Этот огромный дом, который в былые времена находился в состоянии упадка и увядал буквально на глазах, благодаря стараниям моих родителей и старшего брата, был вновь добротно отремонтирован. Некогда дряхлеющее строение не просто вернулось к жизни, а в прямом смысле слова родилось заново. Но мой батя, приученный ещё с детства либо делать что-то на совесть, либо не делать вообще, на этом не успокоился. Дальнейшие работы велись уже на примыкающих к дому территориях. Разгребались и вывозились горы всевозможного мусора. Срезались засохшие деревья и дикий кустарник. Выкорчёвывались пни и корни старых, уже почти высохших деревьев. Чуть ли не голыми руками отец с моим старшим братом вырывали разнообразный сорняк, который вымахал чуть ли не в человеческий рост.
Так метр за метром, буквально потом и кровью, освобождался большой участок плодородной территории. А чуть позже там нашли себе приют другие обитатели этой усадьбы, которые стали для нас едва ли не членами нашей большой семьи. В этом чудесном саду, что был и остался предметом забот и гордости моего отца и брата, на этой весьма плодородной почве проживали теперь плодоносящие деревья и кустарники. Великолепные сорта яблоневых и грушевых деревьев, несколько деревьев абрикоса, черешни и сливы дополняли ухоженные ряды красной и чёрной малины, а также смородины и крыжовника. И даже виноград, которому наш климат был не вполне благоприятен, довольно неплохо прижился здесь, а так называемая Виноградная беседка летом радовала нас своей сочной зеленью, а осенью – отменными гроздьями. Благодаря любви и заботе, которыми их, словно маленьких детей, окружили мои родные, небольшие однолетние саженцы уже через несколько лет превратились в чудесные фруктовые деревья с роскошной листвой и шикарными кронами. Виноградная лоза, как и положено, расположилась возле террасы основного дома, а также обрамляла террасу небольшого домика, который представлял собой, как бы, мини-копию основного. Небольшой, хотя и в два этажа, уютный домик размещался на территории фруктового сада. Наш отец, упоминая его в разговорах, с любовью говорил о нём – наша дача.
Во времена, когда мой дед пустил всё на самотёк, этот домик был всего лишь навсего стоявшим где-то на отшибе огромной территории небольшим сарайчиком, где в основном хранился самый разнообразный и, по большей части, уже никому ненужный хлам. Судя по старым фотографиям и видеозаписям, это строение с уже обвалившейся крышей и поцарапанными, заросшими диким вьюном стенами одиноко стояло среди буйно разросшейся зелени и осиротело смотрело на окружающий мир глазницами разбитых и разрушенных окон. Руки отца и брата придали тогда и этому строению подобающий вид.
Из когда-то полуразвалившегося сарая это строение превратилось в весьма симпатичный и милый домик с небольшим балкончиком на втором и очень уютной террасой на первом этаже, которая летом была закрыта от посторонних глаз виноградной лозой. На первом этаже размещалась небольшая кухня-столовая, а за стеной в соседнем помещении находилась сауна с душевой и туалетной комнатой. Там же стояли несколько удобных лежанок для отдыха после сауны, к которой мои родители всегда имели и сохранили до сих пор особое отношение.
Несмотря на свой возраст, они старались регулярно посещать это весьма горячее помещение, где с огромным удовольствием наслаждались его особой атмосферой, знакомой лишь посвящённым. После сауны они делились своими впечатлениями, идеями и мыслями, которые в основном касались нашей школы и её дальнейшего развития. Ну и просто радовались возможности побыть вдвоём. Ведь благодаря нашей большой семье и нашей общей деятельности такая возможность выпадала им довольно редко.
