Чуть позже, как обычно, в офис стремительно ворвалась Гаянэ Суреновна, шарахнув дверью об стену так, что несчастная «избушка» вздрогнула, будто от землетрясения баллов 5-6-ти. И, как обычно, на мирно чаёвничающую компанию из уст Гаянэ Суреновны обрушился скороговорочный шквал информации, который Лида безуспешно пыталась сдержать с помощью спешно вручённых Гаянэ Суреновне пирожка и чашки чая.

Дальше Ире «снился» стандартный рабочий день, прервавшийся, как обычно, на обед, через четыре часа после начала.

И вот, после обеда… Где-то примерно через полчасика…

Недостатком слышимости «избушка» не страдала и страдать не собиралась. Ира никогда не прислушивалась к тому, что творится на первом этаже, но всегда слышала монотонное воркование Лиды, Яны и Ромы, если таковое имело место, либо радостные излияния Димы, либо отчаянно-эмоциональные вопли Гаянэ Суреновны.

В информационное наполнение ни одного, ни другого, ни третьего Ира никогда не вникала. Всё, что касалось её непосредственно, ей сообщали по мобильнику, либо лично, поднявшись к ней на второй этаж. Гаянэ Суреновна, как обычно, всегда делала и то, и другое.

Посетители в «избушку» заглядывали крайне редко. От этой необходимости их избавляли доблестные усилия Димы и Гаянэ Суреновны, лично навещавших всех клиентов на всех этапах работы с ними.

Само собой, не последнюю роль в связях с жаждущей полиграфической продукции общественностью играли телефонная связь и электронная почта. Но всё же, если бы не старания Димы и Гаянэ Суреновны, частота заглядывания посетителей в «избушку» не увеличилась бы, а вот необходимость связываться с ними по телефону или через интернет если б каким-то чудом и не достигла нуля, то очень сильно к нему приблизилась бы.

В общем, человеческие голоса, отличные от голосов Лиды, Яны, Ромы, Димы и Гаянэ Суреновны, своим звучанием исключительную слышимость «избушки» не баловали. Ежели такое всё же случалось, Ира краешком внимания лишь констатировала, что в их «тихую» обитель в кои-то веки некто забрёл, и не утруждала себя любопытством по поводу, кто бы это мог быть.

Голос, прозвучавший через полчаса после обеда тихим «Добрый день», едва зацепившись за краешек внимания, захватил его целиком. Да так, что у Иры выступил холодный пот, сердце принялось играть в залетевшую в форточку птичку, и градом посыпались вопросы: «Кто я? Где я? Что это было?».

А было то всего-навсего «Добрый день», произнесённое тихим голосом Станислава Андреевича Радного.

Ира уронила на стол обёрнутые фольгой две грамоты. Ламинатор продолжал крутить горячими валами, недоумевая, с чего это между ними перестали протискиваться золотистые блестяшки. Принтер, между тем, выплюнул последнюю страничку меню и притих, радуясь, что от него, похоже, хоть ненадолго отстали.

В холодном поту выяснив, кто она и где она, Ира пыталась уговорить сердце, если ему так охота колотиться с остервенением, хотя бы выбрать для этого занятия более локализованное в пространстве тела место дислокации.

«Боже мой!!! Да что это такое?!!! Нет! Так нельзя! Он мне ничего плохого не делал и даже наоборот!!! Какие черти приволокли его сюда из его Парк Отеля?!!! Да там, небось, рекламных агентств по пять штук на каждом этаже и ещё по два между этажами и ещё восемьдесят восемь в округе!!! Какого, блин … его сюда принесло?!!!

Так! Всё! Тихо! Успокаиваемся. Успокаиваемся. Успокаиваемся. Ну пришёл. Ну и что? Вон, мирно беседует себе с Гаянушкой и меня не трогает.

Да в конце концов!!! Сколько можно!!! И чего я на него так реагирую?!!! В прошлом году ведь в течение без малого четырёх месяцев почти каждый день видела, и ведь ничего страшного не случилось!!! Сейчас-то чего?!!!

Так!!! Всё!!! Тихо. Тихо. Спокойно».

Пока Ира пыталась втолковать себе-любимой, что посещение Станиславом Андреевичем Радным её места работы ей ничем не угрожает, даже если ему вдруг взбрендит посетить её вотчину на втором этаже, в это самое время Станислав Андреевич мирно разговаривал с Гаянэ Суреновной. О чём, Ира, всецело занятая паникой, не уловила, хотя слышала отчётливо каждое произнесённое внизу слово.

