Религиозно-политические воззрения зелотов по сути мало чем отличались от фарисейских: все они ратовали за полное и безусловное сохранение Закона, требовали освобождения общества от римлян-оккупантов, ненавидели коллаборантов-саддукеев. Разница была лишь в том, что фарисеи разрабатывали и подводили под эти стремления идеологическую базу, но сами были политически пассивны. Зелоты же, наоборот, были чрезвычайно активны, представляя собой как бы левое террористическое крыло фарисейской мысли.

В Новом Завете нет ни малейших указаний на какой-либо конфликт между еврейской религией и римской властью. Фактически весь вопрос о римской власти сведен на нет настолько, что во всем Новом Завете едва ли найдется даже намек на какую-либо оппозицию Риму.

Евангелия создают впечатление, будто Иисус был изолирован от массы еврейского народа и от религиозных и политических течений своего времени.

Префект Понтий Пилат прибыл в Иерусалим в 26 г. н. э. Он был пятым по счету префектом, то есть наместником, которого Рим посылал для того, чтобы следить за положением дел в Иудее. После смерти Ирода Великого и смещения его сына Архелая с должности этнарха в Иерусалиме Рим решил, что эффективнее всего будет править провинцией напрямую, а не через иудейского правителя-ставленника.

Источники описывают Пилата как жестокого, черствого и сурового человека: это был надменный римлянин-имперец, не считавшийся с чувствами своих подданных. Презрительное отношение Пилата к иудеям стало очевидным с того самого дня, когда он прибыл в Иерусалим. Пилат был известен своей крайней безнравственностью, полным неуважением к закону и традициям иудеев и плохо скрываемым презрением к иудейскому народу в целом. Во время своего пребывания в должности наместника он очень охотно – и безо всякого суда – отправлял тысячи иудеев на казнь, так что жители Иерусалима сочли необходимым отправить официальную жалобу римскому императору.

Он начал свое правление с того, что оскорбил религиозные чувства иудеев, приказав внестив Иерусалим позолоченные щиты с римской символикой. Когда же евреи попросили убратьих из священных для них мест, то, как свидетельствует Филон Александрийский, Пилат «стал упорствовать, ибо был от природы жесток, самоуверен и неумолим». Тогда иудеи дали знать, что они отправят посольство к императору Тиберию с жалобой на прокуратора. «Последнее особенно смутило Пилата, он испугался, как бы евреи в самом деле не отправили посольство и не обнаружили других сторон его правления, поведав о взятках, оскорблениях, лихоимстве, бесчинствах, злобе, беспрерывных казнях без суда, ужасной и бессмысленной жестокости. В конце концов иудеи все же решили отправить послание к императору, известному своим расположением к ним, и эффект этого письма превзошел все их ожидания: Тиберий велел безотлагательноубрать щиты и отправить их в Кесарию…» (Филон, О посольстве к Гаю, 38, 3–4).

Однако эпизод с щитами оказался далеко не единственным конфликтом Понтия Пилата с местными иудеями. Следующее столкновение произошло из-за попытки прокуратора залезть в сокровищницу Иерусалимского Храма. Присвоив казенные деньги на сооружение аквеадука, он решил построить его за счет средств, собранных на пожертвования Храму. Как повествует Флавий, «народ был сильно возмущен, и, когда Пилат прибыл в Иерусалим, он с воплями окру-жил его судейское кресло. Но Пилат, уведомленный заранее о готовившемся стечении народа, вооружил своих солдат, переодел их в штатское платье и приказал им, смешавшись в толпе, бить крикунов кнутами…». Однако римские легионеры то ли переусердствовали, то ли имели другой, негласный приказ, в результате чего множество безоружных людей, не ждавших нападения сзади, были убиты (Флавий, Иуд. война, II, 9, 4).

