Как жить теперь?

Я скрытен. Я устал. Я без инициативы.

Протестовать перестал, – от любого конфликта ухожу «по-тихому».

Соблазны не греют, – девальвировались как мягкая валюта стран третьего мира, говоря по-современному.

Виноватым себя не признаю – не даю никому повода тащить меня на эшафот и орать «Ату его!»

Неправильные действия не анализирую – где взять лишний пуд терпения и лишний моток нервов?

От поиска выгоды уклоняюсь – толочь воду в ступе надоело.

От попыток устроиться на прежнюю работу отказался – не терплю, чтобы меня обещаниями водили за нос.

На звонки по телефону не отвечаю, неизвестные номера блокирую, чищу спам в ноутбуке и точка.

Прибавляю принципы, как грибы в корзине, правда с принципами стал менее гибким и более уязвимым. Знаю, принцип – это как пробка от шампанского, того и гляди, выстрелит. Вот сейчас, пусти передо мной жирного гуся, того самого, что пробегал мимо Паниковского в «Золотом теленке» – тоже не удержусь, схвачу его и сматывать, и все мои принципы насмарку.

Ну все, хватит ныть. Теперь все по-другому. И виновник моих несчастий оказался совсем рядом, «надо только схватить его за мизинец», как сказал водитель. И я схватил, и решил свою проблему с наездом. Бандюки отстали.

А мух он ловко ловит, – подумал я о водителе.

Просыпаться по утрам в сентябре тяжело – пустота вокруг, внутри, и сентябрьская тяга пойти в институт. Бегаю уже не под ритмичную музыку для спорта, даже не под симфонии Бетховена, нет, – слушаю завывания Нусрата Фатеха Али Кхана… теперь скорость бега такова, что под Кхана в самый раз.

В то утро, 2 сентября я «опрокинул» пару чашек кофе, заглянул в окно, где всходило солнце и потянулся к ноутбуку, чтобы проверить почту. Сплошной спам. Когда, не разбирая начал помечать письма на удаление, случайно заметил письмо, заметил, буквально в долях секунды от удаления. Андрею Дубровскому предлагалось заняться одним пикантным делом по разоблачению злоумышленника, который в Подмосковье терроризирует одно благочестивое семейство. Но был один нюанс: в письме дважды подчеркивалось, что Дубровский – это частный детектив. Может я однофамилец сыщика Дубровского и письмо мне попало по ошибке. А может ответить? Может, улыбнулся шанс? Я перечитывал письмо глазами первоклассника, который ожидал увидеть двойку, но перед ним пятерка. Не передать, какие противоречивые эмоции меня переполняли. С одной стороны, я понимал, что это «не моё», вообще «не моё», но с другой – денежный кризис стучался в двери. Искушение пересилило, и я набрал указанный номер.

Абонент, назвавшийся «другом семьи», не без доли смущения поведал мне историю детских карточек, которые злоумышленник оставляет после своих проделок.

Мне предлагалось за внушительный гонорар заняться столь деликатным делом. Приехать и на месте разобраться со злодеем. Поскольку правоохранительные органы оказались бессильны, спасать этих людей больше некому. Правда «друг семьи» сетовал, что дочери называют уважаемого отца «папашей», и его, друга семьи, это обстоятельство удручает.

Но кто я? Выучился в МГУ на филолога. Отработал на разных шабашках. В «преподы» попал за счет друга. В «продажники» – за счет подруги. Везде карт-бланш, теперь в «сыскари», и здесь похоже за счет недоразумения. Человек мне незнакомый, как он именует себя «друг семьи», верит в меня и надеется. Правда, летом повезло, убийцу вычислил. Повезет ли осенью? Или «не все коту масленица»? Поговорка работает, да ещё как…

Возможно, друг семьи узнал, что я раскрыл маньяка и указал на это отцу семейства. Папаша, похоже был готов на все или почти все.

Я письмо закрыл, потом открыл, пометил как важное и снова закрыл. На что я «подписываюсь»? На риск провала и разоблачения, но выхода нет, в кармане медный грош и парочка увесистых долгов.

