной засаде привел Киза к неожиданному признанию. Хотя он клялся, что до захвата Саманты ничего и никогда не делал в Анкоридже, это не было правдой. Он пытался, и не раз. Он сказал, что за последний год или чуть больше ему с трудом удавалось сдерживать свои порывы. Он признался в том, как несколько ночей подряд дежурил в парке «Ёрсквейк», выискивая пару, но в конце концов решил, что проезжавших мимо машин было слишком много.
Еще он рассказал им о вечере, когда на велосипеде приехал в меньший по размерам парк, известное место уединения влюбленных, расположенное в самом конце неосвещенного участка побережья. Место было пустынное и тихое, плоское и открытое. Единственную возможность укрыться давала отдельно стоявшая общественная уборная, за которой Киз и расположился. При нем были оптический прицел и глушитель.
– Было примерно десять или одиннадцать часов, – сказал Киз более тихим голосом; а слова он стал произносить медленнее. – В машине сидела молодая парочка. А я искал «приключений».
Киз выжидал на расстоянии около пятидесяти ярдов от них, укрытый темнотой. Воду и небо тоже скрывала непроглядная тьма.
Киз услышал, как другая машина скатывается вниз по узкой дороге прямо к берегу. Это был патрульный автомобиль, но он не создавал препятствия. Только еще больше возбуждал.
– Я раздумывал о том, чтобы застрелить копа, – сказал Киз. – Еще с тех времен, когда я был ребенком. Наверное, это… моя прежняя вера в превосходство белой расы или что-то еще, но я хотел устроить засаду на полицейского. А в тот вечер я просидел на одном месте достаточно долго, мне это наскучило, и я был на взводе в достаточной степени, что почти сделал это.
Но первый полицейский неожиданно вызвал подкрепление, чтобы оштрафовать пару, заехавшую в чужие владения. В течение нескольких минут приехал еще один патрульный автомобиль.
– Я действительно чуть не вляпался в серьезные неприятности, – сказал Киз. – На сей раз опасность была слишком велика, потому что у меня… То есть я никак не ожидал, что он вызовет подкрепление только из-за пары подростков, расположившихся на берегу. Я чуть не спустил курок, хотя полиция уже была на месте… Я хочу сказать, что никто бы ничего не понял.
Киз заметно возбудился, раскачиваясь на стуле и позвякивая цепями.
– Даже если бы я их застрелил, никто бы ничего не услышал. Одну минуту они простояли бы, а в следующую все уже валялись бы на земле. И никто не понял бы, что случилось. Но, к счастью для всех, когда появился второй полицейский, я решил отложить дело на пару недель или даже больше.
Киз оседлал свой велосипед и укатил в ночь. Четыре ни о чем не подозревавших человека остались живы только потому, что он предпочел сдержаться.
Он решил приобрести полицейский сканер и никогда больше не выходить на охоту в Анкоридже.
Но были исключения. Он закопал тайник рядом с пересечением двух туристических троп у Норт-Форк-Игл-ривер. Пару раз он выходил туда, чтобы проверить, не представится ли случая. Но никто не попался ему на глаза, он готов был поклясться в этом.
– Я решил вернуться в свои прежние охотничьи угодья на востоке, – сказал он.
Еще одна подсказка. Не убил ли Киз больше людей на Восточном побережье, чем на Западном? Они заметили, что он собирался рассказать следователям то, о чем они никогда не слышали, и даже не знали, чего им следует бояться. Трудно было сказать, насколько он все преувеличивал, но, поскольку до сих пор все сказанное им выдерживало проверку, они были склонны верить ему.
– У меня сотни планов, – сказал Киз, – и один грандиозный.
Фелдис спросил, в чем заключался этот план, но Киз сказал, что не даст им больше никакой информации. По крайней мере, до обнаружения тел Карриеров и до того, как он увидит фотографии. Фелдис его не понял.
– Фотографии чего? – спросил он.
– Фото с места преступления, – ответил Киз.
– Для чего?
– Хочу знать, где они обнаружат трупы.
До Фелдиса все еще не доходил смысл слов Киза.
– Объясните так, чтобы я понял, о чем вы говорите.
– Я хочу видеть фо-то-гра-фии.
– Снимки тел? – Фелдис был в шоке.
– Да.
Фелдис надолго умолк. В этот момент он все же почувствовал себя приниженным. Карриеры были мертвы уже почти год.
– Почему вы хотите увидеть их?
Киз рассмеялся:
– Мне нужно подтверждение, что вы нашли их.
Фелдис теперь понял, что это не была реальная причина. Киз хотел насладиться видом того, что он натворил. Фелдис сейчас даже не просто испугался. Он окаменел от страха, и Киз читал все, написанное на его лице.
Потребовалось немного времени, чтобы Стив Пэйн узнал о секретном допросе, устроенном Фелдисом, а когда он обо всем узнал, наконец последовала реальная конфронтация. Друг Геден первым услышал о допросе в здании суда, а когда он поделился информацией с Геден, она поначалу не могла поверить. Так дела не делаются, особенно со столь ценными подозреваемыми. Геден пришлось несколько раз позвонить, чтобы убедиться: да, это правда. Прокурор, который ведет твое дело, полностью потерял контроль над собой.
Потенциальный вред от этого не поддавался никакому измерению. Команда Пэйна так усердно трудилась, так обдуманно и постепенно, чтобы установить с Кизом добрые отношения. Джефф Белл каждый день навещал его в тюрьме, чтобы проверить, не захочет ли Киз поговорить. Именно Белл тщательно обыскивал его перед каждой встречей и присутствовал в комнате при каждом допросе. Белл нравился Кизу больше остальных свободной и разумной манерой держаться. Они все знали об этом.
Кроме того, они успешно справились с удалением из своей команды Долл. Как только дело приобрело федеральное значение, Пэйн и его начальство стали сами определять, кого оставить в следственной группе. Белла озаботило отсутствие Долл, поскольку Киз особо спрашивал о ней, а она при признании во втором убийстве помогла выяснить некоторые важные детали. Киз был помешан на контроле, и, если бы он продолжал настаивать на присутствии Долл, им пришлось бы уступить.
