– Клеймо? – я была изрядно ошарашена.

– Ну или очень хорошо отдубасят, – пожал плечами Коган.

– Я поняла тебя, Коган. Значит, бомба. В 425-й школе учится Ривел.

– О, вот сколько совпадений! Свидетелем будет и всё тебе потом расскажет, – хихикнул Коган.

У меня в руках оказалась живая информация, которая могла быть достоверной. Что с ней делать – я не знала, настолько я была ошеломлена. Получается, Уолтера серьёзно взяли в тиски. Наверняка ему уже разжевали как следует, что его ждёт, если он не выполнит.

– Коган, ты снабдил меня данными, – немного рассеянно проговорила я. – Ты ещё не придумал насчёт цены?

– Нет, не придумал, – пожал плечами Коган несколько разочарованно и с досадой. – Мы не последний раз видимся. Лучше скажи, какие задания будут, клиент.

– Продолжать следить за объектом. Сообщать в случае как сегодня. Когда объект даёт шороху.

– Хорошо, будет сделано, клиент.

Не школа, а игры в мафию. Впрочем, не совсем игры и далеко не детские. Остановить Уолтера? Но тогда он может пострадать от своих «боссов» из Секции Си. Они решат, что он струсил. Да и вряд ли я смогу в столь короткие сроки – до завтрашнего начала уроков – отговорить его. Проследить за ним? Я ничего этим не добьюсь. Возможно, всё поменяется, возможно, информация у Когана ложная, либо неактуальная – тоже не исключено. То есть возможно, что завтра никакого звонка о бомбе не будет.

Ужасный факт налицо: Уолтер превратился в настоящего бандита. Своим поступком «позвонить в школу и подложить бомбу» Уолтер может поставить под угрозу даже чью-то жизнь: кого-то могут задавить в суматохе, кто-то из пожилых преподавателей получит от стресса инфаркт. Впрочем, я слишком утрирую. Стоит ли поговорить с Питом, намекнуть, чтобы завтра он был осторожнее? Вряд ли опасность может угрожать моему другу. Он не беззащитный первоклассник, которого можно затолкать в давке. Более вероятно, что агент 003 прямо на месте примется за поиски бомбы с намерением остановить часовой механизм и всех спасти.

На мои вопросы, когда именно это произойдёт, в какое время и как Уолтер будет звонить, с какого телефонного аппарата, Коган ответить не смог. Возможно, Уолтер будет звонить из другого района, чтобы не засветиться. Если он всё сделает правильно или ему чертовски повезёт – его никто так может и не поймать. Вопрос в его внутренней мотивации – насколько и ради чего он будет готов пойти завтра на этот риск.

Я вспомнила поведение Уолтера сегодня в школе. Он был излишне замкнут, словно улитка, полностью спрятавшаяся в раковину. Ни с кем не разговаривал. Теперь понятны причины его переживаний. Да ещё и ушёл после пятого урока. Наверняка чтобы подготовиться морально. Или обсудить с подельниками ход завтрашней «операции».

Промаявшись весь вечер в раздумьях, я приняла решение – подождать завтрашнего дня и посмотреть, что будет. В конце концов, я пока наблюдаю, собираю информацию, и рано ещё предпринимать активные действия.

И какой шутник додумался поставить в расписание первым уроком в пятницу именно физкультуру? Проходила она на улице. Надо было пробежать пять кругов по периметру здания школы. Потом мы прыгали в длину, и здесь я прыгнула дальше всех девочек и большей части мальчиков из моего класса. Довольная и удивлённая учительница поставила мне жирную пятёрку. Уолтер сидел с освобождёнными на лавочке и листал с рассеянным видом учебник. Он был бледен.

В раздевалке абсолютно все девчонки бурно обсуждали случай, который произошёл с парой девушек из параллельного класса – у одной украли кошелёк, а у другой – ключи от квартиры. Хелен настойчиво твердила, что подозревать можно всех. Она распространяла главную заразу в коллективе. Когда Хелен вырастет и пойдёт на работу, она будет профессиональным разносчиком офисных сплетен, инициатором моббинга и бессмысленных увольнений. Её также все будут ненавидеть, а в один прекрасный день кто-нибудь прикончит. Такие, как Хелен, плохо кончают.

– А может, это Итчи ворует у нас, а?! – услышала я в спину глупую шутку Хелен и её смешок. – Она у нас такая тихенькая вся, обычно такие и воруют.

