Не могу ждать, не хочу. Это убивает меня. Если бы он знал, как я просто хочу его обнять и посмотреть в его глаза, что скрывают много боли. Я понимаю его, я считываю его каждое движение. Утешить тебя и наполнить наконец-то себя. И всё-таки начинаю писать:

«Здравствуй. Меня зовут Инга. Прошу, пожалуйста, прочитай всё до конца!

Я знаю, что ты подумаешь про меня, что я очередная твоя обезумевшая фанатка, но это не так. Я не слежу и не следила за тобой. Ты просто в один прекрасный момент появился в моей жизни. Это не просто любовь, спутать это невозможно, всё потому, что я хочу видеть тебя постоянно, даже в самые нелепые моменты. Видеть, как ты просыпаешься, взъерошенный, заспанный в пижаме бредёшь на кухню. Хочу быть всегда рядом, когда тебе плохо. Я никогда бы не подумала, что готова на убийство. Но я убью и не прощу никого, кто причинит тебе боль.                                                       Плачу тогда, когда плачешь ты, не выношу твои слёзы. Если тебе не хорошо, это передаётся мне. И это не всё. Ты разбудил во мне то, что греховно было раньше. Понятия не имею, но это рвётся наружу, боюсь эту силу во мне. Только ты раскрываешь во мне столько всего». Горячая волна охватила мою жаждущую плоть.                                                 Сладкая дрожь по всему телу пробежала в предвкушении ответа. Мурашки вновь выдали моё состояние. Это тело, когда-нибудь, поставит меня в не очень хорошее положение. Предательски показывая, чего я жажду. Хорошо, что знаю только я об этом. Одна мысль о прикосновении его рук на моих бёдрах доводила до исступления, заставляя жадно глотать воздух, как в последний раз. А разум становился опьянённым и покидал меня.

Почти, если не каждый день, проверяла директ. Ответа так и не было, тем временем как в рилс фанатки показывали, как им отвечают другие парни на самые нелепые сообщения. Моё состояние ухудшалось с каждым днём. Надежда угасала. Доходило до паранойи и панических атак. Вес начал быстро снижаться с шестидесяти трёх килограмм до пятидесяти четырёх. Спать было невозможно. Вопросы от мужа, что со мной, приводили меня в ступор.                                                                         Это был секрет, о котором никто не знал. Настроение впадало в крайности, что в хлам убило мою психику. Каждый раз, идя с работы, засматривалась на крыши домов, и проектировала свою смерть. Выбирала подходящий момент, когда же вырваться из дома, который теперь стал мне ненавистен. Потерять смысл жизни. Больше ничего не волновало, даже собственные дети, за которых так переживала.

– Да, я пленница этой любви.

Тот, что озарял мою дальнейшую жизнь, предательски отвернулся от меня!

На работе интересовались моим здоровьем, когда происходили приступы. На что я отнекивалась, это давление превышено.

В глазах темнеет, в ушах шум, всё тело ватное, ты не можешь дышать, организм даже не пытается раскрыть лёгкие, на что мозг паниковать начинает, сердце бьётся в разы быстрее, и ты сползаешь на пол. Так и случилось в этот раз:

– Что с тобой? – Идущая рядом Алёна подхватывает меня за локоть.

– Мне плохо, ничего не вижу. – Напрягаю слух, чтоб услышать собеседника. – Голова кружится.

Ведёт меня к ближайшему одиночному пакету на складе.

– Сядь, посиди. Старайся подышать поглубже.

«Если бы ты знала как это трудно, когда невозможно». – Подумала я.

– Долго ты затягивать будешь, это не хорошо, иди в больницу.

– Да, некогда всё. – Отнекивалась я.

 Ага, конечно, если только в психиатрическую. После чего начнутся проблемы с работой. Потому что человек, побывавший там, отрезается от нормальной жизни. И все будут смеяться – в кого дурочка влюбилась.

Разве мы выбираем в кого влюбляться. – Мысленно сказав самой себе.

Натягивать улыбку каждый раз при встрече знакомых, когда в душе кладбище из тонны разлагающихся бабочек, утягивающие на настоящее кладбище. Что может быть хуже? Разве что смерть близкого человека.

Вот и праздники прошли, наступил день рождения старшей дочери.

– В этот день я обещаю себе не думать о тебе. – Стоя перед зеркалом, пытаюсь решительно повлиять на своё предательское подсознание, не веря своим словам.

