— Здравствуй, Юлия, — резанул по сердцу безразличием её любимый. Расстроенная Юлька уселась напротив Вовочки. Злыдень остался стоять.

* * *

— Два часа. Два часа я сижу в этом ресторане, жду вас, вместо того чтобы спокойно работать. У вас совесть есть? — он с суровым видом поправил очки.

На словах о совести Юлька с Вовой потупились, а вот Дан вальяжно развалился в бархатном кресле и зачавкал жвачкой.

— Ноут только со стола убери. Ждёт он, — усмехнулся Дан. Злыдень сжал кулаки. Всем Самойловым было очевидно, что он усердно работал, а не просто глазел по сторонам.

— Андрюх, сорян! Это я виноват, — вступился Вова. Ну, что он за золото, всё-таки?.. Юлька мысленно завизжала от восторга.

Хотя кто-то мог бы сказать, что виновата она сама — Юлька долго выбирала новое платье. А ещё туфли. И сумочку. Ну и пару десятков других мелочей. Но бесполезный старший брат никак не желал дать ценного совета по соблазнению Андрюшеньки, поэтому Юльке приходилось мучиться самой. Дьявол в это время безответственно отсиживался в машине.

Юлька почти пропела, не забывая пошире распахивать глаза и невинно хлопать ресничками:

— Прости нас, Андрюшенька.

Посмотрев по очереди на Вову, потом на Юльку, Андрей вперился убийственным взглядом в Дана. Но с тем же успехом можно ждать извинений от дерева. Да и шансов с деревом было больше. Хотя настроение младшего из братьев менялось быстрее, чем он гонял на своём Танке.

— Прости нас, Андрюшенька, — вторил сестре Вова, поставив подбородок на руки и старательно хлопая ресницами. Юлька надулась, бросив «Дурак», а злыдень разжал кулаки.

— Прости нас, Андрюшенька! — неожиданно для всех подключился и Дан, сняв свои солнечные очки, чтобы было видно, как и он хлопает ресницами. Тут уже остальные, даже Ангел, не выдержали и засмеялись. Мир был восстановлен.

— Вашу еду сейчас принесут, — отсмеявшись и наконец-то сев, сказал Андрюшенька.

— Я с девушкой расстался, — начал свою песню Вова. Андрюшенька выдохнул:

— Ты хотя бы успел с ней повстречаться какое-то время, — поправив очки, он бросил осуждающий взгляд в сторону Дьявола. Юля и Вова повторили и жест, и взгляд Ангела. Отношения Дана длились максимум одну ночь, а то и вовсе несколько часов. Но его это никогда не смущало. Дьявола вообще никогда и ничего не смущало.

Словно бы в подтверждение у невозмутимого Дана зазвонил мобильный. И он, как обычно, вместо приветствия произнёс: «Дьявол!». Остальные терпеливо ждали.

Послушав несколько секунд, Дан нахмурился:

— А ты кто ваще такая? — и тут же с отвращением отодвинул от себя телефон — оттуда раздались какие-то возмущённые вопли. Дан рявкнул так, что вздрогнули сидящие за соседними столиками: — Заткнись! Я, по-твоему, должен помнить каждую бабу, с которой спал⁈ — даже не выслушав ответа, он отключился и привычным движением занёс номер в чёрный список. Но почти сразу же прочитал сообщение на экране: — «Вы не можете добавлять более тысячи абонентов»… Что⁈ — Дьявол вспыхнул и заорал на мобильный, привлекая внимание ещё с десяток столов: — Это я-то не могу⁈ Я тебе сейчас устрою веселую жизнь! — с этими словами он вытащил сим-карту из телефона, но в этот момент вмешался Вова и всё отобрал — и телефон, и злосчастную симку, потому что последствия для обоих всегда одинаково печальны. Дан попытался отнять свои вещи обратно, однако как раз в этот момент официанты принесли предусмотрительно заказанную Ангелом еду, чем полностью поглотили внимание голодных Самойловых.

Владелец ресторана знал и уважал своего постоянного клиента, оставляющего щедрые чаевые, и дал соответствующие указания персоналу. Самойловы давно привыкли к подобному поведению брата. Лишь Андрей, сидевший весь этот «спектакль» опустив голову и закрыв лицо руками, поставленными на стол, извинился перед официантами и соседними столиками.

— Так вот, моя девушка! — привлёк внимание Вова к своему горю и начал рассказывать, а Ангел с Дьяволом слушать.