Хелен не успела продолжить. Я подошла к ней вплотную и крепко сжала горло, прижав к стенке. Другие морально поддержали мой поступок. Девочки смотрели на Хелен как на ненормальную и крутили пальцем у виска. Я подумала, что стала слишком популярной, и это вызвало неизбежную зависть некоторых особей, лелеющих мечту о всеобщем внимании к своей ничтожной персоне. Я для начала посмотрела прямо в глаза этой мрази, очень пристально и не мигая. Кроме трусости, я там ничего не увидела. Я отдавала отчёт, что хватка моя не слабая, особенно для хрупкой шеи Хелен. Потом я громко рассмеялась в голос, прежде чем отпустить свою добычу:

– Да, я ворую, убиваю и насилую. Каждый божий день.

Потом Софи Серджион преподавала нам урок морали и нравственности. Она снова подняла тему о том, какие ужасы творятся в школе. Долго читала настоящую проповедь, что мы все должны быть добрыми, честными, ведь мы такие все хорошие, чистые и невинные, мы не вправе губить свою жизнь, данную нам всего один раз. У меня разболелась голова. По-настоящему. Уолтер сидел на грамматике сжатый и бледный.

Когда прошла грамматика, Уолтер подошёл к Серджион. Я не слышала, о чём они говорили. Но заметила, как, внимательно послушав Уолтера, наша грамматичка с соучастием посмотрела на него, погладив по-матерински по голове. Я поняла, что Уолтер отпросился.

Сделал ли Уолтер то, о чём вчера говорил Коган? Может, его поймала полиция? Неизвестность мучительна. К трём я была дома и принялась делать уроки. За уроками я успокоилась. И решила подойти к проблеме философски. В конце концов, у каждого своя доля. В шесть вечера я задумала отправиться на тренировку. И решила позвонить Питу, позвать его за компанию:

– Салют, Пит! Ты чем там занят?

– Собираюсь на тренировку, – ответил Пит, по голосу тоже бодр и весел.

– Какое совпадение! Я тоже, – улыбнулась я.

– Это я передал тебе телепатический сигнал. Гипноз посредством передачи мысли на расстоянии, – заявил Пит.

– Не ты мне, а я тебе! – ловко парировала я, Пит даже сразу возразить не сумел от неожиданности. – Пит, ты сделал уже уроки?

– А нам ничего задать и не успели! Прикинь, нам сегодня в школу бомбу подложили!.. Клот? Алло? Алло! Клот, ты меня слышишь?

– Слышу, – проговорила я, еле взяв себя в руки. Сердце моё бешено колотилось. Значит, всё-таки это случилось!

– Что там у тебя? Пришельцы с Урана напали? Прислать подкрепление?

– Не надо, – я проигнорировала шутку, которую друг отпустил прям в яблочко. – Пит, нам нужно встретиться. По поводу бомбы – в том числе.

– Что? – опешил мой друг.

Через две минуты Пит был у меня. Потому что он очень быстро выбежал и пересёк дорогу, разделяющую наши соседние дома – настолько он был взбудоражен.

– Рассказывай, что случилось у тебя в школе? – сразу начал «нападать» он.

– У меня в школе – пока ничего. У тебя случилась вещь покруче.

– Клот, в моей школе бомба – это самое обычное явление. Когда я учился в седьмом классе, нам в школу бомбу подкладывали четыре раза – по одному разу в среднем каждую четверть. Я уже привык.

– Пит, бомба, которую вам подложили сегодня, первая в этом учебном году?

– Ну да, и я не удивился. Конец сентября, первая волна серьёзных контрольных, кто-то их срывает – ничего сверхъестественного!

Меня поразило, с каким змеиным спокойствием Пит отнёсся к происшествию.

– Расскажи всё по порядку, как оно было. На каком уроке, как, что и чего, – попросила я товарища.

– После третьего урока у нас была анатомия. Мы все вошли в кабинет. Я уже говорил, что у нас в классе двое новеньких, помнишь? Да, шахматисты. И вот один из них вдруг и говорит на перемене – «Слушайте, ребята, пятница, день так долго тянется, и учиться уже не хочется, вот бы поскорее выходные! Прям хоть бы бомбу подложили…» Усекла, Клот? Вот, начался урок, вошла наша анатомичка, начала новую лекцию говорить. Она у нас тётка с приколами, говорит-говорит, и какую-то шутку отпустит.