В подобных случаях я ждал совета только от одного человека, но его уже не было со мной. Помню, как мать втолковывала в мою глупую голову, что фамилия Дубровский мне записана от моих дальних родственников, как напоминающая пушкинского Дубровского. А имя Андрей? Ну, конечно, от Андрея Болконского.

Куда ж мне было идти с таким «аллюзийным» именем? Правильно, только в филологи. Ну это шутка, я действительно люблю литературу, – не то слово: я безумно люблю литературу. И я перед ней в долгу. Ведь получив образование, рванул в рекламу, за заработками. У меня неплохо получалось быть переговорщиком со сложными клиентами. Потом преподавал, поперчив свой практический опыт креативными инструментами решения задач. Иначе я бы умер со скуки.

Сегодня накопил оскаров за номинации: непризнанный литератор, скомпрометированный преподаватель, аферист-переговорщик, манипулятор-продавец, быстроногий беглец, угонщик лодки, – все стоят, как статуэтки, перед глазами и вот на горизонте новая: самозванец-сыщик.

Прав был Петроний Гай Арбитр со своей мудростью «Минуя нас, судьба вершит дела». Ой как прав.

Я дал согласие, но не упустил возможность нарисовать собеседнику веселую картинку своеобразия моих методов расследования, в которые нельзя вмешиваться ни под каким соусом. На это я получил «добро» и сказал своей кошке «То-то же»

Если у Эдгара По в «Тайне Мари Роже» человеку случается «со смутным волнением почти уверовать в сверхъестественное», то в нашей истории приходится «уверовать» в то, как рисунки из детской игры на карточках способны сделать жизнь людей адской, и не без достаточных оснований.

Из телефонного разговора с озабоченным «другом» я понял, что меня ждет семья, составом не менее семи душ во главе с авторитарным папашей. Семья целиком помещается в большом загородном доме, имеет связи и хороший достаток, но остро, подчеркиваю слова друга семьи, «остро» во мне нуждается. Ну, в каком смысле во мне? В услугах частного детектива за пятьдесят тысяч «зеленых». Для меня эта миссия была как «пятьдесят оттенков серого», я реально не мог разглядеть где и как меня могут «поиметь».

Итак, в состав жителей усадьбы входили отец, Марк Евгеньевич, три его взрослые дочери от первого брака, Карина, Рената и Агата, вторая жена Лана, два мужа старшей и средней дочерей, Вадим и Сергей, да, чуть не упустил, еще сестра, то ли попаши, то ли его жены со взрослым сыном Константином и прислуга.

Отдельно об отце. Профессию скрывает или забыл. Занимает высокие должности в разных структурах. Подтверждает актуальную для России сентенцию о том, что у нас профессия – это наказание, от которого надо во время избавиться, а должность – спасение. Не важно, что ты умеешь делать, главное – на чем сидишь, главное – как и где ты пристроил ж…пу. Исходя из этого заработанная репутация на х…р никому не нужна. Важно, где ты пристроился, несмотря на репутацию и старания.

…Что касается проблемы…, выходило так, что кто-то шутки ради издевается над лесным семейством и после каждой своей злостной проделки подбрасывает детские карточки с картинками. Вот такой изобретательный джокер. Чего они так переполошились? – думал я. – Не порнографию же он им подбрасывает. Но все оказалось серьезнее.

Мы договорились на четверг, когда вся семья будет в сборе, я предупредил, если кто-то проигнорирует нашу встречу – подозрение падет на него.

Я взял каршеринг-эконом Хёндай и подъехал к особняку. Кованые ворота в стиле английской готики (интересно, где он их снял), тишина и загадочность буквы «М», похожей на «М» перед метро и дополнительно напоминающей, что здесь живет тот самый Матвейчук, которого лучше обходить стороной. Вышел, нажал кнопку, которая не работала, зато работал пес, который искал щель, чтобы выскочить и искусать меня как Тузик шапку. Настроение было ни к черту, а тут такая жаркая встреча.

Ворота начали движение, я въехал. За березовой рощей шла липовая аллея, в конце маршрута, где были припаркованы автомобиль «Газель», и семь легковушек разного калибра, от тяжелого черного как смоль «Майбаха» до «Ниссан Микра» цвета губной помады, я заметил квадратную фигуру, которая могла принадлежать лишь хозяину.