Мне лично нравилась просторная комната на втором этаже, которую отец, благодаря своим неиссякаемым идеям, превратил из бывшего чердака в прекрасную комнату для отдыха. Там, устав от обильного общения с участниками семинаров, лекций, занятий и просто посетителями нашей школы, всегда можно было найти уединение и полный покой. В этой просторной комнате, которая занимала весь второй этаж, с учётом её предназначения с особым вкусом была расставлена вся необходимая мебель. Буквально всё, что здесь находилось, словно призывало человека покинуть суету рабочего дня, расслабиться и на время окунуться с головой в тот мир, где не существует больше ничего, кроме этого покоя и уюта. Нередко, приготовив мороженое с домашним вареньем и фруктовый коктейль из свежих плодов нашего сада, я буквально плюхался в этой комнате в своё любимое кресло и, с огромным удовольствием проводя там время, просто отдыхал душой и телом.
А ещё больше мне нравились наши выходные, которые выпадали не как обычно в конце недели, а лишь от случая к случаю. В эти дни, несмотря на всю нашу занятость, мы всё же находили время и, собираясь в нашем общем, так называемом, райском уголке, просто наслаждались тем временем, которое проводили вместе.
Папа и мама занимались приготовлением шашлыка или пельменей. Рецепты этих очень вкусных блюд, которые были знакомы и полюбились нам всем ещё с раннего детства, вместе с неизмеримо богатым и разнообразным русским языком привёз с собой когда-то из Советского Союза в Германию мой папа. Там он родился и вырос и прожил в этом уже не существующем государстве двадцать четыре года.
Всегда с любовью и огромной гордостью он вспоминает об этой необъятной стране, где счастливо и без каких-либо тревог и опасений за своё личное будущее и будущее своих детей проживали когда-то, как единое и неделимое целое, не только представители многочисленных национальностей, но и целые народы.
Воспитывая нас уже в совсем другой стране, эту любовь и веру в единое и неделимое он, как мог, старался передать и нам, своим детям и внукам. Всегда выделяя и уделяя особое уважение лишь самой личности, он никогда не интересовался ни национальностью, ни расовой принадлежностью, ни вероисповеданием человека. И я думаю, что у него неплохо получилось.
Мама с папой готовили что-либо вкусное, которое мы потом сообща уплетали за обе щёки. А мы, их дети и внуки, стараясь хоть как-то отблагодарить их за внимание, теплоту и любовь, наводили в домике, на террасе и в саду порядок, большим поклонником которого всегда был и оставался мой отец.
Ну и наше зелёное братство тоже всегда старало на совесть. Словно стараясь отблагодарить нас за заботу о нём, оно, на удивление всем соседям, всегда радовало нас обильными дарами. Из года в год мы с восторгом бегали от одного дерева или кустарника к другому и наполняли чашки, ведра и всевозможные сосуды превосходными фруктами и спелой ягодой. Благодаря рецептам, привезённым также из России, и стараниям наших родителей эти фрукты и ягоды превращались в такие вкусные и ароматные варенья, джемы, компоты и соки, которые сегодня не купить даже в самом дорогом супермаркете.
Мы с Максом, не проронив ни слова, погуляли в саду, а затем вернулись на территорию школы. В прошлом когда-то заросший пустырь теперь представлял собой такое место, где, побывав однажды, хотелось вернуться сюда вновь и вновь. В перерывах между занятиями многочисленные участники занятий и семинаров с удовольствием прогуливались по затейливо вымощенным дорожкам маленького парка, который был расположен в самом центре усадьбы. Многие из них собирались здесь также и после занятий, чтобы поделиться друг с другом своими новыми впечатлениями. Кто-то рассказывал о своих достижениях, а кто-то о своих неудачах.
Думая каждый о своём, мы с Максом медленно прогуливались по вымощенным дорожкам, которые изящно огибали живописные островки, состоящие из самых причудливых и разнообразных растений и цветов. Небольшие, но своеобразные изваяния античных фигур оригинально вписывались в этот пейзаж и придавали ему ещё больше содержания и смысла. А фонари, расставленные вдоль дорожек, очень сильно напоминали о том времени, когда главные улицы освещали не электрические лампы, а масляные лампады.
Наслаждаясь хором птиц, синим небом и ярким, но ещё не жарким солнцем, мы подошли к фонтану, и я предложил Максу присесть за один из многочисленных столиков, которые были расставлены вокруг него. Какое-то время мы сидели молча, и, нарушив это молчание, я заговорил первым:
