– Этого не будет! – Алёха постучал по столу пальцем. – Их бог будет, будет, кто?!

– Микки-Маус!?

– Точно! Всемогущий великолепный образец мыша. И он прогонит врагов и сделает всех мышей счастливыми, и они станут говорить своим детям, что надо заниматься спортом, хорошо учиться и тоже станешь непобедимым Микки-Маусом.

– Ну да, интересно, – кивнул Тимур. – И ты с этим ездил в Голландию?

На конгрессе разумнист Алёха выступал с докладом о вероятности наличия верований у стайных животных. Основой этому послужили наблюдения за волками, львиными прайдами и муравьями. Также он отметил возможность существования религии у растений. Естественный отбор не есть приспосабливаемость к изменениям, это стремление к совершенству, так говорил Алёха.

– Ну реально у тебя в голове намешано, – Тимур тоже допил чай. – На конгрессе, наверно, все такие были. Ты случайно, не кандидат наук?

– Да, математических, – сказал Алёха. – Я определил поправку на практическом использовании чисел.

Тимур открыл рот. Об этом он слыхал.

– Так это ты придумал теорию, что нельзя считать все предметы идентичными, и при переходе от теории надо учитывать этот момент. Типа, двадцать брёвен или кирпичей или там атомов, каждый в этом множестве отличается от другого. И потому коэффициент поправок требуется.

– Я Александр Фёдорович Вторых, – Алёха церемонно склонил голову. – Бывший математик, бывший разумнист, ныне глава лесной стражи и кстати, мастер спорта по лыжам.

В Голландии, после конгресса организовали небольшой банкет. И к Алёхе подошёл невидный такой человек и сказал, что уровень контролируемого безумия у него вполне подходящий и предложил работу здесь, на Урале. Да и физически хорошо развит, польстил ему незнакомец.

– Точно! – щёлкнул пальцами Тимур. – Я ещё когда увидел тебя, кого-то мне напомнил. Высокий, мощный, сутуловатый. Типичный лыжник. Если бы ты в жилетке был, ну такой, вроде дутыша, типичный спорторг заводской. Всякие корпоративы спортивные проводят.

– Ладно, пойдём осмотримся, – поднялся Алёха. – Потом ещё поболтаем.

Нехотя Тимур вылез из чёрного мягкого халата; привык к мягкости и теплу. Новая одежда была удобной и почти невесомой, вроде обычная штормовка и джинсы, но другие.

– Нож убери с глаз, но чтобы под рукой был, – Алёха осмотрел напарника. – Пуговиц у тебя пока не будет. Ты же завтра домой, они там ни к чему. Готов?

Тимур кивнул. И тут над коридорчиком,. что вёл к шлюзовым дверям, вспыхнула оранжевая лампочка.

– Кто-то идёт, – глаза Алёхи сузились, он велел напарнику стать у стены, так, чтобы входящий его не заметил сразу: – Встретим.

– Зомбаки прорвались? – Тимур вдруг вспотел, а сердце забилось часто-часто тревожной дробью военных барабанов.

Алёха оскалился и медленно потащил из ножен свой заблиставший в неоновом свете тесак.

Внутренняя дверь шлюза плавно открылась и вдруг кто-то протяжно захрипел и раздался жуткий лающий кашель. Тимура окатило жаром так, что он мгновенно просох. Не в силах сдержать себя, он заглянул в полутёмный коридор. На него не спеша двигались пустые куртка и штаны, человека в них не было.

Столкнувшись с непонятной опасностью, с чем-то нечеловеческим, тем, чего быть не может и это явная страшная угроза, любой мужчина, трус или храбрец, схватится за оружие. При этом его не интересуют перспективы схватки, он не станет размышлять, как ему быть и что с ним станет. Когда на кону жизнь, любой мужчина, трус или храбрец, кинется в атаку. Только нападение даст ему шанс уцелеть. Или погибнуть с мыслью, зачастую даже не осознанной, что он сделал всё, что мог.

Так и Тимур, спокойный и даже порой весьма осторожный мужчина, никогда не забывающий, что у него жена и дети, которым постоянно нужна еда и прочее, сейчас забыл обо всём. Он видел только шевелящуюся куртку, надвигающуюся на него. Крепко ухватив рукоятку ножа, Тимур что-то пробормотал и качнулся вперёд. В нём уже крепко бродили недавние ужасы: кошмарный зомбак Серёга, жуткие ночные объекты, колёса Нивы», сожранные травой – сейчас одной опасностью станет меньше.

