Ну а тот, кто на самом деле хочет понять, почему же в жизни всё происходит так, как происходит, всегда может это сделать, причём без особых на то усилий. Для этого нужно лишь изучить сам процесс этого движения и постепенно применять эти знания в повседневной жизни. Ведь в самом начале, благодаря чему-либо услышанному или увиденному, всегда появляется очень маленькая и едва уловимая эмоция. Любую информацию всегда словно тень преследует именно эмоция, которая несёт в себе заряд небольшой энергии. От этого заряда энергии, по большому счёту, нет ни тепла, ни холода.
Но стоит лишь человеку придать значение или сконцентрироваться на этой эмоции и снарядить её соответствующими чувствами, как она может превратиться в такую силу, которую, без всякого преувеличения, можно было бы сравнить со снежной лавиной. Но вот будет ли эта лавина лавиной разрушения или созидания? Выбор всегда остаётся за нами.
Вот так сформировалось когда-то ещё не окрепшее мнение юноши по имени Саша. С годами, внимательно наблюдая не только за своей жизнью, но и за судьбами многих других людей, его мнение перевоплотилось в глубокое знание. И сегодня это знание предоставляло Александру неоценимую помощь и поддержку в работе с многочисленными посетителями школы, которую основал ещё его отец.
То, чем Александр занимался, наверное, нельзя было бы назвать лишь профессией. Скорее всего, это было поле деятельности его неугасимого любопытства. Из воспоминаний его родителей и близких жажда познания преследовала Александра чуть ли не с самого его рождения. Будучи ещё совсем ребёнком, он интересовался буквально всем, и почти обо всём, везде и всегда у него было своё собственное мнение, которое никто и никогда не мог поколебать, даже самыми разумными доводами. Его никогда не интересовали уже готовые ответы на его вопросы, и он всегда старался находить их сам. Тем самым он удивлял не только своих знакомых, друзей и учителей, но даже и своих родителей, которые, казалось бы, уже привыкли к его нестандартным подходам и размышлениям.
С годами, когда он уже вволю наигрался в такую игру, как своё собственное неоспоримое и непоколебимое мнение, он, мало-помалу, стал прислушиваться к неназойливым советам родителей, которые поначалу рекомендовали ему наблюдать за своими эмоциями. Затем, по совету родителей, он шаг за шагом научился не придавать значения таким эмоциям, которые могли хоть как-то помешать тому, к чему он стремился. И наоборот, концентрироваться на таких эмоциях, которые ускоряли его продвижение к цели. Дальше больше.
Ну а потом пришло время, когда он на своём собственном опыте стал познавать то, что наш обыватель называет обыкновенной удачей или совпадением, а мудрецы всех времён и народов называли, и называют этот феномен: «Силой Мысли».
Вспоминая в дороге своё детство и юность, я совсем незаметно проехал несколько десятков километров и заехал на территорию школы. Припарковав машину на стоянке, я направился в здание, которое по праву заслуживает того, чтобы о нём и о его бывших обитателях и владельцах рассказать несколько подробнее.
«Школа жизни», которую основал ещё наш отец и дал ей это название, находилась на территории бывшего фермерского двора, что был когда-то почти на грани банкротства. От полного разорения, до которого оставалось всего лишь полшага, эту некогда процветающую усадьбу удалось спасти лишь благодаря моей маме. В то далекое время моя милая добрая мама была совсем молоденькой и хрупкой девушкой. Ещё при жизни её отца, моего деда Николая, который и довёл усадьбу своих предков до такого состояния, она, не имея практически никакого жизненного опыта, переняла в наследство это огромное поместье, а вместе с ним долги, разрушенное хозяйство и огромную ответственность за будущее этой некогда цветущей усадьбы. Но чтобы понять, по каким же причинам моей маме досталось такое, мягко говоря, не лестное наследство, нам придётся заглянуть ещё глубже в то далёкое прошлое, когда мой дед, он же отец моей мамы, был ещё совсем ребенком.
Это было очень давно. И по неписанным законам, которые господствовали тогда в нашей стране, мой дед, при достижении определённого возраста, как старший сын своих родителей, был просто-напросто обречён на то, чтобы перенять все права и обязанности на это поместье и уже до конца своих дней работать только на его процветание. Но такое будущее совсем не интересовало моего деда Николая, и он сопротивлялся этому, как только мог. Как результат такого отношения к своим будущим обязанностям, на его теле и даже на лице нередко появлялись кровоподтёки и даже синяки. Ведь его отец, то есть уже мой прадед, нередко прибегал именно к такой практике при разрешении каких-либо спорных вопросов. И всё же, несмотря на довольно непростые отношения с отцом, в жизни деда иногда бывали и праздники.
От случая к случаю родители брали его с собой на так называемые народные праздники и гуляния, где он всегда старался находиться вблизи местных музыкантов. С интересом и даже с каким-то восторгом он наблюдал за ними и всегда старался им в чём-то помочь и услужить. Естественно, что уже взрослые мужчины из этого местного оркестра были просто-напросто в восторге от того мальчонки, который проявлял к ним такой интерес и внимание. А он всегда старательно и услужливо то приносил им какие-либо напитки и уносил пустые бокалы, то помогал им в распаковке, установке и упаковке инструментов. Многие из них стали, в прямом смысле слова, его старшими друзьями. И почти каждый, считая его своим приемником, поощрял интерес именно к своему инструменту, и как следствие этого, конечно же, помогал ему с ним освоиться. Вероятно, уже тогда у деда и появилась такая горячая симпатия к музыке и к духовым инструментам, которая с годами перевоплотилась в вожделенную мечту стать профессиональным музыкантом. Ещё в ранней юности он довольно сносно освоил многие музыкальные инструменты и с лёгкостью мог либо заменить, либо подменить практически любого музыканта в местном духовом оркестре.
В свои юные годы мой дед был очень открыт и остроумен, и как следствие этого, он всегда был душой компании. Редко какой праздник не только в округе, но и за её пределами проходил без него, где он с огромным желанием и даже каким-то забвением играл то на одном, то на другом инструменте. Будучи самоучкой, он стал мечтать о том, чтобы после окончания школы получить образование профессионального музыканта и заниматься в своей жизни тем, к чему у него лежала душа, и уже тогда проявились большие способности. Но тогда почти все родители уделяли интересам своих детей очень мало, а если быть более точным, вообще никакого значения. В то непростое время, после Второй мировой войны, многие жили лишь для того, чтобы сохранить и приумножить то, что уже имели. А всё остальное, как они думали, было просто-напросто детским капризом, который со временем пройдёт, не оставив даже следа.
Дед Николай, так же как и большинство его сверстников, оказался не исключением из этих неписанных правил, и несмотря на свою горячую привязанность к музыке, ему всё же оказалось не под силу противостоять и перечить своим родителям. Таким образом, будучи по призванию музыкантом, мой дед стал зажиточным фермером. На первых порах, и без особого на то желания, дед Николай ещё очень старался быть тем, кем он вовсе быть не хотел, и после окончания школы он с раннего утра и до позднего вечера трудился на благо поместья, которое доверили ему предки в лице его родителей. Ухаживая за многочисленным поголовьем породистых коров, и работая в саду и на полях, он делал ещё очень много того, что, как обычно, связано с управлением и ведением такого фермерского хозяйства. Параллельно с ежедневными хлопотами и заботами, дед перестроил и достроил дом, который из большого превратился просто в огромный.
И всё же, несмотря на все хлопоты и свою занятость, он всё-таки умудрялся находить время для своего истинного призвания. И в один вечер, на одном из таких народных праздников, он познакомился с моей бабушкой.