Усилия успокоиться убивали своей тщетностью. Ира с трудом заставила себя вернуться к ламинатору, а когда он выдал ей два смятых с перекошенной фольгой листка в полной уверенности, что именно этого от него в данный момент и хотели, Ира поняла, что она больше не спит.

Явь предстала во всей своей красе, не оставляя сомнений в том, что она – не сон.

В это время внизу Радный Станислав Андреевич тихим голосом сказал «До свидания», и вскоре со двора донёсся шелестящий звук уезжающей машины.

Ира тупо смотрела на испорченные грамоты, крепко зажатые в руке. Только что завершившийся «сон» вспоминался с трудом, и вообще, «спросонья» соображалось туго.

– Надо отпечатать, – сказала сама себе Ира вслух и направилась к принтеру.

Там она обнаружила целую стопку готовых листков меню. Снова посмотрела на крепко зажатые в руке грамоты и, наконец, сообразив, что нужно с ними сделать, бросила их в коробку с обрезками бумаги.

– Нет. Сейчас только напорчу, – сказала она сама себе, выпила воды и спустилась во двор перекурить.

Сквозь тёплую духоту накрапывал дождик. Ира оглядела себя. На ней были надеты джинсы и футболка.

Она села на лавочку и не придумала ничего лучше, как позвонить Радному.

– Здравствуйте, Станислав Андреевич.

– Стас, – поправил он её.

– Извините. Стас.

– Здравствуйте, Ира. Рад Вас слышать.

– Спасибо, что заставили проснуться.

– Всегда рад помочь. В том числе, и в качестве будильника.

Что сказать дальше, Ира не изобрела. Немного послушав её натянутое молчание, Радный усмехнулся.

– Ира, всё нормально. Всё будет хорошо.

– Да, – тупо ответила Ира, чувствуя, как жар объял лицо.

«Какого чёрта я ему позвонила?!»

– Ира, прошу прощенья за прямоту. Если я правильно понимаю, Вы позвонили мне в состоянии близком к аффекту, на самом деле, не желая этого делать.

– Извините, – промямлила Ира, от стыда готовая провалиться сквозь Землю.

– Не волнуйтесь. Ничего страшного.

– Да. Конечно, – продолжала мямлить Ира, горько сожалея, что провалиться сквозь Землю, у неё нет ни единого шанса.

– Ира, я заеду за Вами вечером.

Ира чуть было ни завопила «Что?????!!!!!!!», но вовремя удержалась и, прекрасно понимая, что «Ира, я заеду за вами вечером» – это не предложение, а постановка её в известность, выдавила:

– Хорошо.

– Тогда, до вечера.

– Ага, – вырвалось из Иры так, что она была искренне рада, что «услышал» сие только её мобильник.

Ира выкурила ещё одну сигарету, размышляя о том, что «пробуждение» приятным назвать сложно. Заходя обратно в «избушку», она столкнулась нос к носу с Гаянэ Суреновной.

– Ира, Вам нездоровится? – забеспокоилась та.

– Нет-нет! Всё в полном порядке, – поспешила успокоить её Ира.

Гаянэ Суреновна ей не поверила, затащила в свой кабинет, усадила в кресло и всполошила Яну и Лиду.

Ни с того ни с сего, Ире стало весело. Она представила, как её заставляют проглотить таблетку анальгина и запить её валокордином.

К счастью, мелькнувшее в воображении изуверство далее воображения не продвинулось. Яна просто принесла стакан ледяной воды, а Лида с причитаниями рассказала о магнитных бурях. Гаянэ Суреновна предложила отвезти Иру домой.

– Спасибо. Со мной всё в порядке. Просто духота такая, – отбивалась Ира. – К тому же, работы валом.

– Да не таким уж и валом, – ответила Гаянэ Суреновна. – Меню Вы уже распечатали, только разобрать осталось. С этим и Лида справится. И грамоты почти все готовы. А остальное может и подождать.

– Я слышала, что заказчик приходил.

– Ему аж на среду, аж на следующей неделе, в смысле не на этой неделе, которая будет, а аж через неделю.

Ира чуть было не спросила: «а какой сегодня день?», – но вовремя притормозила и услышала куда более заинтриговавшую её информацию.