Девочка, которую я наблюдала, была очень избирательна в еде. Не могла долго есть пюреобразную пищу, картофельное пюре. Отказывалась от салатов, когда овощи порезаны и касаются друг друга, смешаны между собой. Не могла пить газировку, ощущение пузырьков газа мешало ей лет до восьми. Позже она начала есть более сложные блюда и пить газировку, как и многие дети. Но это случилось гораздо позже нормотипичных детей.

Специалисты отмечают закрытость и неконтактность. Обращают внимание на создание и соблюдение детьми своих ритуалов и порядков.

То, как дети цепляются за знакомое и понятное им, может казаться зацикленностью и ограниченным кругом интересов.

Вот что пишет мама про свою девочку: «Она очень увлекающаяся натура. У нее есть периоды высокой вовлеченности в какую-то тему. Месяц или два она может делать одно и то же, ходить вокруг да около одной темы.

Сначала были периоды увлечения рыбами, потом были лошади, затем долгое время она жила лягушками, а потом надолго застряла на насекомых. Чуть ли не три года она провела, тяготея к этой теме. Мы прочитали все книжки о насекомых, все сказки про них, пересмотрели все мультики. Тогда же она выучила все названия насекомых на английском языке и смотрела мультики про них на английском и на русском. Предпочтение отдавалось насекомым и в принтах на одежде, и в плане выбора новогоднего или хэллоуинского костюма. На заколочках были букашки. Тетрадки были с божьими коровками на обложке. Потом все сошло на нет. Появилось что-то другое. Детские увлечения сменились подростковыми: популярная музыка, кей-поп музыка. В целом можно сказать, что ее жизнь периодична, и интересы так и ведут ее по жизни, сменяясь одни другими. Поэтому для меня нормально давать ребенку передумывать, заканчивать с какими-то увлечениями, чтобы попробовать что-то другое, что ее заинтересовало».

Высокая чувствительность похожа на тревожное расстройство.

Потливость, дрожь, внезапная бледность, комок в горле или затруднение при глотании, приливы жара или озноб могут быть знакомы ребенку с очень чуткими настройками. Такие симптомы тревожного расстройства мы можем наблюдать у детей: невозможность избавиться от напряженности, чувство нервозности, перебирание в мыслях негативных сценариев.

Высокочувствительным детям и правда свойственна повышенная тревожность в социальных ситуациях. Они проявляют страх в незнакомых местах, что подтверждается сравнительными замерами адреналина. У высокочувствительных детей он в такой обстановке банально выше по сравнению с другими детьми [9].

Иногда их тревожность похожа на ПТСР. Они ярко переживают свои фантазии или то, что имеет вероятность случиться, так, как будто это флешбэк из травмы прошлого. По ночам к ним могут приходить навязчивые мысли, от которых они никак не могут сбежать. Зовут родителей, не могут без них заснуть.

Высокая чувствительность похожа на СДВГ.

Высокую чувствительность часто принимают за проявления СДВГ, рассеянности и незрелости внимания. ВЧ-детям бывает сложно сосредоточиться на учебе, когда обстановка тревожит их и если многое их отвлекает. Это выглядит как рассеянность внимания, неспособность сфокусироваться на приоритетах.

Дети, требовательные к окружающей среде больше других, неудобны для системы образования. Если они не глупы, но не учатся так как все, им диагностируют СДВГ в качестве объяснения их поведения.

Некоторые немецкие исследователи утверждают, что родители влияют на постановку ошибочных диагнозов СДВГ своим детям, которые младше других одноклассников, не учитывая фактор возрастной разницы среди учеников. То есть диагноз СДВГ – часто просто сравнительный инструмент между детьми: кто хуже учится, тот и получает диагноз. В известном исследовании «Самый молодой – получи таблетку: гипердиагностика СДВГ» это оказались те, кто был младше [19]. Думаю, что с теми, кто чувствительнее, может происходить то же самое.