Вообще маскарады с переодеваниемвоинов в гражданскую одежду и манипуляции с этими послушными «толпами» были очень характерны для методов правления Понтия Пилата. Несмотря на то, что первым переписчикам удалось убрать из Евангелий все антиримские пассажи, кое-какие следы от них остались. Один из них, в Евангелии от Луки, недвусмысленно свидетельствует против Пилата: «В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилиянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их» (Лк. 13: 1). В данном случае речь идет о паломниках из Галилеи, которые пришли в Иерусалимский Храм, чтобы принести жертвы воимя мира и благополучия своих семей, но стали сами жертвами одной из провокаций римского наместника. Очередной конфликт с местными жителями, на этот раз самаритянами, стал для Пилата последним в его карьере прокуратора. В данном случае его жертвами оказались сотни невинных самаритян, которые собрались у священной для них горы Гаризим, чтобы выкопать там сосуды, закопанные якобы еще Моисеем.

В 36 г. разгневанный Тиберий вызвал Пилата в Рим. Прокуратора обвиняли в двух преступлениях сразу: казнях без суда и казнокрадстве. Но увидеться с императором Пилату не удалось, Тиберий скончался еще до его прибытия в Рим, поэтому суд над ним организовал уже новый император – Гай Калигула. В 39 г. бывший наместник был признан виновным в воровстве и убийствах, и император приказал ему покончить с собой.

Вот каким человеком был римский прокуратор Иудеи, организовавший арест и казнь Иисуса Христа.

Ранее, в 28 г, Понтий Пилат заставил Ирода Антипу арестовать, а потом и казнить Иоанна Крестителя. Флавий утверждает, что именно страх властей перед влиянием Иоанна на народ был главной причиной его казни. Зная свободолюбивый нрав иудеев и их неприятие власти язычников, Пилат не без основания опасался, что любое религиозное движение может рано или поздно перерасти в антиримское восстание.

В Евангелиях используется слово «первосвященники» во множественном числе, хотя эту должность занимал один человек. Слово «первосвященники» (с определенным артиклем) означает семейство Ханана (в другой передаче – Анны). Ханан был лишен первосвященнического сана в 14 или 15 г, но всю жизнь продолжал называться первосвященником. Первосвященнический сан без перерыва более полувека оставался в его семействе: пять сыновей Анны и его зять Каиафа в свое время были первосвященниками. Все высшие должности Храма также принадлежали семейству Ханана, который был вождем первосвященнической партии. Своей главной задачей они считали поддерживать состояние мира с Римом и поэтому стремились в корне пресекать любую возможность мятежа. И не только потому, что они сами были ставленниками Рима; саддукеи понимали, что если фанатиками – «революционерами» будет развязана война с Римом, страна погибнет, захлебнувшись кровью своих граждан.

«Первосвященником на этот год», был Иосиф Каиафа, назначенный Валерием Гратом и всецело преданный римлянам.

Подобно остальным первосвященникам, Каиафа был очень богатым человеком, хотя состояние, возможно, досталось ему от жены, дочери Ханана. Вероятнее всего, Каиафа был назначен первосвященником не из-за личных заслуг, а благодаря влиянию неординарной личности его тестя, который оставался значимой фигурой в течение всего срока пребывания Каиафы на посту.

К тому моменту, когда в Иерусалим прибыл Пилат, он уже пробыл в должности восемь лет. Одной из причин, по которой Каиафе удалось продержаться у власти беспрецедентно долго (целых восемнадцать лет), были тесные взаимоотношения, которые он в итоге сумел наладить с Понтием Пилатом. Они хорошо сработались. Период их совместного правления – 18–36 гг. н. э. – был самым стабильным временем для страны во всем первом столетии. Вместе они смогли подавить революционный импульс в иудейском обществе, безжалостно расправляясь с любым, даже самым малейшим, намеком на политические беспорядки. Но несмотря на все совместные усилия, Пилат и Каиафа были не в состоянии искоренить рвение, которое горело в сердцах иудеев после мятежей, произошедших на рубеже столетий: восстаний Езекии, Симона из Переи, пастуха Афронта и Иуды Галилеянина.