– Ну что, девочки, собираемся. Поедем в торговый комплекс в детскую игровую, как вы и хотели. – Улыбаюсь.

– Мама, а мы будем есть пиццу? – Воодушевлённо спросила Ника.

– Сегодня твой день, моя принцесса. Конечно, будем.

– А тётя Настя с Миленой приедут? – затараторила старшая.

– Я звонила, сказали, что да. Они попозже подъедут.

– Бабушка с Ярославом тоже приедут?

– Нет. Они не смогут.

– Почему, у них что, нет денег на подарок?

– Не знаю, бабушка сказала, что не поедет так далеко. Да и какая разница, это твой день, и ты должна отдохнуть именно так, как хочешь. А когда приедем, тебя ждёт подарок.

– Какой, что вы мне подарите? – Запрыгала в предвкушении.

– Это секрет, даже не выпытывай меня, всё равно не скажу.

– Ну, мам. – Сделала умоляющие глаза как у того кота из Шрека.

– Я сказала уже. И вообще, мы едем или нет?

– Да, – грустно ответила Ника.

– Ну вот и ладненько.

По приезду в торговый комплекс, увидев детские горки, батут, Ника забыла про подарок. Ника и Кира разбежались кто куда. Нам с Мишей пришлось бегать по началу за ними. А вот в игровой за ними присматривали, что дало нам немного времени передохнуть и поесть.

За столом Миша то и дело смотрел на меня, не понимая, почему я стала такой холодной и отстранённой. Смотреть сквозь него не составляло труда. Эта тревожность в его глазах, давила на меня. Понимание того, что больше ничего к нему теперь не чувствую, а он по-прежнему любит, хотелось провалиться сквозь землю. Причинять боль тому, кто влюблён, мучительно. Оставалось лишь молчать и улыбаться, ждать, когда же меня отпустит. Это всё что я могу сейчас сделать.

– Как дарить будем? – Разрываю тишину, пытаясь снять напряжённость.

– Ну, когда приедем!

– Хм, логично. Как думаешь отреагирует? Понравится или нет? Она же хотела велосипед.

– Понравится, а почему нет?

– Ты же знаешь, я всегда слишком переживаю. Мне хочется дать ей то, чего у меня не было, но и по возможности конечно.

– Почему ты такая? – Прожигает меня взглядом непонимания.

– Ты о чём? Не понимаю тебя? – Отрываясь от поедания куска пиццы, смотрю удивлёнными глазами.

– Ты стала совсем другой. Ты постоянно грустная ходишь. С тобой даже не хочется разговаривать, а если и начинаешь, настроение сразу портится. Один сплошной негатив.

– Я устала, постоянные склоки с мастерицей. Она выводит меня. Мне ещё никогда так не хотелось ударить человека. Морально выжата. Может отпуск восстановит моё эмоциональное состояние.

– Очень надеюсь. – Недоверчиво ответил Миша.

– Извини. Я постараюсь не вымещать свои эмоции в семью. – Это единственное, что порадовало мою совесть. Извиниться, не рассказывая настоящей причины.

Его лицо немного подобрело. Но в карих глазах читалось иное.

Глаза у Миши тоже были красивые: светло-карие, с густыми чёрными ресницами, сам же он был тёмно-русый, немного выше меня, вроде сто семьдесят три см. Телосложение не накаченное, обычное. Мышцы только на руках и ногах из-за работы.

– Ты звонила Лене?

– Ага, не приедут. Ссылалась, что дома дела. Опять в своём репертуаре. Надоела уже. Сказала же, что даже без подарка можно, Нике нравится общаться с Миленой. Да и хрен с ней. Нам же лучше.

– А зачем ты с ней общаешься? – Уже нервно начал спрашивать меня.

– Сама не знаю, но она иногда помогает. Мы, как два врача, советуемся по поводу лекарств. На наших педиатров надежды нет. Выписывают то, что подороже и не важно, помогает или нет.

– Я тебя не понимаю! – Тяжело вздохнув, сказал он. – Будешь говорить об этом Нике?

– Пока сама не спросит. Сам же знаешь реакцию. Надо проверить девчонок. Ладно, ты сиди, пойду посмотрю.

Выхожу из кафе с облегчением. Не могу врать. Какая же я всё-таки сволочь. С другой стороны, вины моей здесь нет. И насколько могу, подавляю свои чувства.