Некоторые ВЧ-дети в ситуации перенапряжения теряют самоконтроль, могут быть агрессивны, расторможены, истеричны. Им сложно остановиться, они не могут легко успокоиться, и у них начинают подозревать синдром гиперактивности.

Кое-кто из высокочувствительных из-за их приверженности повторениям и ежедневным ритуалам, которые важно соблюдать, из-за негибкости реакций на перемены получает диагноз ОКР (обсессивно-компульсивное расстройство).

Одна девочка очень любила зайчиков. С детства на трусах были рисунки зайчиков, из мягких игрушек всегда выбирались зайчики, на тетрадках должны были быть нарисованы зайчики, часы были в виде зайчиков и рисовала она всегда и всюду зайчиков. Она обладала высокой чувствительностью, и это был ее островок безопасности и уверенности. Она не страдала без зайчиков, просто ей было приятно в их компании.

А вот классический случай из числа тех, с чем я встречаюсь на консультациях.

После отпуска в жаркой стране высокочувствительный трехлетний мальчик перестал выходить из дома. «Он не хочет одеваться, – жаловалась мне его мама. – Я не могу его вывести из дома». Мы выяснили, что кроме того, что он не хотел надевать носки, так как отвык от них и они ему причиняли большой дискомфорт, мальчик еще и отвык от холода, отвык от ветра, от снежинок в лицо. Он избегал неприятных ощущений, прислушиваясь к своей реакции. Посидел дома два месяца, и проблема ушла сама собой. Самая большая сложность – это дать увидеть маме то, что она пробовала помочь ему по-разному, но только больше невротизировала ребенка, и ее попытки уже воспринимались сыном негативно. Значит, она никак не могла исправить эту ситуацию.

Вот другой пример: ребенок на семейном обучении приезжает сдавать аттестации в муниципальную школу раз в год. И его тошнит в стенах школы. Он идет в туалет, его рвет, он сдает тесты и уезжает.

Что вы будете тут лечить? К какому врачу вы пойдете и с какими симптомами? Родители, которые понимают потребности своего ребенка, уже приняли для него лучшее решение, позволяющее ему жить здоровой, психологически благополучной жизнью. Они забрали его в четвертом классе на семейное обучение. В дальнейшем ребенок не отличался от эмоционально благополучных ровесников по уровню способностей и в плане успеваемости.

Некоторые симптомы приводят наблюдателя в ужас.

Но не нужно спешить получить психиатрический диагноз в таких случаях. Даже если хочется иногда присвоить понятный ярлык всему сложному в ребенке в надежде закончить свои мучения и передать его на «лечение» специалистам. Высокая чувствительность – это особенность, и с ней можно научиться жить. Много терпения и веры требуется от родителей. Не стоит принимать никакие рекомендации, как волшебную таблетку. Критически примеряйте на своего ребенка, подходит ли ему и вашей семье метод решения проблемы. Иногда те, кто наблюдают ребенка, знают и понимают его на порядок меньше, чем родители.

У большинства родителей высокочувствительных детей все начинается обычно с проблем со сном. Дело в том, что проблемы со сном, недосыпание ребенка сразу же приводит к его плохому самочувствию, истерикам и к недосыпанию родителей.

Маленькая Маша после непростого рождения дольше 20 минут вообще не спала. Несмотря на то, что на помощь приехали бабушка с дедушкой, взявшиеся на себя заботу о молодой маме, Маша засыпала только на 20 минут, затем снова бодрствовала, не засыпая глубоким сном. Каждый вечер проходил по одному сценарию: Маша проходила через вечернюю истерику и только тогда засыпала на ночь. Когда ее мама посчитала время сна в сутки, оказалось, что по всем детским нормам Маша спит очень мало. В итоге она растормаживается, хочет спать и не может уснуть. Скоро стало понятно, что лучше всего она спит с грудью во рту. Маме приходилось держать ее на руках, тогда Маша стала спать свою норму сна. Потом они научились кормиться лежа и перешли на совместный сон.