Глава 1 – обычный день привычного мира

Будто целая вечность прошла с тех времён… И я скучал по тому нудному прошлому. Честно. Хотя я всего лишь шестнадцатилетний подросток из десятого класса спального района на окраине города. Тогда я строил планы на девчонок и иногда забивал на уроки. Мама, конечно, часто ругалась на меня, но разве надо обращать на это внимание.

Потом… Потом в школе объявили внеочередной карантин, который большинству из нас был за праздник, и вместо уроков мы шатались по улицам и торговым центрам. Пока халява не обломалась – ввели запреты и ограничения, и нас стали гонять менты, обещая родителям штрафы и другие кары.

И, в общем-то, пофиг на это всё, но в один из вечеров мама взяла с меня слово пока зависнуть дома. Она переживала по поводу нового вируса, поэтому пришлось затупить в четырёх стенах, гоняя почти неделю в надоевшие игрухи на стареньком компе.

Не сойти окончательно с ума от безделья позволила только новость о глобальном карантине и начинающейся удалёнке. Злорадствовать ведь тоже иногда полезно, а то не всё же одним бедным школьникам дома сидеть. Школьный чат запестрел проклятиями, а моя мама облегчённо выдохнула. Она работала в больнице и иногда рассказывала, что заболевших с каждым днём всё больше.

И мы погрузились в новую реальность, напоминающую какой-то старый фильм про «глобал катастроф». На улице можно было ходить только в маске, а иначе – штраф. Перчатки и антисептики мгновенно пропадали из продажи, а люди шарахались друг от друга и здоровались локтями, боясь подцепить заразу. Позже ввели обязательные предварительные заявки на посещение магазина, вынос мусора и даже выгул домашних животных. И все стали ходить по пропускам. Кстати, соседи из двенадцатой квартиры сдавали свою псину в аренду желающим. Псина была рада, соседи подзаработали, а люди радовались возможности лишний раз выйти на свободу. Я же довольствовался прогулками на балконе, только наблюдая за редкой движухой на улице и новой тусой на балконах соседних домов, которые запестрели для многих новым смыслом – туда выгоняли гулять детей, там общались с соседями и даже передавали продукты на верёвочке. А главное – тогда все верили, что это скоро закончится.

Через месяц дни стали однообразными: моё утро начиналось с ленивого сползания с кровати, нажатия кнопки системника с предварительно выключенной камерой и онлайн переклички учителя. И если поначалу нас как-то дёргали с ответами и прочей ерундой, то вскоре даже учителя стали забивать, понимая непобедимость подростковой лени. Всё, в общем-то, клёво, никаких проблем, даже наоборот. Только вместо нормальной жизни, я тух дома, а планы на Настю из параллельного класса остались где-то в прошлой жизни.  Мама теперь работала по несколько суток подряд и даже притащила пару защитных костюмов домой, на всякий случай.

Ещё через месяц какая-то сотая мутация вируса загнала людей в полную жопу. К быстрому распространению опасной болезни прибавились какие-то необратимые последствия и высокая смертность. Власти что-то пытались делать и разрабатывали вакцину, но вирус оставался непобедимым. Карантин ужесточался, и многим это не нравилось, но кто кого спрашивал. Из телека на нас лилась тонна мутной инфы, призывая быть осторожными и позаботиться о здоровье. Люди реально боялись и теперь очень редко выходили из дома без острой необходимости. Всем было страшно от неизвестности и безысходности.

Онлайн уроки, которые задолбали, семейные переклички два раза в день (классно придумали, да? А то вдруг у нас кто сдох, а вы и не знали), записи на любой выход из дома, и самый решительный и беспощадный шаг – защитные костюмы, превратившие нас в полных дебилов. Впрочем, в продаже они очень быстро закончились, поэтому из окна я наблюдал маскарад из разнообразного полиэтиленового материала, что стало очередным развлечением – сфоткай модного психа и выложи в школьный чат. Правда, в какой-то момент одним из таких фриков становился кто-то из нашего класса, и по сложившейся традиции мы дружно обсуждали модный лук и желали удачи не сдохнуть от газовой атаки внутри.