Юлька не сводила с них восхищённого взгляда. Со всех троих одновременно, не забывая при этом старательно есть. Если братьев она любила воистину Самойловской любовью, то есть, от всей души и с дьявольским размахом, была готова пойти за ними хоть в огонь, хоть в салон красоты (особенно если кто-то из братьев спонсировал), то Андрюшенька стал её возлюбленным принцем с первой же встречи.

Сероглазый и натуральный блондин, высокий, выше даже Дана с Вовой, красивый, но иной красотой, нежели братья. Принц Андрей привлекал холодностью и скорее какой-то аристократичностью, нежели голливудской яркостью и правильностью. Высокий лоб, нос с небольшой горбинкой, точёные скулы, острый подбородок, узкие губы. А глаза… Пронзительный взгляд серых льдинок на том месте, где у обычных людей были глаза, отталкивал и даже, казалось, пронзал насквозь. Сходство с холодной мраморной статуей, а, значит, и чем-то, отдающим голубой кровью, по мнению Юльки, добавляли бледная кожа, очки в тонкой металлической оправе, и бесконечно белые костюмы-тройки: от отутюженного воротничка белой рубашки до кончиков начищенных белых ботинок. Лишь галстук выбивался из этой сверкающей ослепительности, но добавлял несколько пунктов по шкале аристократичности — он был то бледно-голубым, то бледно-сиреневым, то цвета морской волны. Очки Андрей периодически поправлял отточенным жестом, отчего видели свет тонкие длинные пальцы и часы из-под манжет рубашки. Вторым аксессуаром Андрей пользовался всегда с умом. Ценил время и проживал каждый миг, дыша работой. Белый Принц на белом… на серебристом коне — на тойоте — всегда приходил на помощь Самойловым, несмотря на то что те не упускали случая назвать его «зануда», «Пафос Ходячий», «Вип-клиент химчистки» и другими забавными прозвищами. Разве он не Ангел?..

— Становишься похожим на Дьявола, — сухо прокомментировал рассказ Вовы Андрей, умудрившись обидеть этим обоих Самойловых. Старший оскорбился из-за неудачного сравнения, младший — из-за того, что это сравнение посчитали неудачным.

Характер… Ну-у-у, не ангельский… Тут Юлька всегда рассудительно себе заявляла, что это не так важно, как важна внешность. А внешностью своего Принца, Юлька была очень довольна, поэтому изо всех сил старалась ему соответствовать — салоны красоты и торговые центры только и успевали считать прибыль. Благо братья по очереди, а то и оба сразу подкидывали деньжат. Да и родители в стороне не оставались, всё-таки Юлька была маленьким солнышком в большой и солнечной семье Самойловых.

— А что мы сегодня празднуем? — она улыбнулась так искренне, как только могла. И это сразу же отразилось на лицах её любимых братьев. Вова взял графин с сангрией и начал наполнять свой бокал со словами:

— Хочу нажраться, как скотина!

— У нас уже есть одна, — поморщился Ангел, наливая себе апельсиновый сок и предлагая его Юльке, но та воскликнула, протягивая бокал Вове:

— Тоже хочу выпить!

— Тебе нельзя, ты в школе учишься! — отрезал Дан, отнимая её бокал и подставляя свой. Вова покачал головой, наливая брату сангрии:

— Тебя это никогда не останавливало.

А Юлька заныла:

— Я не учусь в школе-е-е!..

— Тебя выгнали⁈ — удивился Дьявол, Юлька ещё громче заныла, а Вова простонал.

— Так, хватит! — резким тоном сказал злыдень и все стихли. — Юлия — бокал, Владимир — три, Данил — пять. И сидим максимум до полуночи, мне работать ещё.

— Почему так мало⁈ — возмутился Дан.

— Почему ему больше⁈ — вторил брату Вова.

— Почему всего до полуночи⁈ — не отставала и Юлька.

— Всё, я сказал, — злыдень лишь слегка повысил голос, но добавил пронзающий взгляд серых ножей на каждого из Самойловых по очереди, отчего все трое сникли и дружным хором выдохнули:

— Зануда…

— Благодарю, — поклонился Ангел. — Владимир, прошу вас, тост.

Все уже с улыбками взялись за бокалы, а Вова поднялся из-за стола.

— Сегодня мы наконец-то закончили возиться с договором Шаи, — торжественно начал старший Самойлов. На лице младшего при этом отразилась мучительная работа мысли — Дан напрочь забывал все имена. И даты. И людей. Да и вообще он помнил только о том, что пора помыть или заменить детали в ненаглядном Танке. Про покурить и выпить тоже не забывал.