Но тут над курткой вспыхнули глаза и ужас, подлежащий уничтожению, дёрнул Тимура вперёд, и он уже толкнулся ногой от пола для прыжка – атаковать неведомое чудовище. И остался на месте, крепко схваченный Алёхой.

– Стой, это Графит, – громко сказал тот. – Успокойся, всё нормально.

Выдохнув, Тимур расслабился. Он сейчас разглядел в полутьме и чёрное лицо и торчавшие из рукавов курточки чёрные руки.

– Вы тут сдурели? – негр подошёл ближе. – Я и так страху натерпелся с зомбаками, и дома ещё чуть не зарезали.

Графит осмотрел Тимура.

– Это ты на «Ниве» был? – спросил он.

Ответа не дождался, потому что у Тимура от нервного напряжения свело губы и он пытался их разлепить.

– Пропала твоя тачка, – негр встал рядом и улыбнулся той самой знаменитой негритянской улыбкой, правда у него не хватало пары зубов. Видя, что Тимур всё ещё приходит в себя, ткнул его кулаком в живот и тот наконец-то выдохнул. Лицо стало бледнеть, жар откатил от щёк, сердце забилось тише и медленней.

– Вы куда? – Графит прошёл на кухню и набрав полный чайник воды, включил его: – А чего он в форме? На работу взял? Да, Серёги больше нет.

– Мы сейчас прогуляемся, – Алёха легонько стукнул Тимура по руке и взглядом показав тому убрать нож, повернулся к Графиту: – Ты пока обед приготовь. Мы часа через два вернёмся, заодно ловушку проверим.

– Ок, – кивнул негр. – Валяйте.

Поглядывая на Тимура, Алёха быстро выбрался с базы и не останавливаясь, буквально погнал того по узким тропкам среди кустов и ёлок.

– Куда бежим? – удивился Тимур, у него вдруг обнесло голову и он покачнулся.

– Из тебя надо адреналин выгнать, – пыхтел Алёха. – Нельзя резко прекращать движения, сердце не выдержит. Минут двадцать волчьим шагом на максимуме погоняем, потом ход сбавим. Давай, давай! Психанул ты мощно, надо сбрасывать напругу.

Невидный человек в Голландии пояснил, что надо разобраться с непонятными явлениями на севере Урала. Здесь началась деградация населения, то есть люди стали покидать деревни, посёлки. А кое-где и вообще исчезли без следа. Территория активно зарастает тайгой. Даже зоны, где за колючкой зэков держали, тоже сокращают. На это особого внимания никто не обращает, вроде как естественный процесс, люди уезжают в комфортные края, расстояния большие, экономически не выгодно ни посёлки обслуживать, ни зоны содержать.

Невидный человек в Голландии сказал, что он представляет некий международный концерн, очень заинтересованный в развитии оставляемых людьми территорий. Они направляли в эти места экспедиции, исследовали воздух, почву, деревья, даже провели медицинские обследования многих местных жителей. Никаких отклонений, но люди уезжают. А в конце прошлого века начали и экспедиции пропадать. Учёные, проводники исчезали. И вдруг они наткнулись на зомбаков. Это очень опасные существа, причём атаковали только членов экспедиций. Но были случаи, когда и одного-двух охотников или грибников уничтожали. С десяток зомбаков удалось отловить, их изучали, появились некие защитные разработки.

Несколько лет сюда запускали только партии поисковиков: искали место для базы и вдруг нашли. Чёрный монолит каменного литья. Создать такое людям просто не под силу. В нём обнаружились помещения, энергетические установки. Кстати, тогда же разрешилась загадка сухих гроз на севере Урала. Много лет и веков здесь летом с чистого неба ударяют молнии в лес. А это энергостанции, сделанные неизвестно кем и неизвестно когда, разряжались.

– А когда тут обустроились, начали работать, – Алёха шагал медленно, поглядывая по сторонам. – И меня завербовали. При мне пропали или стали зомбаками восемь человек, Серёга девятый. Сейчас этот концерн, как сообщили недавно, готовит мощный исследовательский десант сюда, но года через два-три. А пока мы тут присматриваем. Главная задача – разобраться с объектами. Про них стало известно лет восемь назад и активность концерна спала. Пока не разберёмся, что это, никого не пошлют.