Поначалу это было смешно, мы ржали и прикалывались, как ненормальные. А потом… Потом мама стала рассказывать, как заболевшие начали сходить с ума и кидались на людей. Одной её подруге с работы, тёте Свете, которую я знал с детства, какой-то бомжеватый мужик чуть руку не оторвал. И после таких участившихся случаев в больницах, всех с “визуальными признаками заражения” отправляли сразу в отдельные инфекционные «лагеря».

Ну а дальше – все реально закриповали. Народа на уроках оставалось всё меньше, как и людей на улице. Соседи теперь боязливо выглядывали из-за занавесок и изредка постукивали по стене, вроде как живы. Раз пять я наблюдал «нечисть» из окна. Мы с пацанами так придумали называть заражённых. Нечисть медленно брела по дороге или стояла, ожидая чего-то. Они были грязные, в рваной одежде. Наверняка от них воняло. Всё реже и реже по улицам проезжали патрули и скорые, забиравшие таких вот неудачников.

В инете начали поговаривать, что заболевшие, подобно зомби, кидаются на людей и кусают, пытаясь сожрать. Вирус передаётся мгновенно, если, конечно, от тебя к моменту заражения что-то останется. В это абсолютно не верилось, всё-таки не в фильме ужасов живём. Ну действует виряк на мозги, отупляя до психа, но зомби-то тут при чём?

И пока форумы пестрели пустой болтовнёй, в сеть просачивались разные видео с подтверждением, которые, однако, быстро удаляли. С экранов телевизоров нам продолжали вещать о ситуации, взятой под контроль, но этому уже никто не верил. Все понимали, что в реальности происходил настоящий зомби-трындец с единственным отличием от фильмов – на улицах пока не шлялось огромное количество «нечисти».

Только тут уже становилось реально страшно от осознания, что миру приходит конец. Страх нарастал день за днём, но даже он сменился привычкой. Каждый день всё было одинаково безнадёжно. Вплоть до этого самого утра…

Я проснулся, как обычно, за пять минут до начала урока. Вроде была среда или четверг, без разницы. Несколько учителей, очевидно не выдержав всей фигни, отмазались с официальной формулировкой “на больничном”. И с уставшим лицом на нас по два-три урока смотрели одни и те же училки, одна из которых хлюпала носом и кашляла, но держалась. Некоторые в чате ей откровенно восхищались, но большинство было за её отправку на долгожданный больничный, чтобы слить тройку предметов, которые она теперь пыталась вести. Правда, кто-то даже делал ставки, как скоро она станет нечистью, на что многие из класса обещали этих дебилов отмудохать при первой возможности. Увы, но такие до сих пор оставались живы (это я про недалеких дебилов).

На долгожданной перемене после второго урока (которые длились всего полчаса, но и они тянулись слишком долго), я таки дошёл до кухни с мыслью пожрать. Кстати, для самого себя открыл, что учиться не так уж и скучно и это вносит определенное разнообразие в вынужденном заточении. И даже домашние задания, особенно если сложные или хитро выдуманные, стали интересны. Как говорится, шёл какой-то там месяц изоляции населения и люди занимались всем, прежде не свойственным им занятиям, лишь бы убить бесконечно тянувшиеся дни.

Холодильник привычно скрипнул, открывая доступ к своим недрам, которые заметно опустели: на полках сиротливо лежали только несколько луковиц, пара яиц и пачка масла. Да, что-то совсем печально. Я посмотрел на часы и, хрен бы с ним, поставил жарить яичницу, понимая, что хомячить буду уже перед монитором на уроке. И нет, муки совести меня не терзали. У нас, в лучшем случае, только что не чавкали, но это если, конечно, особо одарённые забывали выключить микрофон. Учителя, впрочем, за это время привыкли к нашим закидонам и уже не обращали внимание. Тем более, если ты ещё ешь еду, а не людей, это априори хорошо.

В дверь тихо постучали, и я настороженно подошёл к глазку.